Читать книгу "Голос скрипки - Андреа Камиллери"

- По-моему, вполне достоверно, разве нет?

- Если речь идет о какой-то другой женщине, то да, если о Микеле - ни в коем случае.

- Вы знаете, кто такой Гвидо, который каждую ночь звонил ей из Болоньи?

Стрелял наугад, а попал в самую точку. Анна Тропеано смущенно отвела взгляд.

- Вы мне только что говорили, что синьора была верна.

- Да.

- Своей единственной измене?

Анна кивнула.

- Можете назвать его имя? Слушайте, вы мне только одолжение сделаете, сэкономлю время. Узнать я все равно узнаю, не сомневайтесь. Итак?

- Его зовут Гвидо Серравалле, он антиквар. Ни телефона, ни адреса не знаю.

- Спасибо, этого достаточно. Около полудня сюда приедет ее муж. Хотите с ним встретиться?

- Я?! Зачем? Я с ним и не знакома.

Комиссару больше не пришлось задавать вопросов. Анна продолжала уже сама:

- Микела вышла замуж за доктора Ликальци два с половиной года назад. Это она захотела поехать в свадебное путешествие на Сицилию. Но познакомились мы не тогда. Это случилось позже, когда она вернулась одна с намерением построить коттедж. Однажды я ехала на машине в Монтелузу, мне навстречу ехал «твинго». Мы обе задумались и чуть не столкнулись. Вышли обе из машины, чтобы извиниться, и сразу же почувствовали взаимную симпатию. Потом Микела приезжала всякий раз одна.

Анна устала. Монтальбано было ее жаль.

- Вы мне очень помогли. Спасибо.

- Я могу идти?

- Конечно.

И протянул ей руку. Анна Тропеано задержала его руку в своей.

Комиссар почувствовал, как его бросило в жар.

- Спасибо, - сказала Анна.

- За что?

- За то, что вы дали мне возможность поговорить о Микеле. Мне не с кем… Спасибо. Теперь мне легче.

Глава 6

Не успела Анна Тропеано выйти, как дверь распахнулась, громко стукнувшись о стену, и в кабинет стрелой влетел Катарелла.

- В следующий раз так вломишься, пристрелю. И ты знаешь, что я говорю серьезно, - спокойно произнес Монтальбано.

Но Катарелла был слишком возбужден, чтобы вдумываться в его слова.

- Синьор дохтур, нужно сказать, что мне позвонили из полицейского управления Монтелузы. Помните, я говорил вам про конкурс информатики? Ну вот, в понедельник утром начинается, и я обязан явиться. Как же вы без меня с телефоном-то?

- Выживем, Катаре.

- Ах, синьор дохтур! Вы мне приказывали не волновать вас, пока вы говорили с синьорой, я и не волновал! Однако тыща звонков была! Я все записал вот на листике.

- Давай сюда и можешь идти.

На кое-как вырванном тетрадном листке было написано: «Званили Виццалло Гуито Сера фалле Лосконте ваш друг Дзито Ротоно Тотано Фикуччо Канджалози апять по новай Сера фалле из балонии Чиполлина Пинисси Какомо».

У Монтальбано все тело зачесалось. Наверное, речь шла о какой-то загадочной аллергии, но каждый раз, когда приходилось читать что-нибудь, написанное Катареллой, у него начинался страшный зуд. С ангельским терпением переписал: Вассалло, Гвидо Серравалле, любовник Микелы из Болоньи, Локонте, который продает драпировки, мой друг Николо Дзито, Ротондо, мебельщик, Тодаро, владелец магазина «Растения и сады», Ригуччо, электрик, Канджалози, которые приглашали Микелу на ужин, снова Серравалле. Чиполлина, Пинисси и Какомо, если предположить, хотя это еще бабушка надвое сказала, что их звали именно так, ему незнакомы, хотя, скорее всего, они были либо друзьями, либо знакомыми жертвы.

- Разрешите? - В кабинет заглянул Фацио.

- Входи. Принес сведения об инженере Ди Блази?

- Конечно. А то бы не приходил.

Фацио, как видно, ожидал похвалы за то, что так быстро справился с заданием.

- Вот видишь, смог же за час управиться! - только и сказал комиссар.

Фацио надулся:

- И это, значит, вместо благодарности?

- А тебя что, благодарить надо за то, что ты свой долг выполняешь?

- Комиссар, разрешите со всем уважением? Вы сегодня утром прямо как с цепи сорвались.

- Кстати, почему я до сих пор не имел чести, так сказать, видеть на рабочем месте доктора Ауджелло?

- Они с Джермана и Галлуццо поехали насчет цементного завода.

- Это еще что такое?

- А вы разве не в курсе? Вчера тридцати пяти рабочим цементного пришло извещение о назначении пособия по временной безработице. Сегодня утром они начали бузу, кричали, камни бросали, ну и все такое. Директор струсил и позвонил нам.

- И зачем Мими Ауджелло туда поехал?

- Но ведь директор на помощь позвал!

- Черт побери! Я же сто раз говорил! Запрещаю кому-либо из комиссариата лезть в эти дела!

- А что было делать бедному доктору Ауджелло?

- Переслать сигнал карабинерам, это их хлеб! Ведь синьору директору цементного завода другое место найдут. А если кто останется ни с чем, так это рабочие. И мы их дубинками?

- Доктор, еще раз прошу прощения, но вы прямо коммунист какой-то. Воинствующий коммунист.

- Фацио, тебя, как видно, заклинило на коммунистах. Да не коммунист я, не коммунист. Можешь ты это понять?

- Хорошо-хорошо, а говорите и рассуждаете, как они.

- Может, оставим политику в покое?

- Слушаюсь. Значит, так: Ди Блази Аурелио, сын Джакомо и Карлентины Марии Антуанетты, родился в Вигате 3 апреля 1937 года.

- Когда ты так говоришь, меня с души воротит. Ни дать ни взять бюрократ из адресного стола.

- Вам не нравится, доктор? Предпочитаете, чтоб я спел? Или стихами переложил?

- Сегодня утром что-то и ты как с цепи сорвался.

Зазвонил телефон.

- Кончится тем, что мы здесь и заночуем, - вздохнул Фацио.

- Алё, синьор дохтур? Здеся на телефоне тот самый синьор Каконо, который звонили уже. Какие будут распоряжения?

- Давай соединяй.

- Комиссар Монтальбано? Это Джилло Яконо, я имел удовольствие познакомиться с вами в доме синьоры Вазиле Коццо. Я ее бывший ученик.

Где-то в отдалении в трубке раздавался женский голос, объявляющий об окончании посадки на рейс в Рим.

- Прекрасно помню. Слушаю вас.

- Я в аэропорту, у меня всего несколько секунд, извините за краткость.

Что-что, а краткость комиссар всегда и везде готов был извинить.

- Я звоню по поводу убитой синьоры.

- Вы были знакомы?