Читать книгу "Огромный черный корабль - Федор Березин"

За спиной было шумно: выплескивались эмоции; стоны, плачи и вдруг настораживающая, быстрая непонятная фраза на тарабарском языке. Оглянувшись, Лумис снова пересчитал... тех, что стояли. Он двинулся на них, переступая через поверженный, спокойно глядя в их темные одинаковые лица. Чувствовалось, что эти четверо вот-вот ударятся в панику.

– Ну что, сами-то готовы предстать перед своим божком досрочно, – проронил он многозначительно.

Но они снова не бежали. Только один, находящийся ближе, дернулся и попятился. А в руках другого что-то зажужжало, и он молча встал в позе фехтовальщика. Лумис сделал еще шаг и остановился. Прямо перед лицом вертелось отточенное лезвие виброножа. Противник не нападал, явно трусил, хотя теперь имел безусловное преимущество: вибронож был адской штукой, здесь использовалось свойство электрической памяти металла, поэтому в своем вращении нож каждое мгновение изменял местоположение, но оставался единым монолитным целым с рукояткой; подчиняясь клавише в ручке-пульте он мог, в доли секунды, менять также и длину. Изобрели его для рубки тростника, но, ясное дело, благими помыслами выслана дорога, сами знаете куда. Лумис совершил несколько бесполезных выпадов, намеренно показывая свое бессилие и начал отступать мелкими шажками, поджидая удобного момента. Поклонник магического шара, глядя ему в лицо, будто через лопасти вентилятора, надвигался, затем, расхрабрившись, произвел выпад. Лумис присел, почти сложился втрое, и когда кружащее лезвие последовало за ним, подпрыгнул, оттолкнувшись от чьей-то грудной клетки, и, кувыркнувшись, обрушился на плечи врага всем своим весом. Щелкнули ломающиеся ключицы и, отлетев в сторону, заскреб по земле не выключенный вибрационный нож. Лумис сам не удержал равновесия и упал на руки, а когда вскочил, двое убегали, а один стоял уставясь в одну точку, видно, все еще не мог поверить в происходящее. Лумис не стал бы его трогать, но здесь оставалась Магриита. Первого убегающего он нагнал метров через пятьдесят и ловко подцепил его ногу, тот грохнулся лбом о мостовую и сумасшедшим голосом завопил:

– Прости меня холопа, да если бы я знал...

Лумис еще раз припечатал его лицом к стекломилметолу и бросился за следующим, но тот успел юркнуть в подъезд ближайшего спиралогрита. Лумис чуть не рванулся за ним, но одумался. Может быть, этот счастливчик и не ждал его у двери с метательным ножом, но кто знает? И тогда Лумис, пружинистым шагом, вернулся назад.

– Как ты, милая? – спокойным голосом произнес он и взял ее за руку. Она кивнула, еще не отдышалась, не могла говорить. – Пойдем, Магриита. Нам нельзя иметь дел с полицией.

– Куда же мы пойдем? – спросила она, все еще глядя на груду человеческих тел.

– Надо, как можно дальше. Обсудим по дороге.

Он обнял ее за талию, но она ладонью отстранила наклонившееся для поцелуя лицо.

– Что случилось? – спросил он целуя преграду.

– Ты знаешь, кто это были? – спросила она, заранее ведая, что он не ответит.

– Честное слово, без понятия. Я лично в этом городе еще никого не обижал.

– Сегодня исполнилось сколько-то циклов со дня резни во славу Тёмного Бога, близнеца Великого Красного бога Эрр. Я сообразила, когда они начали петь жертвенную песнь. И теперь фанатики этой секты своеобразно отмечают эту дату – они делают маленькое подобие того случая.

– Припомнил! – сказал Лумис, действительно вспоминая. – Тогда, несмотря на действия полицейских, в одной Нумансии монахи-еретики ордена этих самых гелиотов, поклонники несуществующего светила, вырезали двадцать пять тысяч людей. Как же я мог забыть? Вот почему сегодня так мало прохожих.

