Читать книгу "Исчезнувшая армия царя Камбиса - Пол Сассман"

— Я имел в виду…

— Понимаю, понимаю. Иногда хочется поерничать. Вы хотели бы знать, чем нанесены раны.

Присев на цинковый стол, врач с берущим за душу звуком стянул перчатки.

— Итак, умер он от болевого шока и потери крови, явившихся следствием причиненных ранений. В легких почти нет воды, значит, он не утонул, и раны появились еще при жизни. Все произошло на берегу, а потом тело сбросили в реку. Думаю, не очень далеко от того места, где оно было обнаружено.

— Лодочный винт вы исключаете?

— Полностью. Раны выглядели бы абсолютно иначе, не такими аккуратными.

— Может, крокодил?

— Исключено, Халифа. Кто-то над ним поработал, и причем совершенно сознательно. Кстати, для справки: к северу от Асуана крокодилов вообще нет, тем более таких, которые пристрастны к табаку. — Он провел скальпелем над черными кружками на правой руке, груди и правой скуле трупа. — Три ожога, здесь, здесь и здесь. По-видимому, от сигары. Слишком велики для сигареты.

Из кармана халата Анвар достал пакетик с орешками, предложил инспектору. Халифа отказался.

— Как угодно. — Анвар запрокинул голову и высыпал горсть орешков в рот.

И это в полуярде от трупа, подумал Юсуф.

— А порезы? Чем они сделаны?

— Даже не догадываюсь, — хмыкнул патологоанатом, работая челюстями. — По всей видимости, острым металлическим предметом. К примеру, ножом. Хотя вынужден признать, таких ножевых ранений мне видеть еще не приходилось.

— Как вас понимать?

— У них слишком неровные края. Мне трудно объяснить, это скорее ощущение, а не строго обоснованный научный вывод. Порезы нанесены заостренным лезвием, но не тем, каким я привык работать. Взгляните-ка. — Он указал на грудь трупа. — Если бы сюда ударил нож, то рана была бы уже и… как бы сказать… менее отверстой. Заметьте, к тому же с одного края она чуть глубже. Не ждите от меня большей точности, Халифа. Дать ее вам я не в состоянии. Просто запомните: мы имеем дело с несколько необычным оружием.

Юсуф извлек из нагрудного кармана небольшой блокнот и черкнул в нем пару строк. Врач с хрустом жевал орешки.

— Можете что-нибудь добавить?

— Покойный был не дурак выпить. В крови довольно высокое содержание алкоголя. Да, похоже, его интересовал древний Египет.

— Татуировка скарабея?

— Точно. Такую нечасто увидишь. И посмотрите, инспектор…

Халифа приблизился.

— Видите царапины выше запястий? Там, где изменилась пигментация? Его держали за руки, вот так.

Анвар сделал шаг назад, и его пальцы с силой впились в кожу Халифы чуть ниже обоих локтей.

— На левой руке царапины глубже и шире, чем на правой. Видимо, держали его два человека, один из которых был сильнее. Судя по следам, состоялось нечто вроде схватки.

Кивнув, инспектор вновь раскрыл блокнот.

— Выходит, всего трое. Двое держат, третий орудует ножом.

Патологоанатом согласно кивнул, затем подошел к двери и прокричал что-то неразборчивое. Через минуту два хорошо сложенных санитара вкатили в прозекторскую длинную тележку, переложили на нее тело, прикрыли простыней и вытолкали тележку в коридор. Покончив с орешками, Анвар шагнул к раковине, принялся намыливать руки.

— Честно говоря, я поражен, — проговорил он. — Тридцать лет я делаю свое дело, но такое вижу впервые. Уж очень оно как-то не по-божески.

— Мне казалось, вас трудно заподозрить в религиозности.

— Да, я не верю в Аллаха. Но как другими словами описать то, что произошло с этим несчастным? Ведь его не просто убили — его освежевали!

Анвар завернул кран, снял с вешалки полотенце.

