Читать книгу "Мужчина апреля - Юлия Яковлева"

– А я за Грету, – возразила Вера. – Гуманизм, который рассчитан только на женщин, – это не гуманизм.

– Но ее политическая позиция…

– Грета – за интересы мужчин, и это прежде всего гуманная позиция.

Ника сощурилась, но улыбнулась и сладко сказала:

– Верка, ты просто уже столько мужиков переиграла, что это затуманивает твой здравый смысл.

– В чем же он, по-твоему?

– Мужчины уже однажды чуть не привели мир к катастрофе, – с преувеличенной небрежностью махнула рукой Ника и положила себе еще один кусок торта. – Пошли они на фиг! Так им и надо! – Она поймала мой взгляд на своей тарелке. – Что? Мне нужно есть за двоих.

– Ты еще даже и не беременная…

– Я готовлюсь!

– Я с тобой согласна, – вступила рассудительная Маша.

– Вот! – победно ткнула в ее сторону ложечкой Ника.

– Нет-нет, я не про еду. Вы видели, что сегодня устроили все эти календарные мальчики?

– Ой, не надо только опять про «не секс-игрушки». Умоляю…

Тут уж проснулась даже я и наш стол загалдел в четыре голоса.

Календарная заварушка началась недавно и внезапно. Все календари последнего времени снимала Рената. Фотограф-знаменитость. Лучшая из лучших. Что и понятно – такой любимый народом жанр требует выдающегося мастера. И все шло хорошо. Пока в один прекрасный день в «Московских ведомостях» не вышла передовица: «Я – не секс-игрушка».

Теперь заголовок стал тегом. Надписью на футболке. Стикером. Плакатом.

Короче говоря, оказалось, что все эти годы Рената либо лапала, либо трахала, либо лапала и трахала почти всех этих мужчин мечты: январей, февралей, августов. Если бы на календари снимали, как раньше, только конкубинов, то скандал бы удалось замять. В конце концов секс с женщинами для конкубинов – это профессия. Но года три назад Грета пробила в общественном сознании огромную брешь: для календарей стали снимать уборщиков, рабочих, учителей, которым туда раньше не светило попасть ни под каким соусом. Мол, каждый мужчина должен иметь шанс. Ведь для модели календарь – это не просто его лицо (о’кей, лицо и задница) на каждой поверхности. Это пенсионные баллы. Это возможность сделать карьеру в онлайн-шоу-бизнесе. Вот Марк, например. Четыре года назад он был уборщик и мистер Февраль. А сейчас он бог. Дионис. Возможно, Рената и его трахнула. Но он молчал.

И другие молчали.

И молчали бы все. Но один из них пожаловался в своем блоге, другой рассказал своему психотерапевту, вышла огромная статья, завертелся флешмоб #янесексигрушка – и пошло-поехало! Самые продвинутые гражданки постили на своих аккаунтах желтые треугольники (в цвет мужских защитных костюмов) в знак солидарности с жертвами. Рената бесконечно повсюду извинялась, хотя очень многие были на ее стороне. Но таков дух времени: мужчина – полноценный человек. Сколько можно его проклинать за преступления вековой давности?

Мы напрасно старались перекричать друг друга.

– Нет, ну правда, Грета дошла до абсурда, – говорила Маша на не свойственных ей повышенных тонах. – Раньше такого быть не могло.

– Да? – хорошо поставленным голосом возмущалась Вера. – Ну, давайте теперь про каждого мужика в обтягивающих штанах скажем: он сам виноват! Так?

– Да они радоваться должны! – вопила Ника, широко жестикулируя. – Такая яркая женщина на них внимание обратила! Рената – лучшее, что могло с этими убогими случиться. А теперь они все трясут трусами и ноют. Обидели их!

– Они сами ее провоцировали! – Это опять Маша. – Я уверена. Я же ни на кого не кидаюсь. Сами вертели задницами. Сами ее завлекали. Это же ясно! Все знают, какие дивиденды они с этого получали.

– Они это делали ради карьеры! На веревке их никто к ней не тянул! Они сами на нее вешались!

Мужчину Апреля снимала уже не Рената, а молодая фотограф, которая пообещала моделей не раздевать, обращаться с ними уважительно. А Томми… Интересно, он… Впрочем, мне-то какое дело?

– Кстати, как вам новый Мужчина Апреля? – спросила Вера. – Мне понравился, необычный такой. Небанальный. Сил уже нет смотреть на все это накачанное мясо. И фотография – супер. По мне, так лучше Ренатиных, помоднее, поострее. Глаза у него красивые такие, махровые. «Твой взгляд опасней двадцати кинжалов». Интересно, какого цвета глаза?

– Зеленые, – зачем-то ляпнула я, и все на меня уставились. Я покраснела. – Мне так кажется.

2.50

Когда я наконец оторвалась от лэптопа, было почти три часа ночи. От темной тишины квартиры звенело в ушах. А может, от усталости. Я устала от гостей, от Ники, от застольных перепалок, от того, что надо было держать в себе все, что произошло сегодня. Возможно, семья – это и правда обуза, особенно если ты любишь свою работу. Взять ту же Лену. Ника не упустит случая обозвать ее сукой и карьеристкой (их антипатия взаимна). Но наши с Леной пути разошлись сразу после академии, это же ясно. В более престижном отделе самоубийств Лена пошла вверх, а я так и осталась младшим следователем. Лене особенно ничего и не нужно делать, чтобы, как Ника выражается, меня подсидеть, обскакать, задвинуть. Я сама – отвалюсь, отстану, заторможу. Светлый ум Лены, свободный от семейных забот, сосредоточен на работе ну и – самую малость – на очередной «совершенно очаровательной заднице». А мой – бежит во все стороны сразу.

Так, не бежать. Вернуться к главному.

Кролик.

Я посидела над закрытым компом, глаза привыкли к темноте.

Что я знаю наверняка? Судя по проделанной в сетке дыре, он не просто сбежал.

Ему помогли сбежать. Или украли.

Или все-таки он сбежал сам? Но тогда кто забрал камеру?

Домашние животные редко убегают.

Они не любят нового. Животные привязаны к своему ареалу. Они территориальны. В нормальной ситуации кролик убежал бы не дальше соседского сада. Потом территориальный инстинкт взял бы свое. Но в садах у соседей я его не нашла.

Версия первая. Кролик убежал далеко. А убегают далеко только в панике. От смертельной опасности.

Версия вторая. Его украли. Но статистика однозначна: никто не крадет животных для себя. Крадут ради идеи: есть такие рыцари зоозащиты, которые считают, что этим спасают животное от худшей участи – от жизни с людьми. Возвращают природе.

Что общего у этих двух версий? Дом. Семья. Люди, которые обращались с животным жестоко. Но не факт.

То есть Айна, Туяра, Грета. И Томми.

Неужели?… Но здесь приходится признать: даже приличные с виду люди, даже столпы общества способны на самое дурное, если их жертва лишена дара речи.

Итак, Айна, Туяра, Грета. И Томми.

Я ведь думала, часа хватит на все про все. Пробежаться по профилям Греты и Айны в соцсетях. Просмотреть фотографии, особенно совместные. Семейную хронику. Вернее, хронику того, что еще вчера было семьей.