– Их всегда мало, – пояснила Магриита. – Теперь редко кто отваживается выйти вечером из дому без надобности.

12. Исторический срез по живому

Десять циклов в прошлое.Третий слой бутерброда

Противоправные силы, наконец, блокированы. Восемнадцать жилых кварталов взято в плотное кольцо – мышь не прошмыгнет. Но, только черти Мятой луны знают, что делать дальше? В этом маленьком пространстве, наверное, пол миллиона гаха-юйцев, это не браши какие-нибудь, свои имперские жители, их надо просто выселить, а не стирать в порошок. Но они же не хотят.

Над городом висят боевые дирижабли, обзор у них из-за высотных домов ограничен, потому толку для сбора разведывательной информации от них нет. БМТП «Коза-дереза» периодически постреливает, так, для порядка – имитация серьезной войны. Тяжелые пехотинцы, все – сплошь сопляки. Глаза бегающие, ни черта не понимают, наверное, спроси, не будут знать, в какой части Империи Эйрарбаков находятся. На «черных шлемов» смотрят с надеждой, эти ведь были на настоящей войне с заокеанскими агрессорами. А «черные шлемы» в свою очередь смотрят на «патриотов», помощи в бою от них нет, но их начальство решает, что делать и делать ли: армия так, исполнитель – пойди туда, не знаю куда, принеси то...

Армия стоит на этой позиции уже двое суток. Восставшие кварталы сдаваться не жаждут. Там, в еще целых корпусах зданий не только вооруженные мужчины, там женщины, там дети – очень-очень много и тех и других. Они тоже не сдаются. По мнению Лумиса – это верное решение. Ясное дело, что будет после выселения, он уже видел, принимал участие. Для быстрого (теоретически рассчитанного) подъема сельского хозяйства нужны рабочие руки. Семьи усложняют дело. Семьи делятся. Все мужчины сгоняются в одни деревни, женщины в другие, дети в универсальные школы. По отдельности им должно лучше работаться и лучше учиться, здоровый локоть товарища всегда под рукой. Мера конечно временная (так говорят).

Оживает рация. Слышит только Лумис и «черные шлемы» рядом, у тяжелой молоденькой пехоты чудо-раций нет.

– «Крупа», сбор всех «черных зерен», грузится в «семечки»! Бегом!

Лумис поднимает руку, командует условными знаками. Все свои в курсе, слышали.

«Коза» несется едва не сбрасывая гусеницы, стекломильметол даже искрит. Боковые люки-двери разверзлись в затихшие улицы, иглометы пялятся туда толстыми связками узеньких стволов, но кто может помешать кому-то опытному, сбросить с верхних этажей гранатовую связку? Такое уже бывало здесь в Юй-юй-сян. Надо смотреть в оба, можно успеть выпрыгнуть, предупредить – с высотного здания граната, а может мина, будет падать несколько секунд.

БМТП замирает, гасит двигатель, но рев мощного мотора все равно слышен. Отделение Лумиса уже рассыпалось, а ревет, оказывается, боевой дирижабль: совсем низко, винты прямо режут тяжелый воздух, навивая, вспучивая как сахарную вату – дрожит марево. «Патриотов» вокруг, видимо не видимо, все сидят вдоль широкой улицы – центральная часть свободна. Что-то готовится.

Неожиданно уши выдавливает тысячекратно усиленный мегафонами голос:

– Не вздумайте стрелять! Предупреждаем полицию и солдат еще раз! Это плохо кончится для всех, – дирижабль зависает над перекрестком, но голос идет не оттуда, он льется из-за угла. – Мощность нашей бомбы – пятьсот мегатонн. Весь город взлетит на воздух, как только вы стрельнете. Не пытайтесь загородить дорогу, дайте нам спокойно пройти.