Читать книгу "Такой, какой я есть + - Андрей Владимирович Важенин"

чистота, благость, куча новых знакомств, удовольствие, гордость оттого, что я стал участником этого мероприятия. Здорово! Очень интересно, что конференция проходила на базе биофака Одесского университета. А при биофаке был небольшой биологический музей, который, как я понимаю одесский юмор, был создан ради одного главного экспоната. Была куча засушенных рыб, раковин, а в центре в гигантской стеклянной бочке, даже не банке, стоял заспиртованный член кашалота. Все, конечно, ходили смотреть, мерялись с ним ростом, фотографировали.

Еще яркое впечатление «Аркадия» — знаменитый пляж, парк. Только разворачиваются лавочки. В Одессе тогда это было возможно. Для нас, уральцев, в диковину. И некий дядечка, глубокий пенсионер, расставляет полочки, на них расставляет глиняные копилочки — достаточно смешные такие зверюшки: там львы, медведи, свинушки, еще кто-то. Подходит группа женщин, явно приехавшая по путевке, наверное, с одного предприятия, откуда-то с южной полосы России или с Украины, начинает выпытывать: «Дядечка, да покажьте вы мне этого левика или вот это ведмедика». Все установлено еще не очень здорово, солидно. Дядечка начинает ворочаться, двигаться. В итоге одна полка у него падает, несколько копилочек раскалывается. Он встает, размахивает руками и кричит: «Тетечка, да суньте вы себе в опизду шетого левика, шетого ведмедика и перестаньте мне морочить голову!»

Второе яркое событие этого года — это была поездка по линии «Спутника» в Югославию. Это фактически уже серьезная заграница и оформление соответствующее. Очень интересная поездка с познавательной точки зрения по маленьким городам еще большой Югославии. В основном эта были Сербия, конечно, и Черногория. Нови-Сад, Белград, все вот эти знаменитые, известные отели, улицы Белграда, которые показывали потом в репортажах про американские бомбежки. «Калемегдан» — замок, река, музей вооружений. Впечатляюще! Закончилось еще более ярко. На Адриатическом побережье в Будве в районе Бечичи, молодежном центре, рядом Сан Стефан, никто не предполагал, что потом, спустя 30 лет, неоднократно сюда придется вернуться в совершенно другом качестве, снова пройтись по тем же местам. Должен сказать, что эти места, Черногория всегда вызывали интерес, не были чужими. Поскольку я уже упоминал, мой друг детства Илья Ковачевич или Ковачевич, как там говорят, у него отец был черногорец, офицер Советской армии, полковник, человек со страшно интересной судьбой. И мы от него, будучи в гостях на каких-то праздниках, слышали очень много с огромной любовью упоминаний о Черногории, о родине, о людях, которые там живут, об его молодости с позиции убежденного очень грамотного марксиста, не коммуняки с митингов, а именно убежденного коммуниста-интернационалиста. И коктейль представлений, знаний дал очень интересный эффект. К тому же нужно помнить, что 1979 год, мы были в августе, а весной, по-моему, в марте прошло очень сильное ужасающее землетрясение, и я впервые видел последствия этой стихии: разрушенные магазин, дом, корпус гостиницы, восстановление вот этих жестоких рам буйства природы. И 1979 год. Был еще жив Тито, то есть была та самая Югославия, которая объединила южнославянские народы, позволила достичь небывалых социально-экономических высот, построить Транс-Адриатическое шоссе, что не удавалось никому из властителей, руководителей Европы Османской империи. Это была великая славянская держава, во главе которой стоял великий славянский вождь, который впервые в истории объединил южнославянские народы. Дай Бог, что эта ситуация пройдет свою нижнюю точку сейчас и некий Ренессанс будет достигнут.

1980 год

Что хочется отметить? Это год наших военных лагерей. По яркости впечатлений это, безусловно, близко к колхозу, когда из привычного быта мы вырвались в лагеря, оделись в военную форму, получили автоматы. Это было страшно интересно, романтично и познавательно. Удивительно было увидеть, как меняется психология людей. Ряд ребят, которые с нами 6 лет проучились, просидели за одной партой, но до этого прошли армию, что, кроме уважения, ничего не вызывало, и вышли оттуда с ефрейторскими, сержантскими лычками, вдруг в течение этого месяца всерьез начали чувствовать себя командирами и пользоваться этими псевдопреимуществами, с полным непониманием, что пройдет месяц и вернемся за студенческую скамью, будем продолжать учиться бок о бок. И это было совершенно лишнее, некрасиво и как-то вообще плохо. Если мы учились месяц, то рядом с нами располагались лагеря Курганского механического института и там ребята учились 3 месяца. Их учили по полной программе на командиров мотострелковых взводов. Каждое утро нам приходилось укрывать их у себя под нарами (мы были белой костью) от утренних пробежек. Было смешно смотреть на современных ребят в белых кальсонах, в белых рубахах, наверное, оставшихся еще со времен Первой мировой войны. Лагеря вообще-то легендарные, организованы были перед Русско-японской войной. С тех пор в разных исторических ракурсах проходила подготовка новобранцев.

1980 год — это, конечно, введение советских войск в Афганистан. Именно в лагерях мы получили об этом впервые относительно внятную информацию. Конечно, в новогоднюю ночь 1979–1980 годов никто не говорил, никто не сообщал. В первых числах января прошло какое-то формальное сообщение, что введен ограниченный контингент. Но никто не придал этому большому значение, никто не предполагал, во что выльется этот ошибочный шаг руководства страны, что это та ловушка, которая во многом вобьет гвоздь в гроб Советского Союза. Но там мы впервые встретились с офицерами, которые успели побывать в Афганистане. Они примерно рассказали, что это такое. Эти рассказы абсолютно не совпадали с тем, что мы слышали по телевизору. Все это проходило на фоне подготовки к Олимпийским играм. Очередное спортивное шоу, наверное, не очень нужное стране, которое не принесло тех политических дивидендов, на которые рассчитывали. Это бойкот со стороны западных стран. Но, с другой стороны, это ворох медалей, которые наши псевдоспортивные звезды насобирали в громадном количестве, потому что не было главных их соперников. Показуха, которая потом стала достаточно традиционной. И уже значительно позже в другой среде от специалиста по спортивной медицине во время посиделок в Академии медицинских наук на Солянке я получил информацию, услышал, что, по сути, на московской Олимпиаде и Олимпиаде Лос-Анджелеса был преодолен физиологический барьер возможностей человеческого организма. Ну а все остальное дальше уже сверхрекорда — это достижения фармакологов и не столько спортсменов.

Во время Олимпиады умер Высоцкий. Честно говоря, те спекуляции, которые сейчас по поводу этого человека происходят, нас не коснулись. То ли я был в другой среде. Информация прошла, что, да, умер актер, да, известный. Но в моей среде, в среде Медицинского института, других вузов, это ни в коей мере не был властитель дум или кумир. Бард оригинальный, смелый, небесталанный, которого хорошо было послушать под пиво, но не более того, не властитель мыслей и не кумир. И, честно