Читать книгу "Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - Полин Тремейн"

Возможность своими глазами увидеть место, о котором я столько читала, привела меня в восторг. Профессор представил меня коллективу, который насчитывал трех человек, включая старшего научного сотрудника Дерека: все патологи по утрам работали в моргах. В принципе все выглядело достаточно привычно, за исключением попадавшихся иногда черепов на столах и костей в стеклянных витринах.

Наконец мы повернули за угол, чтобы попасть в последнюю комнату, и очутились на пороге маленького внутреннего кабинета, который оказался секционной. С первого взгляда помещение походило на склад. Я обратила внимание на составленные друг на друга круглые пластиковые разномастные контейнеры с белыми крышками, которые плотными рядами прижимались к задней стене помещения, практически полностью закрывая ее от пола до потолка. Должно быть, емкостей было больше сотни, и они, постепенно уменьшаясь в объеме, составлялись в шаткие башни, напоминая сложенные ребенком кубики (извини, Дерек!).

Размашистые подписи, наспех сделанные черной ручкой, указывали на содержимое контейнеров: почки, печень, мозг. Как я верно догадалась, многие из этих экземпляров хранились там годами и не планировали покидать своих мест в будущем.

Помню, как один объект в этой комнате привлек мое внимание, и я, чувствуя угрызения совести, время от времени продолжала бросать на него любопытные взгляды. Я так и не поняла, что это такое, и направилась к выходу, предполагая, что мы продолжим нашу экскурсию. Однако профессор Мэнт застыл в дверях, что убедило меня в необходимости повторного осмотра помещения. Я рассмотрела образцы повнимательнее, постоянно оборачиваясь на загадочный объект в лабораторной мойке, который буквально меня заворожил. Я видела только верхнюю треть контейнера, и его содержимое — чем бы оно ни было — скрывалось под плотным слоем огромных неподвижных молочных пузырьков. Пена поднималась на несколько дюймов над краем емкости, не позволяя угадать очертания объекта.

Пока я рассматривала ведро и гадала о его содержимом, я поняла, что мы уже довольно долго стоим в дверях, и мне стало неловко тратить время профессора Мэнта. Но… я почувствовала, что «центральный экспонат» этой выставки находился здесь неслучайно и, несомненно, от меня ожидали, что я его тщательно осмотрю. И то, что я увижу, мне совершенно не понравится. Я принялась строить предположения. И чем больше я думала, тем быстрее развеивался ореол романтики вокруг работы моей мечты, и его место занимала элементарная логика. Итак, мы на пороге медицинской лаборатории в окружении объектов, которые не могут быть ничем иным, кроме частей человеческих тел разных размеров и свойств, а в мойке стоит ведро очень внушительного размера.

— Там лежит голова.

Это заявление прозвучало деловито и сухо, почти шепотом мне на ухо, но я все равно испытала сильный шок. Кажется, я тогда подпрыгнула, что с учетом обстоятельств не так уж удивительно. Но замешательство мгновенно вытеснили другие соображения: «А что, если он блефует? Может быть, профессор решил пошутить? Он дразнит меня, чтобы прощупать степень моей наивности?»

Но в его голосе не слышалось ни тени веселья, он выглядел серьезным и сосредоточенным.

Тот факт, что мы остались неподвижно стоять, застыв в нерешительности в дверях лаборатории, послужил ответом на мои вопросы. Должно быть, он наблюдал за моей реакцией и, скорее всего, даже слышал бешеные удары моего сердца. Может быть, сейчас я повернусь к нему спиной и с криками выбегу из отделения?

Мои мысли бешено неслись во всех направлениях: «Серьезно? Кто кладет голову в ведро и растворяет ее ткани… в кислоте? Разве нормальный человек станет этим заниматься, а потом держать у себя результат этого действа на манер трофея? Может быть, в этом отделении работают одни психопаты?!»

