Читать книгу "Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине - Николай Давидович Жевахов"

школы.

Дорог, бесконечно дорог этот опыт не только по значению достигнутых целей, давший в результате великолепно росписанную церковь, но еще больше по замыслу своему.

Не эта роспись имелась в виду Ижакевичем, не техническое совершенствование учеников, для коего такая роспись могла бы служить благодарной почвой, не изыскание на этой почве разнообразных орнаментальных мотивов, а та цель, какую преследовал проф. Н. П. Кондаков и В. Т. Георгиевский[33], указывая на Ижакевича как на достойнейшего преподавателя Лаврской школы иконописи, и Владыка Митрополит Флавиан, назначая Ижакевича в эту школу.

Цель эта – восстановить наш извращенный вкус и напомнить, что искусство, будучи душою народа, и должно выражать стремление духа, а не пошлые низменные требования плоти.

Эта цель достигнута Ижакевичем и его учениками, ибо работы их не только полны религиозного настроения, но и передают такое настроение зрителю, отрывая его мысль от земли и унося ее в безоблачные дали небесной правды, радости и мира.

Киев, 5 июня 1908 г.

Верующая интеллигенция о толковании Евангелия[34]

Один глубоко верующий и просвещенный человек, в беседе со мной по вопросу о толковании Евангелия, сказал мне следующее: «Каждый человек имеет свою личную точку зрения и, потому, ему не только трудно, но иногда и невозможно отрешиться от субъективизма и рассматривать тот или иной вопрос вне какой-либо связи с личным к нему отношением. Опасность такого субъективного освещения вопроса не том, что в решение или понимание его вносится неизбежное пристрастие, а в том, что от этого страдает широта вопроса, он неизбежно суживается, приобретает окраску, ему не свойственную, и уменьшается в своем значении. От этого часто происходит то, что вопрос громадной важности, субъективно понимаемый и разрешаемый, кажется настолько узким, что утрачивает даже совсем свое значение, и, наоборот, вопросы мелкие, вырастающие на почве личных освещений, вопросы тенденциозные, крайне минимальной ценности, раздуваются, искусственно разрастаются…

Я бы не возражал против субъективизма в данном случае, если бы он не носил обязательного характера для других, но мне непонятно, почему я должен подчиняться чужому мнению, если имею свое собственное, или чужому взгляду, если считаю его неправильным. Нечто похожее происходит и здесь. Я человек православный, не только глубоко верую в Христа, но и глубоко Его люблю, совершенно искренно предан Православию, но я не понимаю, почему я лишен права воспринимать слова Христова Евангелия в том освещении, какое принадлежит мне лично или другому лицу, а именно тем немногим людям, которые оставили после себя толкование Евангелия, как то Феофилакту Болгарскому, епископу Михаилу, еп. Феофану и мн. др. Почему эти именно толкования для меня обязательны настолько, что я должен им слепо подчиняться и не иметь своего суждения, не иметь права критической их оценки? Каждый из них был достаточно субъективен, и наверное между их толкованиями есть и различия. Повторяю, что я глубоко преклоняюсь пред всеми этими людьми и уверен, что мои личные взгляды на многие из вопросов совершенно совпали бы с их взглядами, но я возражаю принципиально, имея в виду не достоинства или недостатки толкования того или иного места Евангелия, тем меньше личность толкователей, а общий дух Евангелия, его широту, его общее значение для всех христиан, ибо не вижу в Евангелии отражения предпочтительного отношения именно к православным христианам и невнимания к католикам и лютеранам и прочим религиям, а вижу в нем Слово Божие, возрождающее всех людей. А если это так, если Евангелие писано не только для православных, а для всех христиан, то зачем его суживать, зачем делать обязательным толкование его, сочиненное только православными иерархами, и запрещать такое же толкование западных богословов и даже мирян, между которыми многие пользуются уважением весьма заслуженным. Этот вопрос был для меня всегда неясным и вызывал всегда искреннее недоумение», – закончил мой собеседник.

Постараюсь, насколько сумею, разрешить ваше недоумение, не претендуя, конечно, на правильность своих выводов.

Прежде всего следует отрешиться от подозрений, если они существуют, что запрещение толковать Евангелие и устраивать с этой целью какие-либо собеседования мирян между собою диктуется политическими соображениями. Такого запрещения теперь и не существует, а наоборот, недавняя легализация евангелических союзов свидетельствует, что в этом направлении не существует, к сожалению, никаких уже преград и запрещений. Говорю «к сожалению» потому, что усматриваю в свободе толкований Евангелия не только брань против Церкви, но прежде всего страшную опасность для каждого из нас, мирян. Раньше нас защищали, теперь мы сами должны себя защищать. Но готовы ли мы к самозащите, пользуемся ли мы все в одинаковой мере средствами защиты? Конечно нет, и ясно, что теперь спасется лишь тот, кто сумеет подметить козни врага, но огромное же большинство людей отпадет от Церкви и погибнет, ибо вне Церкви нет спасения.

Перейду к затронутому вопросу. Почему я считаю толкования православных богословов обязательными для нас даже в том случае, если не постигаю их или не согласен с ними? Вот почему: потому что эти толкования как бы боговдохновенны. Я не хочу, однако, ограничиваться таким ответом, a подробно выясню, что я под этим словом понимаю. Мнение, по которому Евангелие изложено таким простым и ясным языком, что для всех удобопонятно, – крайне ошибочно. Читая Евангелие, мы восхищаемся красотою и величием его и отсюда заключаем, что понимаем прочитанное. Нет, это неверно. Мы видим лишь то, что лежит на поверхности, но сущность Евангельских истин открывается нам не сразу, а по мере усвоения этих истин личным опытом, по мере воплощения этих истин в личную жизнь, по мере нашей собственной духовной жизни и связанных с нею личных подвигов. Иначе бы все грамотные люди понимали Евангелие, но этого нет, ибо не все грамотные люди духовно просвещенны. Понимание Евангелия неразрывно связано с духовным просвещением, и понимать Евангелие могут только духовно просвещенные люди. Но духовное просвещение является результатом не только одного чтения Евангелия, но и воплощения его в жизнь, как я уже сказал. По мере нашего духовного роста, пред нами будут всё более и более, всё яснее и яснее раскрываться истины, которых мы прежде не замечали или, если и замечали, то неверно понимали. Истинное же понимание Евангелия является лишь тогда, когда мы не только будем в состоянии проверить на собственном опыте всякую Евангельскую истину, всякое положение, всякую заповедь Христову, но и действительно проверим. Очевидно, что если мы станем толковать эти истины, не пережитые опытом, только по личному впечатлению, только так, как нам «кажется», то мы рискуем впасть в ошибку и ввести в заблуждение другого. Правда, вы можете