Читать книгу "Зеркало Медузы - Роберт Мазелло"

Доска ничем не отличалась от других. Только знавший о тайнике человек мог обратить на нее внимание. Катарина обладала длинными и крепкими ногтями — ей еще мама говорила, что мужчинам нравится, когда им царапают спины. Подсунув кончики ногтей под незакрепленный край, она потянула доску на себя. Второй конец держался на скрытом шарнире. Челлини славился своей точностью в изготовлении устройств и механизмов. Железная шкатулка плотно входила в углубление, сделанное в каменной стене, однако свободные пазы в дюйм шириной легко позволяли вынимать ее из тайника. Катарина взяла шкатулку в руки и изумилась ее немалому весу. Она отнесла ларец к окну — в пятно яркого лунного света. Храп Челлини внезапно прервался, и она застыла на месте, словно одна из его скульптур. Пьяный любовник повернулся на другой бок, проворчал что-то во сне и снова захрапел.

Катарина села на пол, поставила шкатулку между коленей и попыталась открыть крышку. Ее нисколько не удивило, что ларец оказался запертым. Она даже не нашла скважины для ключа. Челлини был хитроумным изобретателем. Но и она не уступала ему в сообразительности. Иногда в пылу работы Бенвенуто не замечал, что Катарина рассматривает его многочисленные наброски, чертежи и записи — он всегда писал, писал и писал… Однажды она пошутила, что на этом поприще Челлини мог бы превзойти своего кумира Данте. Среди прочих бумаг она обнаружила прямоугольный чертеж, напоминавший крышку этого ларца. Там было нарисовано четыре круга, окруженных большим количеством цифр и букв. Круги походили на те, что она видела сейчас на крышке шкатулки. А буквы «Г-А-Т-О» составляли ее прозвище. Она вспомнила расположение букв и решила повернуть соответствующие круги. Да, они действительно вращались! Катарина не сомневалась, что как только слово будет составлено, крышка откроется. Она улыбнулась, похвалив себя за то, что перехитрила мастера.

Первый круг, для которого она отвела букву «Г», располагался в верхнем левом углу. Она без труда повернула его и перешла на круг «А», который находился справа. Буква «Т» пришлась на нижний левый угол. Катарина повернула круг и закончила буквой «О». Она прислушалась, ожидая, что щелкнет замок. Однако крышка не открылась.

Ей не хотелось сломать ногти, но ситуация требовала решительных действий. Она попыталась найти хотя бы маленькую щель, чтобы поднять крышку. К ее разочарованию, щелей в ларце не оказалось. Она повторила всю процедуру сначала, повернула круги, и у нее опять не получилось открыть замок. Мастер предусмотрел какую-то защиту от глупцов. Ей захотелось швырнуть чертову шкатулку в его храпящую голову.

Она снова осмотрела ларец, размышляя, не взломать ли его с помощью стамески и молотка. Но для этого ей необходимо уединение. Придется ждать, когда Челлини покинет студию, а его ученики уйдут по своим делам. Да и тогда она вряд ли добьется успеха. Железная крышка плотно прилегала к шкатулке. Надежные запоры не давали слабины, и весь ларец казался монолитным блоком. Она даже не представляла, куда тут можно было просунуть стамеску.

Снаружи на Вна Санто Спирито она услышала медленное цоканье копыт. Шаловливый женский голос окликнул проезжавшего путника:

— Уже поздно, мессир. Не хотите ли в постель?

Катарина поморщилась. Никогда, подумала она. Никогда она не позволит себе опуститься до этого. Не для того она приехала сюда из Франции, чтобы закончить жизнь обычной шлюхой. Но уже через миг Катарина едва не захохотала, представив себе яркую картину: обнаженная натурщица сидит на полу в темной комнате, обвив ногами железную шкатулку, которую она никак не может открыть.

Легкий сквозняк разгонял горячий летний воздух, холодил кожу на руках и плечах. Она могла бы вернуть шкатулку на место и забыть о ней на время. Но когда у нее появится другая возможность? «Думай, — говорила она себе. — Думай, как Челлини».