На тот момент эти выводы мне казались вполне логичными. Да мне и сейчас так кажется. Как я позже узнала, ни один из здешних сотрудников не стал бы особо беспокоиться, если бы случайно обнаружил в ведре с химикатами чью-то голову. В отделении такого типа подобные вещи были «обычным делом». А конкретно в этом отделении это был очередной «проект» Дерека.

Глава 7. Первые встречи

(Рассказывает Дерек.)

Впервые я заметил Полин, когда утром выходил из Медицинской школы. Я увидел молодую привлекательную девушку лет двадцати, которая мило беседовала с нашим аспирантом — фармакологом-токсикологом Полом Моррисоном. Он встретил ее, когда она с несколько потерянным видом блуждала в фойе, и предложил проводить до нашего отделения на собеседование. Позже меня коротко представил ей профессор Мэнт во время экскурсии.

После собеседования с Полин мы собрались для обсуждения всех кандидатов. На самом деле их было всего двое — сейчас это кажется невероятным, но в то время очень немногие люди знали о судебной медицине. Кроме того, мы дали объявление только в одном журнале и не обращались в агентство. Тогда не существовало социальных сетей, через которые наша вакансия смогла бы выйти за пределы круга читателей Ms London. Необходимый нам сотрудник должен был обладать высокой квалификацией и, что немаловажно, не смущаться работать бок о бок с трупами. Нас поразило, что Полин была молода, красива, обладала высокой культурой речи (хотя родилась в Эссексе!) и была прекрасно одета. Мы все просмотрели ее резюме и были впечатлены скоростью стенографического письма и машинописи. Мы были готовы с радостью принять ее в свой коллектив.

* * *

(Рассказывает Полин.)

От предвкушения первого дня на новом месте я рано встала, на электричке добралась из дома в районе Джидея-парк в Эссексе до Лондона, вышла на Ливерпуль-стрит, прошлась до Лондонского моста и пришла в офис за 50 минут до начала рабочего дня.

Тогда я еще не знала, что все патологи по утрам работают в моргах. Уборщица Милли, увидев меня, очень удивилась, но радушно пригласила войти, и мы вместе дожидались прихода первого сотрудника. Через 15 минут к нам подоспел лаборант Майк из серологической лаборатории (исследование крови), и в приветливой и дружелюбной атмосфере мы сели поболтать за чашечкой чая. Они то и дело поглядывали на часы и оптимистично заявляли: «Дерек придет с минуты на минуту», а затем снова принимались развлекать меня занимательными историями, которых у Майка было хоть отбавляй, и рассказывал он их мастерски.

Мои новые знакомые, очевидно, дожидались представителя руководства, который взял бы за меня ответственность и нашел бы мне занятие, а значит, решила я, скоро придет кто-то авторитетный. Так что я немного удивилась, когда ровно через полчаса в шлеме и мотоциклетной экипировке в офис завалился Дерек. Он совершенно не отвечал тому образу, который я себе придумала за время ожидания.

Приход долгожданного коллеги сразу оживил обстановку в комнате. Все почувствовали себя свободнее, когда он сделал себе чашку растворимого кофе и подсел к нам. При первой встрече мы стояли далеко друг от друга и мне не удалось разглядеть его внешность, но теперь я заметила его высокий рост, черные кудри (в то время перманент делали даже мужчины) и темные глаза. Отхлебнув горячий напиток, он привычным движением удобно откинулся на спинку черного пластикового стула и с легкостью повел содержательный и интересный разговор. И тут мне стало ясно, почему его так ждали: ему было комфортно общаться с незнакомыми людьми. Он поддерживал беседу, создавая ощущение беззаботности и непринужденности. Его коллегам заметно полегчало от того, что он избавил их от необходимости поддерживать вежливый разговор с незнакомым человеком. Дерека любили за его смелые добродушные шутки, за прямоту и оригинальное чувство юмора, за теплоту и доброту. В то первое утро в новом коллективе, который пока не стал мне родным, я заметила, что Дерек умеет держать себя, обладает живым характером, неподдельным дружелюбием и может посмеяться над собой.