— Разыщите убийц, инспектор. Разыщите и бросьте в камеру!

Прозвучавшее в его словах волнение удивило Юсуфа.

— Сделаю все, что в моих силах, — сказал он. — Обнаружите что-то новое, обязательно дайте мне знать.

Сунув блокнот в карман, Халифа направился к двери. Фраза врача настигла его у самого порога.

— И еще…

Юсуф обернулся.

— Это всего лишь догадка, но при жизни он вполне мог быть скульптором. Знаете, поделки для туристов и прочая дребедень. Под ногтями скопилась алебастровая пыль, и бицепсы довольно накачаны. Похоже, ему частенько приходилось работать долотом и молотком. Допуская вероятность ошибки, я бы на вашем месте попробовал навести справки в ремесленных мастерских.

Поблагодарив Анвара, Халифа вышел в коридор и с облегчением достал из кармана пачку сигарет. В спину ему ударил сварливый голос:

— Никакого курения на территории!

8КАИР

— Он терпеть не мог сигар, — сказала Тэйра.

— Простите? — В глазах посольского чиновника мелькнуло недоумение.

— Отец не выносил сигар. Он вообще ненавидел курение. Считал его мерзкой, отвратительной привычкой, говорил, курить — это то же самое, что читать по утрам «Гардиан».

— А-а, — озадаченно протянул чиновник. — Понимаю.

— Когда я вошла в павильон, там стоял какой-то запах, поначалу я даже не разобрала, какой именно. Через минуту до меня дошло: так пахнет дым сигары.

Криспин Оутс, молодой помощник атташе посольства ее величества, перевел взгляд на дорогу и громко посигналил двигавшемуся впереди грузовику.

— Вы придаете данному факту серьезное значение?

— Как я уже сказала, отец терпеть не мог табачного дыма.

Оутс невозмутимо пожал плечами:

— Значит, там был кто-то еще.

— Но в этом все дело! Курить в павильоне было строго запрещено. Отец всегда следил за тем, чтобы его правило нигде и никем не нарушалось. Я знаю точно: он сам писал мне, как уволил за курение одного из своих работников.

Справа их машину внезапно подрезал мотоциклист, вынудив Оутса ударить по тормозам.

— Безмозглый идиот!

Несколько мгновений оба молчали.

— Боюсь, не понимаю, к чему вы клоните, — нарушил молчание Оутс.

— Я и сама не знаю, — вздохнула Тэйра. — Только… сигара там была совсем не к месту. Не могу выбросить ее из головы.

— Да это… Вы были потрясены, вам просто показалось.

— Наверное, — устало сказала она. — Скорее всего.

Эстакада привела их в центр Каира. Уже наступил вечер, и город сиял множеством огней. Жара не спала, Тэйре пришлось опустить стекло, чтобы ветерок хоть чуть-чуть охладил покрытое бисеринками пота лицо. Она чувствовала себя растерянной, события последних нескольких часов казались кошмарным сном.

Вместе с Хассаном Тэйра провела в павильоне около часа, дожидаясь, когда приедет врач. Осмотрев тело, тот не сказал ничего нового: отец мертв, и смерть наступила, по-видимому, от сердечного удара, хотя установить точную причину можно будет лишь после вскрытия. Подъехал фургон «скорой», а следом появились два полисмена. Тэйре пришлось отвечать на неизбежные в такой ситуации вопросы. Возраст отца? Общее состояние его здоровья? Национальность? Род занятий? (Археология, черт побери, с раздражением бросила Тэйра. Чем, по-вашему, он мог еще здесь заниматься?) Она упомянула про табачный дым, пояснив, как позже Оутсу, что курение в павильоне было под строжайшим запретом. Полисмены записали ее слова, но особого значения им не придали. Тэйру это не тронуло. Она не проронила ни слезинки. В тот момент смерть отца не вызвала в ней никакой реакции. С отчуждением постороннего она наблюдала за тем, как умершего укладывают в фургон.