Читать книгу "Анжелика. Тени и свет Парижа - Анн Голон"

Перед этими несчастными городское дно открывало свое зловонное чрево и предлагало всевозможные способы выживания, отшлифованные веками.

Одни обучались изображать эпилептиков, другие — воровать. Старики и старухи подряжались плакальщиками для участия в похоронных процессиях. Девушки занимались проституцией, а матери торговали дочерьми. Иногда знатный вельможа платил банде головорезов, чтобы те где-нибудь в темном углу прикончили его врага. А еще во Дворе чудес можно было нанять людей, готовых затеять бунт, который помогал одержать верх в дворцовой интриге. Получив деньги за крики и ругань, представители воровского братства с радостью отводили душу. Перед толпой грозных оборванцев многие министры уже видели себя летящими в Сену, и уступали натиску соперников.

Накануне больших церковных праздников около самых опасных притонов можно было заметить силуэты крадущихся священников. На следующий день по улицам пройдет процессия, несущая раку с мощами святой Оппортуны[14]или святого Марцелла. Каноники капитула жаждали, чтобы вовремя происшедшее чудо укрепило веру толпы. А где еще можно отыскать исцеленных чудом, как не во Дворе чудес? За хорошую плату мнимые слепые, глухие, паралитики, расположившись на пути процессии, внезапно вскакивали и, проливая слезы радости, объявляли об исцелении.

Но кто бы осмелился подумать, что подданные королевства тюнов жили в праздности? Что им все так легко давалось?

Красавчик — разве не натерпелся он горя со своим батальоном проституток, которые, конечно, приносили ему изрядный доход, но чьи ссоры он вынужден был постоянно усмирять? Ему приходилось еще и воровать наряды, необходимые для их уличного ремесла!

Пион, Гобер, другие мошенники и ворюги — как трудно порой обнаружить холодной ночью редкую добычу!

Ради какого-то сорванного плаща столько долгих часов ожидания, столько криков и шума!..

А пускать изо рта мыльные пузыри, изображая «припадочного», кататься по земле в кругу глупых зевак — думаете, это весело?

И главное, что в конце пути ждет лишь одинокая смерть где-нибудь в прибрежных камышах или, что еще хуже, пытки в тюрьмах Шатле, пытки, от которых рвутся сухожилия и глаза вылезают из орбит, и, наконец, виселица на Гревской площади. Виселица, которая станет концом всему, ведь недаром в королевстве тюнов ее окрестили «Обитель Утоли-мои-печали».

* * *

Апрель 1661

Между тем, защищенная в королевстве тюнов покровительством Весельчака и дружбой с Деревянным Задом, Анжелика наслаждалась свободной и размеренной жизнью.

Она считалась неприкосновенной. Став подругой бандита, Анжелика заплатила сполна. Законы воровского мира суровы. Все знали, что ревность Весельчака беспощадна, и поэтому Анжелика даже глубокой ночью могла совершенно спокойно находиться рядом с такими жестокими и опасными людьми, как Пион или Гобер: они бы никогда не позволили себе ни малейшей двусмысленности. И какие бы желания она у них ни вызывала, пока главарь не снял запрет, Маркиза Ангелов принадлежала только ему.

Таким образом, жизнь Анжелики, с виду весьма убогая, делилась на долгие часы сна, подавленности и бесцельных прогулок по Парижу. Для нее всегда находилась какая-нибудь еда, а в Нельской башне ее ждал огонь очага.

Молодая женщина могла бы хорошо одеваться, ведь порой грабители приносили роскошные туалеты, благоухающие ирисом и лавандой, но она утратила вкус к нарядам. Анжелика по-прежнему носила одежду из коричневой саржи, с сильно истрепавшейся юбкой. Все тот же чепец прикрывал ее волосы. Новым было только то, что Полька подарила Маркизе специальный пояс, чтобы прятать свой нож под корсажем.

— Хочешь, я научу тебя обращаться с ножом? — предложила бывшая любовница Николя.

После сцены с оловянным горшком и зарезанным стражником они стали испытывать друг к другу чувство уважения, едва ли не дружбу.

Анжелика редко выходила на улицу при свете дня и почти не удалялась от башни. Инстинктивно она подстроилась под ритм жизни своих товарищей, которым законопослушные горожане — торговцы и стражники, по молчаливому согласию, уступили ночь.

Однажды Магистр во второй раз увлек с собой Маркизу Ангелов на прогулку. Старик сказал Анжелике, что лишь ей одной он может доверить тайну своей жизни, которой угрожает опасность, и что если с ним приключится несчастье, он хотел бы, чтобы она знала ВСЕ.

На сей раз они удалились от Нельской башни и пересекли несколько мостов. Постепенно трагическое настроение спутника сменилось детской радостью, и Магистр заявил, что хочет удивить Анжелику. Стояла темная ночь, та, которую особенно любят преступники: непроглядный мрак, лишь иногда прорезаемый светом месяца, мелькавшего между облаками.

Анжелика действительно удивилась, но отнюдь не из-за старика. Оглядевшись, взволнованная женщина поняла, что она оказалась посередине моста Нотр-Дам; когда-то она наблюдала, как его украшают к торжественному въезду короля в Париж. Магистр хотел показать своей спутнице одного из королей Франции, чьи позолоченные бюсты были расставлены по обеим сторонам улицы, начиная с Фарамона, считающегося первым вождем франков, и заканчивая Людовиком XIV, который проехал по мосту через несколько дней после того, как его украсили. Эти бюсты так и остались на мосту, вместе с кариатидами, держащими цветы и плоды.

Магистр принес с собой фонарь и теперь зажег его. На улице уже горело несколько масляных ламп, озарявших слабым сиянием ночной мрак. Старик заявил, что по ночам это место тщательно охраняется, чтобы о самом прекрасном мосте Парижа, да и всего мира, не пошло дурной славы. Через определенные промежутки времени здесь проходят два стражника из Шатле.

— Вот он, — благоговейно произнес Магистр, — вот тот человек, кто является причиной моего смертного приговора. Дагобер П.

Он замолчал, и в удручающей тишине Анжелика, стремясь вернуть старика к действительности, спросила:

— Это тот, кто был в могиле?

Магистр подскочил, как оскорбленный экзаменатор, получивший неверный ответ ученика.

— Да нет же! Там в могиле лежал Хильдерик I собственной персоной, сын Хлодвига I Великого[15].

— Тогда почему вы говорите, что причиной вашего смертного приговора является Дагобер II?

— Потому что я хотел вернуть его на прежнее место. Я поместил его среди королей Франции, на место, которое принадлежало ему по праву. После долгих лет поисков я обнаружил доказательства его существования, его правления. Дагобер, убитый король… исчезнувший… стертый из памяти.

Магистр прервал свою речь и с беспокойством огляделся вокруг.

— Сматываемся! Идет стража.