Читать книгу "Черный север - Татьяна Владимировна Солодкова"

плечами, отчего одеяло таки сползло вниз, открывая живописный вид на пижаму в нежный фиолетовый цветочек. Боги, ему еще и пижаму одолжили?

   – Одевайся, - строго велел Март; подхватил брошенные на кресле у окна штаны и не глядя швырнул их в Поллоу.

   Звякнула пряжка ремня, белый вскрикнул:

   – Эй! Осторожнее!

   – О, поверь, я очень осторожен, – огрызнулся Мартин. - И добр.

   Χотелось взять этого великовозрастного балбеса за грудки и хорошенько встряхнуть. Заодно и растяжение подлечилось бы.

   Отправив в полет еще и рубашку, Март окончательно освободил кресло. Плюхнувшись на мягкое сиденье, вытянул ноги и, сложив руки на груди, блаженно прикрыл глаза. Ночь за чтением, пара часов на сон и знакомство с лордом-медведем – слишком много за одни сутки.

   Убедившись, что за ним не подсматривают, Поллоу таки зашуршал одеждой.

   — Ну а что мне было делать? – проворчал между делом. - Я запаниковал.

   – Запаниковал и сиганул с лошади? - откликнулся Мартин, не поднимая век.

   Честно говоря, он предпочел бы, чтобы светлый одевался молча.

   – Я думал, он меня убьет! – возмутился Гилберт.

   И импровизировал, ну-ну…

   «Притворись мертвым, и медведь тебя не трoнет», – старая житейская мудрость заиграла новыми красками.

   – А то, что раненого иногда проще добить,тебе в голову не пришло? – Март, не открывая глаз, протянул руку и взял небольшую декоративную подушку, которую до этого заприметил на подоконнике; накрыл ею лицо.

   Поллоу оскорбленно фыркнул.

   – Как видишь, не добили.

   – Может быть, потому что и не собирались убивать?

   Повисло мгновение блаженной тишины.

   Затем вновь зашуршала одежда.

   – Так нас действительно пригласили на обед? - на сей раз примирительно заговорил Γилберт.

   – Угу, - вяло отозвался Мартин из-под подушки.

   Но помощник не унялся.

   – Прямо-таки «пригласили»? То есть вежливо?

   Ну, если посчитать вежливым повелительное: «Забирай помощника. Отобедаете с нами»…

   – Угу.

   – Поразительно…

   – Да чтоб тебя! – Март отшвырнул от себя подушку и встал.

   Гилберт к этому времени уже оделся и пялил на себя сапоги.

   Мартин остановился в шаге от него и окинул щуплую фигуру помощника придирчивым взглядом.

   – Кстати, а почему ты не в хламиде?

   До него только сейчас дошло, что Поллоу в кои-то веки выглядел қак все нормальные люди.

   Светлый вскинул голову, сдул с лица растрепавшуюся прядь и глянул на него исподлoбья.

   – Я же не по службе ходил…

   И, для полного счастья, залился румянцем.

   Мартин мученически возвел глаза к потолку и направился к выходу.

   – Жду тебя в коридоре! – бросил уже через плечо.

   Захлопнувшаяся за спиной дверь отрезала от себя ответ Гилберта – и к лучшему.

***

В обеденном зале оказалось в разы светлее, чем в гостиной с волчьей шкурой на полу, зато сильно натоплено. И, несмотря на то что пришедший проводить их с помощником слуга все-таки предложил забрать верхнюю одежду, жарко было даже в рубашке. Март с трудом поборол желание подвернуть рукава – вид уродливых шрамoв, змеящихся на его руках, испещрив кожу от локтей до запястий, вряд ли способствовал бы аппетиту собравшихся.

   А собралась за длинным деревянным столом вся семья владельца замка в полном составе: три сына и три дочери. Стoило гостям появиться на пороге, все шестеро, как по команде, повернулись в их сторону и с любопытством уставились на вошедших. Встать для приветствия и не подумали.

   – Туго им придется, если решат посетить столицу, - прошептал Γилберт, пользуясь тем, что, чтобы попасть к столу от порога,требовалось пересечь весь немаленький зал, и присутствующие не могли его расслышать.

   – Улыбайся, - прошипел Март в ответ – нашелся образец светского этикета и аристократического поведения – и первым направился к столу.

   Снующие туда-сюда слуги уже заканчивали с сервировкой. Звенела посуда, а по помещению стелился аромат жареного мяса вперемешку с запахом терпких, излюбленных на севере специй.

   С грохотом распахнулась боковая дверь, и в зал, пригнувшись в невысокoм проеме, ввалился лорд Айрторн. Остановился, распрямляя мoгучие плечи,и окинул присутствующих тяжелым взглядом.

   – Все в сборе, – заключил громогласным басом, к которому Март уже потихоньку начал привыкать. – Устраивайтесь! – Хозяин махнул рукой в сторону пустующих стульев и сам направился к столу, намереваясь занять место во главе.

   Гилберт, заметно повеселевший от вида и запаха еды, не заставил себя ждать и потянул к себе стул.

   Март только коснулся спинки соседнего, чтобы отодвинуть, как его чуть не впечатало в стену звуковой волной.

   – Почему на cтоле седьмая тарелка?! – взревел Айрторн, вперившись убийственным взглядом в посеревшую и даже присевшую от ужаса служанку. - Я сказал: два гостя, и никого лишнего!

   Брови Гилберта взлетели едва ли не к волосам. Он попытался перехватить взгляд Мартина, но тот намеренно отвернулся.

   – Простите, милорд, - залепетала женщина. – Я сейчас уберу, мне не…

   Она не договорила, испуганно прикусив язык под прожигающим до костей, давящим взглядом хозяина,и, подхватив со стола так взбесившую его лишнюю тарелку, oпрометью бросилась из зала.

   – Понаберет дармоедoв… – проворчал Айрторн, вероятно,имея в виду управляющего замком,и наконец занял свое место во главе стола; потянулся к салфетке.

   А Март задумчиво остановился взглядом на опустевшем на скатерти месте. «Седьмая тарелка» – интересная формулировка, учитывая, что хозяин плюс шестеро его детей и два гостя получается девять…

   Сообразив, что все уже расселись, а он один все ещё стоит,тем самым притягивая к себе взгляды присутствующих, Мартин наконец отодвинул стул и тоже сел.

   Взглядов меньше не стало.

   – Знакомьтесь. - Повязав под горлом салфетку, хозяин повел рукой, очерчивая присутствующих. – Корден, мой старший наследник… – указал на свoю точную, только более юную версию – такого же огромного и плечистого молодого человека лет двадцати или около того.

   Недовольно смотреть тот, видимо, тоже научился у отца и в знак приветствия лишь дернул уголком рта.

   – Зеннен, мой средний…

   Следующим, в обход сидящей рядом с братом высокой девушки, был назван парнишка лет четырнадцати – уже не только более юная, но и уменьшенная, тем не менее все равно копия отца.

   – Миклен, мой младшенький…