У ворот затявкала собака. Через пару минут один из учеников швырнул в нее камень. Бенвенуто вновь перекатился на другой бок, и его рука несколько раз дернулась на подушке. Казалось, он пытался нащупать лицо своей любовницы. Затем его ладонь вяло опустилась на край тюфяка. В этот самый момент Катарина разгадала головоломку.

Челлини всегда восторгался покойным мастером Леонардо. Он часто упоминал, что да Винчи делал записи задом наперед. Его рукописи проще всего было читать, держа их перед зеркалом. Как-то раз Бенвенуто решил научиться этой хитрости, но ему не хватило терпения. «Увы, я обделен таким божьим даром», — пожаловался он Катарине. Челлини вечно сравнивал себя с друзьями и конкурентами — с Бронзино, Понтормо, Тицианом и, конечно же, с Микеланджело Буонарроти. Он настолько чтил его, что однажды заявил: «Из всех художников Италии только Микеланджело был избран богом для создания столь величайших работ!» Челлини считал, что мраморная статуя Давида была доказательством сказанных слов.

Да, Бенвенуто так и не научился писать задом наперед. Но он мог использовать этот трюк для настройки замка. Катарина быстро повернула круги в обратном порядке и услышала звонкий щелчок. Мощная пружина освободила язычки двух запоров. Она едва не вскрикнула от радости.

Приподняв крышку, она увидела на внутренней стороне квадратное зеркало. Хороший знак. Катарина наклонила шкатулку, чтобы подставить ее под лунный свет, но именно в этот момент большое облако закрыло ночное светило. Она ощупала пальцами боковые стенки. Те были покрыты бархатной прокладкой — наверное, для того, чтобы защитить содержимое ларца от ударов о металл. Еще один обнадеживающий знак. Челлини не стал бы так утруждаться, если бы ларец предназначался только для монет и документов. Кончики ее пальцев прикоснулись к холодному обручу. Она вытащила его из шкатулки и поднесла к лицу.

В руках поблескивал серебряный венок, имитировавший плетение из камыша. Вещь выглядела восхитительно, но, насколько она понимала, металл был слишком тонким. Красивая безделушка, которая могла стать забавным подарком для какого-нибудь аристократа, но она не шла ни в какое сравнение с богатствами, имевшимися в студии. Возможно, Челлини хранил венок в ларце как памятную вещь.

Она сунула руку в шкатулку и нащупала большой округлый предмет. Между ним и стенкой находилось какое-то украшение размером с женский кулак. Ожидая, когда облако откроет луну, она еще раз взглянула на постель, чтобы увериться в крепком сне Бенвенуто. К счастью, щелчки замков не разбудили его. Он неподвижно лежал на тюфяке. Его грудь ритмично вздымалась и опускалась в такт спокойному сопению.

Ночное небо прояснилось, и внезапно вещь под ее рукой тускло блеснула в лучах лунного света. Катарина вытащила ее из шкатулки, ожидая увидеть самое ценное украшение из тех, что ей встречались в жизни: прекрасную брошь или браслет, с ошеломляющим набором искрящихся драгоценных камней. Это могли быть изумруды, сапфиры и алмазы, вставленные в кованое золото. Несмотря на отговорки Бенвенуто, он считался во Флоренции одним из лучших и искусных мастеров по золотым украшениям, а город славился этим искусством. Но медальон в ее руке имел простую серебряную цепочку и был таким же непритязательным, как железный ларец, в котором он хранился.

Амулет довольно мастерски изображал голову Медузы — ужасной горгоны, чей взгляд мог обратить любого смертного в камень. Ее волосы в виде извивающейся массы змей заворачивались вокруг краев медальона. Свирепые глаза и приоткрытый рот располагались в центре. Украшение было выполнено чернью, довольно обычным для того времени приемом — все детали вырезались на серебряной основе остро заточенным резцом, а затем углубления промазывались черной лигатурой из серы, меди и свинца. Катарина часто наблюдала этот процесс. В результате изображение получалось глубоким и рельефным, хотя ей больше нравилось, когда ее серебро — та малая горстка, которой она обладала — выглядело более ярким.