Читать книгу "Догадка Ферма - Жан д'Айон"

В украшениях также не наблюдалось единства. Некоторые дворы были окружены аркадами, тогда как другие представляли собой колодцы света в окружении серых фасадов. Ансамбль выглядел еще более нелепым из-за того, что новые здания были сравнительно невысокими, дабы не вызывать зависти у вельмож, согласно распоряжению Ришелье!

Несмотря на эти изъяны и хаотичный вид, дворец обладал многочисленными достоинствами. Он был просторным и включал светлые галереи для приемов, два театра, парадные гостиные, служебные кабинеты и, наконец, удобные апартаменты.

Тут имелось все, что необходимо для нормальной жизни дворца: кухни, кордегардии, конюшни и множество комнатушек и каморок — без окон и под лестницей — для офицеров и обслуги.

Залы, галереи, служебные кабинеты и жилые помещения располагались вокруг дворов — их насчитывалось восемь, — главными из которых были два: первый перед фасадом, выходившим на улицу Сент-Оноре, его именовали передним, и большой внутренний, названный вторым.

Справа от переднего двора возвышался театр, сейчас заброшенный, где по случаю свадьбы герцога Энгиенского поставили трагедию «Мирам». На другой стороне теснились строения, среди которых самым значительным была большая галерея. В глубине двора, напротив выхода на улицу Сент-Оноре, находились апартаменты короля. Их пересекал широкий коридор, идущий во второй двор, который был отделен от садов балконом на аркадах, закрытых решетками.

Справа от этого двора начиналась галерея, к которой примыкали обширные жилые помещения. Именно здесь поселилась Анна Австрийская; здесь же заседал и Высокий Совет.

По другую сторону двора тянулась Галерея знаменитостей с портретами, лично отобранными Ришелье, который сам заказал их художникам Вуэ и Шампаню. Эта галерея была построена в бывшем дворце Анжан, названным также дворцом Ришелье, поскольку именно в нем жил кардинал. Старинные здания соседствовали тут с новыми — сохранился даже древний донжон!

Именно в этой части дворца находились самые важные государственные учреждения, такие как министерство графа де Бриена, Служба депеш и шифровальное бюро.

Что касается Мазарини, он выбрал себе дворец,[13]стоящий на улице, которая начиналась у самого края сада. Правда, чтобы отправиться на совет, ему нужно было пересечь открытый для публики сад. Поскольку министра в народе не любили и его появление вызывало насмешки и чуть ли не угрозы со стороны гуляк, регентша предложила ему поселиться рядом с собственными апартаментами. Новое жилище кардинала сообщалось с покоями королевы посредством потайной лестницы, что не замедлило вызвать сплетни.

Луи вышел из кареты перед кордегардией, находившейся на эспланаде между входом во дворец и улицей Сен-Тома-дю-Лувр.

Действительно, его карета не могла въехать на передний двор, уже заполненный другими экипажами, мулами и лошадьми. Гофреди придется подождать его снаружи.

Луи объяснил офицеру швейцарской гвардии, в красном плаще с расшитыми отворотами и в голубых штанах до колен, что прибыл по приглашению графа де Бриена. Офицер кивнул, разрешив карете и кучеру остаться у входа.

Было по-прежнему темно, несмотря на слабый свет от восковых факелов, прикрепленных к пилястрам. Закутавшись в тяжелый шерстяной плащ с капюшоном и держа шляпу под полой из-за накрапывающего дождя, Луи вошел во двор и с трудом протиснулся между экипажами, лампы которых, к счастью, были большей частью зажжены. Он оказался в темной толпе магистратов, офицеров, клерков и прелатов, которые поголовно носили черное одеяние, словно бы их к этому принудили. Единственными цветными пятнами оказались плащи дворян.

Среди этой сутолоки и в этой темноте он быстро понял, что переоценил свои возможности и вряд ли сумеет отыскать кабинет графа де Бриена самостоятельно.

Перед дверьми в королевские апартаменты он заметил несущих караульную службу мушкетеров и драгун. В поисках знакомого лица он вдруг углядел при свете факела белокурого гиганта, с рукой на перевязи, который смутно кого-то ему напоминал. В конце концов, он опознал в колоссе Исаака де Порто, или сьера дю Валлона, которого его друг Шарль де Батц, сеньор д'Артаньян, называл Портосом.

Тут же на память ему пришли события трехмесячной давности, и он вновь увидел, с какой яростью этот громила добивает ударом шпаги еще живых разбойников из банды, атаковавшей Мазарини на Луврском мосту.

Луи предпочел бы обратиться к кому-нибудь другому, но выбора у него не было. Подойдя к гиганту, он спросил:

— Мсье дю Валлон, вы меня узнаете?

Мушкетер оглядел наглеца в капюшоне пренебрежительно и вместе с тем враждебно.

— Кто вы такой, мсье? — проворчал он.

— Друг сеньора де Батца. Меня зовут Луи Фронсак, я кавалер ордена Святого Михаила,[14]и мы с вами уже встречались, мсье.

Силач тупо сощурил свои маленькие глазки. Он долго смотрел на эту жалкую тлю: хрупкий человечишка без шпаги и шляпы, в угольно-черном плаще из шершавой шерсти с простонародным капюшоном. Кавалер ордена Святого Михаила? Скорее сумасшедший!

— Я не люблю, когда надо мной насмехаются, негодный! — прорычал разгневанный колосс, выпрямившись во весь рост.

Луи глубоко вздохнул, чтобы справиться с одолевавшим его страхом, а затем произнес, стараясь придать своему голосу твердость:

— У меня были фальшивые усы в тот вечер, когда банда Эшафота атаковала монсеньора Мазарини. Если мне не изменяет память, вы как будто оказались в числе тех, кто приветствовал меня овацией. Напомню также, что я сражался при Рокруа вместе с мсье д'Энгиеном и вполне доказал, что можно быть храбрецом, не имея шпаги.

Порто помотал головой, словно пытаясь пробудить с трудом оживающие воспоминания. Через мгновение он пробормотал, явно чувствуя себя не в своей тарелке:

— Это и в самом деле вы? Друг де Батца? Тот, кого он нам представил как человека, превосходящего храбростью его самого?