Читать книгу "Цивилизационные паттерны и исторические процессы - Йохан Арнасон"

Следует сказать еще несколько слов о другой важной задаче: разграничении плюралистического подхода от представления о цивилизациях как замкнутых мирах с тем, чтобы теоретизировать взаимно формирующие контакты между цивилизационными комплексами. В данном случае ключевое значение имеет идея межцивилизационного взаимодействия. Впервые ее использовал в качестве основного понятия Арнольд Тойнби29. Но когда он обратился к данной теме, он уже изменял свой проект таким образом, что его концептуальные основания оказались неопределенными. Наряду с проведением разграничения между взаимодействиями в пространстве и времени (известными также как ренессансы), Тойнби интересовали прежде всего те взаимодействия, которые привели к возникновению мировых религий. Последние он рассматривал теперь как новые и по существу надцивилизационные формы социальной жизни без объяснения причин выхода за первоначальные рамки своего исследования.

В дальнейшем два автора развили идею межцивилизационного взаимодействия в совершенно разных направлениях. С одной стороны, историк Уильям Макнил перенес фокус анализа на передачу навыков и технологий от одной цивилизации к другой. Он утверждал, что в решающий момент (более или менее совпадающий с возвышением цивилизации в единственном числе) взаимодействие с другими цивилизациями и обучение у них становились основным двигателем прогресса. Эта гипотеза была впоследствии применена к военным аспектам государственного строительства в Европе30, и ключевая стадия возвышения Запада могла тем самым рассматриваться как результат межцивилизационного развития. Но в конечном итоге акцент на обмене и передаче привел Макнила к преуменьшению автономии и внутренней связности отдельных цивилизаций и к выводу о том, что «изменения в радиусе действия и способности переноса» сетей коммуникации, которые «изначально объединяли человеческие общества»31, играли центральную роль в динамике глобальной истории. Интеракционистская концепция цивилизации в единственном числе тем самым преобладает над плюралистическим подходом.

Другая переоценка межцивилизационного взаимодействия, менее детальная, но более значимая в данном контексте, была намечена Бенджамином Нельсоном32. В этом случае обсуждение основывается на четко выделенных плюралистических рамках, так что в центре внимания находятся «структуры сознания», которые Нельсон выделил в качестве центральных компонентов цивилизационных паттернов, не получивших должного рассмотрения в трудах Вебера. Следует добавить, что собственные утверждения Нельсона об этих структурах отражают некоторую двусмысленность относительно того, делается ли основной акцент на явных картинах мира или имплицитных проблематиках. Наиболее значимые сдвиги в структурах сознания вызваны изменениями в формах религиозной веры и выходом за их пределы. Хотя Нельсон нигде не дает четкого определения межцивилизационного взаимодействия, очевидно, что его интересуют в первую очередь контакты и влияния на этом уровне – взаимодействия преимущественно включают в себя или инициируют значительные изменения в структурах сознания. Они могут служить источником изменения существующих структур, образовывать с ними более или менее продуктивные сочетания либо обострять прежние латентные конфликты. Но типология взаимодействий Нельсона включает также и случаи отказа от столкновения или даже опознания интеллектуального вызова со стороны других цивилизаций, как китайское отрицание христианства в ходе контактов с Западом в период раннего модерна. Этот пример культурной закрытости контрастирует с инициированными Западом более поздними переворотами в структурах сознания основных незападных цивилизаций, включая Китай.

Но один из случаев межцивилизационного взаимодействия, по-видимому, произвел особое впечатление на Нельсона. В ряде своих работ он возвращался к происходившей в Западной Европе в XII–XIII веках трансформации, на которую оказало существенное влияние расширение контактов с другими культурными мирами. В рассматриваемый период формирующаяся западнохристианская цивилизация взаимодействовала с более развитыми византийской и исламской, а также с диаспорной иудейской цивилизацией, что усилило ее инновационный потенциал. Не менее важным являлось то, что были воссозданы элементы греко-римского наследия благодаря источникам, сохраненным византийской и исламской традициями. Эти взаимодействия с предшественниками и современниками содействовали взаимосвязанным структурным инновациям в западноевропейских обществах. Можно утверждать, что здесь действовала сложная динамика, включавшая в себя четыре революции: консолидацию католической церкви как «папской монархии»; возникновение самоуправляющихся городских коммун; «феодальную революцию», породившую новое определение прав и обязанностей; интеллектуальный прорыв, который изменил содержание и организацию научной деятельности33. Но основной темой для Нельсона было начало «гражданских войн в структурах сознания» – поляризация веры и разума, которая была во многом обусловлена вкладом иных цивилизационных источников и проложила путь к эпохальной интеллектуальной революции схоластики Высокого Средневековья.

Нельсон полностью сознавал роль новых форм социальной организации, возникших в XII–XIII веках. С его точки зрения, новое открытие римского права стало одним из важнейших стимулов для более широких социокультурных изменений. Но он не связывал это развитие с вопросом о формировании государства как такового. Однако в этом отношении XII–XIII века, несомненно, были переломным моментом (Элиас отмечал данное обстоятельство, хотя он мало что мог сказать о культурном контексте), и каждая из упомянутых ранее революций внесла свой особый вклад в динамику формирования государства. Если произошла феодальная революция (историки до сих пор обсуждают этот вопрос), она являлась по крайней мере отчасти попыткой консолидировать новые рамки для государственного строительства; папская монархия стала во многих отношениях моделью для светских государств; городские коммуны создали идеи и технологии, которые могли быть использованы на уровне более крупных политических образований; интеллектуальная революция привела к возрождению политической мысли. Рассматриваемые в таком контексте достижения в государственном строительстве были как напрямую, так и косвенно связаны с межцивилизационными контактами. Роль связей с Византией в новом открытии римского права хорошо известна. Но незападные влияния простирались значительно дальше. Кажется вполне вероятным, что нормандское королевство в Сицилии, являвшееся пионером среди монархий XII столетия, опиралось на китайские образцы, перенесенные через исламских посредников34.