Читать книгу "Материнство - Шейла Хети"

* * *

После церемонии я разговорилась с Сильвией, организовавшей в саду прием для своего сына и Майлза. Она сказала, что ей нравятся наши с Майлзом отношения. Что так же было у нее с ним – Сильвия указала на своего мужа, а потом поведала чудесную историю их знакомства. Такого я не ожидала. Случилось это двадцать пять лет назад, к тому моменту оба уже состояли в браке. Первые годы выдались трудными. «Оно и сейчас еще нелегко», – добавила Сильвия. Искусством она уже не занимается. Трое детей выросли. Мои прежние отношения Сильвия назвала нарциссическими, потому что все в них сводилось к тому, чего хотела я, к моему счастью. С Майлзом я как бы на паузе, я оцениваю собственное поведение и думаю о том, чего хочет он. Примерно так же и с ребенком: потребуется полное напряжение. Когда такие чувства вызывает мужчина, сказала Сильвия, ты сама становишься лучше, потому что такая, как есть, ты вовсе не обязательно хороша.

Сильвия посоветовала мне завести от него ребенка, как будто это что-то такое, что делают женщины, чтобы привязать мужчину к себе. Может, в большинстве случаев так оно и есть, откуда мне знать. Но я знаю, что, когда женщина рожает ребенка, рассчитывая привязать мужчину, результат зачастую получается противоположный.

Однажды, несколько лет назад, когда мы с мамой ходили по магазинам, она, покачав головой, указала на беременную женщину, со счастливой улыбкой державшую под руку мужа. «Радуйся, – едва слышно сказала мама, имея в виду отнюдь не беременность, а то, что муж вот-вот встретит дочку и будет любить ее намного больше, чем жену. – Совсем скоро тебя заменят».

* * *

Поговорив с Сильвией, я оставила гостей в саду и вернулась на кухню, где обнаружила у раковины старшую дочь Сильвии и ее двухлетнюю девочку, которая играла на полу. «Я так завидую мамочкам, – сказала я. – Что бы ни случилось, у них есть это». Она покачала головой: «Нет, не так. Когда-то да, это у меня было. Больше нет ничего. Нет работы. Дочка живет сама по себе и мне уж точно не принадлежит».

В тот момент я поняла простую вещь: ее дочь – это что-то, отдельное от нее, никак ей не принадлежащее.

* * *

Дочь Сильвии жила неподалеку от нас, за углом, пока ее девочке не исполнилось два года, и какое-то время я ходила к ней помогать по дому. Прекрасно помню, как менялась малышка и чем нам приходилось заниматься день за днем. Помню, как она лежала на спинке в свежих подгузниках, а я доставала из-под столика штанишки и держала их перед ней. «Эти?» – спрашивала я. «Не!» – пищала она. «Эти?» – снова спрашивала я. «Не!» – отвечала она и улыбалась. Мы обе смеялись, и так продолжалось до тех пор, пока малышка не соглашалась наконец надеть предложенное.

Как-то раз, вернувшись домой, я рассказала обо всем Майлзу, добавив, что это самое прекрасное, что случилось в моей жизни уже не знаю за сколько лет, и он покачал головой, как бы говоря: «Быть женщиной – это величайшая глупость и несчастье, какое только может постичь человека».

* * *

Прошлой ночью во сне я играла в море с моей светленькой, длинноволосой трехлетней дочкой. Было тепло, мы танцевали в волнах, и я подумала, что если бы праздники могли всегда быть такими, то иметь дочь – это чистейшая радость.

В три часа ночи я проснулась от ужаса с такой мыслью: «Что если я так сильно подавила в себе желание иметь детей, что теперь не могу даже распознать это желание?»

Помню, вскоре после того как мы с Майлзом сблизились, я гуляла однажды по пляжу в Лос-Анджелесе, мечтая, как однажды у меня появится ребенок, представляя себе Майлза с обручальным кольцом на пальце и как это эротично – носить в себе ребенка, который наполовину его.

Иногда мне хочется верить, что ребенок придаст глубину и смысл всему, что я делаю. Иногда я думаю, что у меня, возможно, рак мозга. Я ощущаю там что-то, похожее на давящее прикосновение пальца.

* * *

Может быть, воспитание детей – действительно неблагодарный труд. Может быть, бессмысленно благодарить кого-то за старания и усилия, вложенные в человека, который родился не потому, что в том была необходимость. Так стоит ли противодействовать этому импульсу, как сказал Майлз, проживая фертильные годы без ребенка и делая все возможное, чтобы он не появился? Женщине – найти ценности и цели в чем-то ином, помимо материнства, мужчине – найти ценности и цели в чем-то ином, помимо доминирования и насилия; и чем больше женщин и мужчин, которые делают это, тем лучше будет мир? Майлз сказал, что мы ценим воинственных и склонных к доминированию мужчин так же, как почитаем мать. Эгоизм деторождения схож с эгоизмом страны-колонизатора – оба стремятся навязать себя миру, заставить принять их ценности и их образ. Мне хочется спрятаться, когда слышу, что у кого-то трое детей, четверо, пятеро и больше… Я вижу в этом жадность, властность и грубость – самоуверенное распространение этих качеств.

Впрочем, возможно, я не так уж и отличаюсь от таких людей – пишу о себе на стольких страницах, излагаю перед миром свои мечты. У моей религиозной кузины, которой столько же лет, сколько и мне, шестеро детей. А у меня шесть книг. Может быть, мы не такие уж разные, кроме небольшого расхождения в вере – какую именно часть себя мы стремимся представить миру.

Книжный тур

В первый вечер за границей, в небольшом стокгольмском ресторанчике моя тридцатидвухлетняя редактор-шведка рассказала, что в компании ее университетских подруг (они все замужем и с детьми) есть женщина, которая семь лет живет с партнером и единственная из их кружка не имеет ребенка. Женщина эта говорит, что они не хотят заводить детей, но в ее отсутствие остальные ее жалеют и сходятся на том, что ребенка не хочет мужчина, а она очень даже хочет. Ее жизнь вызывает у других интерес и привлекает внимание. Я сказала, что, может быть, эта женщина на самом деле не хочет ребенка, но согласиться с таким предположением редактор никак не могла; мне кажется, не потому, что у нее в голове не укладывалось, как другая женщина может не хотеть ребенка, но потому, что кружок сверстниц составил об одной из них определенное мнение – ее следует жалеть, – чувствовал свое моральное превосходство и полагал себя носителем особого знания в отношении подруги (знания большего, чем то, которое она имела о себе). Им нужен кто-то, в сравнении с кем их жизнь выглядела бы лучше. Так что ее роль очень важна.

Я подумала, как этой женщине должно быть трудно поддерживать связь с университетскими подругами. Наверняка она знает, что на каком-то уровне они жалеют ее и не верят рассказам о счастливой жизни. Я желала бы ей найти новых подруг и даже подозревала, что она их уже нашла и, вероятно, общается с прежними только по необходимости, чем и объясняется ее частое отсутствие на общих встречах, где судачат о ее заблуждениях и недостатках.

* * *

Высокая темноволосая писательница-американка, с которой я познакомилась на книжном фестивале, сказала, что женщины нашего возраста, интересуясь другой женщиной, всегда и едва ли не в первую очередь спрашивают, есть ли у нее дети и, если нет, собирается ли она заводить ребенка. «Это как на гражданской войне: на чьей ты стороне?»