Читать книгу "Летчик. На боевом курсе! - Владимир Малыгин"

– Ни в коем случае…

Что я, враг самому себе? Таким людям, да ещё и при исполнении, отказывать? Однако несколько неожиданно. Те же самые посетители, жандармы. Только в несколько другом составе. А количество то же, переходящее в качество. Поручик и ротмистр. Стою, молчу. Жду, что скажут.

– Господин поручик, позвольте представиться, ротмистр Козловский, – представился старший офицер. Внимательно вгляделся в моё лицо, похоже, что-то там увидел, потому как поморщился. – Как ваша рука? Рана не беспокоит?

– Поручик Грачёв, – представился в ответ. Ну, хоть кого-то из них запомню. – А рука… Дёргает, покоя не даёт. И вроде пустяк, царапина… Впрочем, ерунда. К делу. У вас ко мне появились дополнительные вопросы, господа?

– Да, требуется кое-что уточнить… Нет, здесь ответить не получится, – упредил мой очередной, теперь уже вполне осмысленный вопрос ротмистр. – Будет лучше, если вы проедете с нами.

Это что, уже арестовывать собрались? Так вроде бы не за что… А, ладно, грехов за собой не чувствую, даже как бы это сказать, наоборот. «Может, наградить хотят?» – промелькнула и пропала шальная мысль.

Отвечать ничего не стал. Развернулся, подхватил портупею, кобуру – сейчас, кстати, и посмотрим на реакцию жандармов. Не обращая внимания на тянущую боль, облачился, взял фуражку, глянул напоследок в зеркало, задержался на миг, вглядываясь в своё отражение. Подмигнул сам себе, подхватил косынку со стола, перекинул через плечо, пристроил поудобнее больную руку. Шагнул к двери, оставляя за спиной офицеров охранки, вышел в коридор. Никого. Это успокаивает. Оглянулся на замешкавшихся жандармов.

– Господин поручик! Настоятельно рекомендую дверь в номер на ключ закрыть.

– Думаете? Тогда… Чтобы не возвращаться… Ключик со стола прихватите, пожалуйста.

Пошёл в сторону лестницы, услышал, как за спиной скрипнула дверь, щёлкнул замок и раздались торопливые шаги. Это хорошо, что никто из них в номере не остался.

Повезли почему-то не туда, где был в прошлые разы, а в сторону центра. Ротмистр заметил моё недоумение и сразу же объяснил:

– В управление едем…

Откинулся назад, постарался уложить руку, чтобы не так сильно трясло на брусчатке, прикрыл глаза. Что-то тяжко.

Очнулся от осторожного прикосновения к плечу. Приехали?

Дальше просторная парадная трёхэтажного длинного здания, караул на входе, лестницы и переходы. Наверх поднимаемся вдвоём с ротмистром. Кручу головой, интересно же. Чугунные балясины, стилизованные под двуглавых птиц, поддерживают истёртые дубовые перила. На верхней площадке витой красивый столб с фонарём. Не горит, потому как на площадке светло. На полу мозаика узором выложена. Красиво, что ни говори.

Стараюсь сообразить, куда меня ведут. А ведут меня, судя по всему, к кому-то совсем непростому. Сделанный вывод подтверждает просторная светлая приёмная, больше по своей обстановке похожая на обустроенную квартиру, и поднявший от бумаг голову адъютант в серебряных аксельбантах. А форма-то у жандармов, что ни говори, красивая.

Ротмистр шагнул вперёд, оставляя меня за спиной и давая время оглядеться. Успеваю заметить портал камина, облицованного светлыми узорчатыми изразцами, картину на стене справа с кем-то явно венценосным, и всё, дальше моё время на осмотр вышло.

Распахивается ещё одна, прямо противоположная от меня дверь, и мы входим. Мы – это я и ротмистр. Адъютант так и остаётся в приёмной. Ротмистр представляет меня, представляет и хозяина сего кабинета. Впечатлений много, да ещё и понятное волнение сказывается. Поэтому умудряюсь лишь понять, что это сам начальник, Джунковский.

Начало разговора выходит каким-то скомканным, отвечаю отрывисто и коротко. Потом беру себя в руки, успокаиваюсь, насколько это возможно, и наконец-то соображаю, что это рефлексы прежнего хозяина тела срабатывают. От злости на самого себя тут же остываю. Прихожу в себя, сосредоточиваюсь на собеседнике и разговоре. Получается.

