Читать книгу "Антропоцид - Игорь Строков"

Первое время видеть всё это было несколько дискомфортно. Коридор кажется почти прямым, но взгляд замечает, что он слегка загибается. Будто ты вечно идёшь немного в горку, но физически этого не ощущаешь. Сейчас я уже привык.

Коридор, как всегда, практически пуст. Вот двое охранников стоят с электронными сигаретами и говорят о чём-то своём.

— Короче, у меня брательник десятку мотал. Я хрен знает, как их там с тюрячки эвакуировали, но он сейчас на десятой афре.

— Хренасе!

Я на всякий случай ускоряю шаг. Всё-таки люди они неприятные, и вот такие их разговоры очень показательны. Премиальный корабль или нет, но мы на нём лишь довесок, потому что оставалось много свободных кают. Настоящие премиальные пассажиры отделены от нас дверью с единственным на всём корабле биометрическим замком. И лучшие охранники все там да в техническом отсеке, а у нас сидит всякое отребье. Я более, чем уверен, что эти ребятишки, которым лет по двадцать пять от силы, и в полиции-то никогда не служили. Какие-нибудь ЧОПовцы, как максимум.

В столовой мне немного плохеет. Она вся белая, от пола и до потолка, и пахнет стерильностью. Это напоминает мне о больницах, а больницы в последний год вызывают у меня приступы тревожности. Обычно я спешно набираю еды в собственную пластиковую посуду и ухожу есть в каюту, но я же сегодня собрался новую жизнь начинать. Кажется, зря.

У меня спирает дыхание, будто из помещения воздух откачивают. Ну-ка, как там меня учил психотерапевт? Глубокий вдох, глубокий выдох, медленно и размеренно.

Я беру полную тарелку кашицы, которой нас кормят ежедневно, и сажусь за свободный столик. Слава Богу, мне немного легчает. Смотрю по сторонам. За одним столиком ужинает молодой парень, за другим — симпатичная женщина. На вид ей лет сорок максимум. Приятная такая дама, стройная и подтянутая. Тёмные волосы собраны в пучок, фигуру подчёркивает синее атласное платье… будто она на бал пришла, а не есть серую жижу в столовой постапокалиптического межпланетного ковчега. Люди сейчас ходят абы как — растрёпанные, в мятой одежде, и то, в основном, справить основные потребности. Потому что предпочитают жизнь в виртуальной реальности, потому что из пяти человек четверо потеряли близких. А ей как будто плевать. Это очень подкупает. Может, и я смогу так же?

Что ж, для новой жизни нужны и новые знакомства, верно? Я беру поднос и иду к её столику.

— Извините, у вас свободно? — я доброжелательно улыбаюсь, держась в метре от этой женщины со всей своей выправкой.

— Что вы? Конечно же нет. Мой кавалер отошёл к барной стойке взять нам бутылку игристого, — она хитро ухмыляется. — Присаживайтесь.

Я киваю и сажусь напротив. Замечаю умеренную косметику на её лице. Интересно: большинство женщин на корабле ходят либо вообще без неё, либо разукрашиваются так, что мама не горюй. Первых, конечно же, больше: им не до этого, да и многих конец света настолько застал врасплох, что им, очевидно, было в тот момент не до косметики. Эта дама косметикой пользуется, но явно старается экономить.

— Елизавета, — представляется она.

— Константин.

— Очень приятно. И часто вы вот так ходите знакомиться с женщинами по столовым? — она отправляет в рот ложку и делает глоток воды, будто демонстративно не глядя на меня.

— Хах! — я искренне смеюсь. — Я в этом деле новичок. Ну, почти. Промышлял подобным лет до двадцати, только не в столовых, ну вы понимаете. А вернулся к этому занятию только после… — я запинаюсь. — После антропоцида.

— Чего-чего? — Елизавета наконец смотрит на меня и слегка приподнимает бровь. Я заглядываю ей в глаза, и несмотря на то, как она держится, чувствую в них печаль. Кажется, есть у нас что-то общее. Хоть и не самое приятное.

— Антропоцид. Так мой сын называет конец света.

— А. Интересное название, научное такое. Ваш сын — учёный?

— Скорее просто мелкий умник. И выскочка.

— Весь в вас пошёл, да?

— В смысле?

— Ну вы весь статный такой, серьёзный, с умными глазами. В молодости тоже наверняка были умником и выскочкой.

На миг я теряюсь, потом смеюсь и киваю головой.

— Да, в чём-то вы правы. А потом вырос в карьериста. Дорос от простого инженера до главного инженера.

— О, ну это серьёзно по нынешним временам, — саркастически подмечает она.

— Да уж. А теперь-то я…

— Букашка, — заканчивает Елизавета за меня. — Как и все мы.

— Да-а уж, — протягиваю я. — Знаете, а я ведь приложил руку к работе над этим кораблём. Он разрабатывался как орбитальная станция. Но потом его спешно переделали, оснастили разгонным и тормозным блоками. И рабочее название у него было совсем не «Афродита».

— Какое же?

— «Эней». Это тоже из древнегреческой мифологии. Но когда станцию оснастили искусственным интеллектом «Афродита», название ей по традиции дали соответствующее.

Вдруг в памяти всплывает главный конструктор, который трудился над этим кораблём, Николай Бутримовский. Отличный специалист, да и вообще, мужик нормальный. Благодаря нему этот корабль такой, какой есть. Изначальное название, кстати, тоже он предложил. Насколько знаю, он увлекается древними Грецией и Римом, даже неплохо говорит и пишет на греческом.

Не видел его с самого конца света. Надеюсь, он его пережил.

— А вы кем работали до всего этого сумасшествия? — спрашиваю я.

— Школьным учителем. Так что если надо будет приструнить вашего выскочку — всегда обращайтесь. Сколько лет-то?

— Сорок пять.

— Взрослый же у вас сын, однако! А вы неплохо сохранились. Сделали подтяжку на зарплату главного инженера?

— А, вы про Вадима? — я смеюсь над собственной глупостью. — Нет, ему шестнадцать.

Елизавета внезапно замолкает и начинает как-то задумчиво ковырять еду ложкой. А я смотрю на её волосы и думаю: не потому ли она привлекла мой взгляд, что похожа на Соню? Да нет, ростом она чуть выше, кожа светлее, да и волосы не настолько тёмные. Она скорее шатенка, а Соня была жгучей брюнеткой. Может, нос немного похож. Они обе курносые, но всё равно по-разному.

Что-то не в ту степь меня понесло. Да курносых и людей с тёмными волосами пруд пруди, и что, мне каждую такую даму теперь избегать?

— Моему было пятнадцать, — тихо говорит Елизавета. Всё