Фух, слава богу, это я всего лишь пропустил самое начало разговора, где меня хвалят за проявленную доблесть и мужество. Отвечаю в таком же духе, с пафосом и цветистыми оборотами, больше всего стараясь не сбиться и не запутаться. Вроде бы получается неплохо. Ну, да, для человека следующего века языком работать не трудно, живых примеров подобных болтунов перед глазами хватало.

А потом генерал перешёл на доверительный тон, предложил присесть за стол и испить чаю. В первый раз за всё время быстро осмотрелся. Сколько картин! Стены буквально от пола и до потолка ими завешаны. Даже большой гобелен между ними затесался каким-то образом. И в углу явно портрет хозяина притулился. Скромненько так…

Дважды себя упрашивать не заставил, присел на стоящий возле двухтумбового стола стул. Тут же словно по мановению волшебной палочки образовался давешний адъютант с подносом, осторожно сдвинул в сторону многочисленные подставки с фотографиями, выставил на салфетку чайные приборы, разлил горячий напиток.

Глупости, но всё это время переживал за адъютанта, как бы он своими аксельбантами чайник с чашками не зацепил. И когда тот удалился, я даже чуть облегчённо выдохнул. И поймал направленный на меня изучающий взгляд Джунковского.

– Не стесняйтесь, Сергей Викторович. Угощайтесь.

А что мне стесняться? И я потянулся за чашкой, вдохнул аромат свежезаваренного чая, прикрыл глаза. Хорошо.

– Сахар?

– Нет. Благодарю, – отказался и тихонько сделал маленький глоточек. Ну, чтобы не обжечься. Вкусно и хорошо. Вот чего мне не хватало сегодня…

Генерал терпеливо ждал, пока я наслаждаюсь чаем, точно так же неторопливо прихлёбывал из чашки и периодически внимательно всматривался в моё лицо. Еле заметно, пожалуй, одними глазами улыбался, когда я старался незаметно оглядеться по сторонам. Интересно же. Да за спиной ротмистр сидел и тоже с меня глаз не сводил. Что доставляло мне некоторые неудобства. Но только некоторые, потому как вины за собой я никакой не ощущал, да и не было этой вины.

А потом начался разговор. И с самого начала, с самой первой фразы очень для меня неприятный. Джунковский проследил взглядом, как я потянулся к столу, дабы поставить свою опустевшую чашку, и тихонько так спросил:

– Откуда у вас драгоценности, Сергей Викторович?

Чётко рассчитанный момент. Но какой-то подобной гадости я всё время подспудно ожидал, поэтому совсем уж врасплох взять меня не удалось. Постарался, чтобы рука с пустой чашкой не дрогнула. Получилось. Откинулся на спинку стула, поднял голову, пободался взглядами.

– А вы хорошо держитесь. Не хотите отвечать? Не буду настаивать. Сразу скажу, чтобы вы себе голову не ломали и не надумали чего-то такого, о чём думать не нужно. К вам по этому поводу никаких вопросов у отделения нет. Может быть, они имеются у департамента, но мы об этой мелочи им сообщать не собираемся. Успокоились?

Да я как-то особо и не успел взволноваться и запереживать. Большой вины за собой не чувствовал, не на себя любимого они пошли, а на благо страны. Правда, можно было попытаться вернуть эти деньги, но кому? Те коммерсанты сразу же за границу выехали, а сдавать их в тот же департамент… И что бы я тогда сумел сделать? А ничего! Поэтому сижу спокойно и слушаю, что мне дальше скажут. Понятно, что это не основное, основное ещё не сказано. Спинным мозгом чую. И, кстати, а когда они успели в мой саквояжик заглянуть? Я же его вроде как в шкафу от лишних глаз укрыл? Значит, так укрыл. Да и то, всё время с собой его таскаю, нигде стараюсь с ним не расставаться. Вот и привлёк внимание. Хотел же в банк сдать… Хотя вру, последние дни он у меня всё время в номере остаётся. Получается, в моё отсутствие его и нашли. Это что, я такие подозрения вызываю, что даже пришлось в мой номер с обыском проникать? Возмутиться? Нет, пожалуй, не стоит, не тот случай. Да и поздно уже права качать. И как умудрились настолько быстро концы с концами связать? Но это всего лишь домыслы, слова. Пока нет моего признания в содеянном, ничего мне не будет. Да и так не будет, нет за мной особой вины. Ну да ладно, что там дальше?