Читать книгу "Этот разрушительный элемент - Эмили Сувада"

И все же это намного лучше, чем торчать в симуляции лаборатории «Заратустра».

– Зачем ты это сделал? – вновь повернувшись к Даксу, спрашиваю я. – Зачем вытащил меня из симуляции, в которой я застряла?

Леобен прислоняется к стойке рядом с Даксом и скрещивает руки на груди. Если между ними и возникла какая-то напряженность из-за того, что Дакс забрал Ли из Энтропии, то от нее не осталось и следа.

– У нас не осталось выбора, – говорит Леобен. – Еще чуть-чуть и ты бы поджарилась.

– Он прав, – подтверждает Дакс. – Имплант в твоем черепе не работает. Лаклан отсюда следил за его показаниями. И именно поэтому мы смогли добраться до тебя и вытащить оттуда. Он управлял симуляцией, в которой ты застряла. Я узнал, что ты жива, только пару дней назад, иначе вытащил бы тебя оттуда раньше. Мне жаль, что ты столько там проторчала.

– Подожди-ка… – останавливаю я. – Это Лаклан упрятал меня в симуляцию? Я думала, это сделала Цзюнь Бэй.

Дакс качает головой, а затем поворачивается к экрану и загружает изображение мозга. Его полушария окрашены в разные цвета – бурлящий красный с одной стороны и неоново-зеленая паутина с другой. У меня перехватывает дыхание. Сеть нейронов – это я. Не тело, даже не весь мозг, а просто набор мыслей. Я знаю это уже несколько недель, но все еще не свыклась с этой мыслью.

– Судя по тому, что мне удалось знать, Лаклан взломал имплант, чтобы подавить активность твоей половины мозга, – говорит Дакс. На экране зеленое полушарие тускнеет, пока не остается еле заметное свечение. – Именно это видела Цзюнь Бэй. Из-за Лаклана она считала, что ты в отключке. Думаю, он надеялся, что она уничтожит тебя.

От этих слов голова идет кругом.

– Но она этого не сделала.

Я злилась на Цзюнь Бэй, считая, что она мне просто так извращенно мстит за то, что помешала ей стереть воспоминания людей. Но оказалось, что все это время она думала, что я просто сплю, как было с ней последние три года. И хотя она могла разрушить стену между нами и вернуть себе полный контроль над разумом, не сделала этого.

Наверное, Цзюнь Бэй надеется, что однажды я очнусь. И от этой мысли у меня все стягивает в груди.

– Не сделала, – подтверждает Дакс. – Она поддерживала твою жизнь, но из-за вашего разделения имплант и так работал из последних сил, а дополнительная нагрузка после запуска симуляции только все усугубила. Лаклан говорит, что он вскоре выйдет из строя. И, скорее всего, это случится в ближайшие дни. Так что он загрузил на него алгоритм, благодаря которому Цзюнь Бэй точно останется в живых, когда это случится…

– Но он не защитит меня, – заканчиваю я, а затем закрываю глаза.

Меня не удивляет, что Лаклан перенастроил имплант, чтобы удостовериться в безопасности Цзюнь Бэй, когда тот отрубится. Да и глупо ожидать от него что-то, кроме равнодушия. Хотя я не ожидала, что он попытается убить меня. Он видел, что мы с Цзюнь Бэй нашли общий язык и заботились друг о друге. А еще видел, как я прижала искрящийся электрический кабель к затылку и попыталась убить нас обеих.

– И ты вытащил меня сюда, чтобы… спасти меня? – спрашиваю я. – Но какой в этом смысл, если имплант разрушится через несколько дней?

– Нам нужна твоя помощь, – переглянувшись с Леобеном, объясняет Дакс. – Вакцина устойчива к вирусу, но из-за кода, запущенного вместе с ней, появились непредвиденные побочные эффекты.

– «Нулевой код», – говорю я.

Алгоритм, который написала Цзюнь Бэй, чтобы управлять человеческим разумом так же, как мы управляем нашей ДНК.

Дакс кивает:

– Мы знаем, что его создала Цзюнь Бэй, а Лаклан встроил в вакцину и разослал его всем. Но теперь он изменил свое мнение и считает, что в коде пропущен кусок. Так что он согласился удалить его.

Я хмурюсь. Это непохоже на Лаклана. Он рисковал всем, чтобы помочь Цзюнь Бэй распространить этот код. Позаботился, чтобы вакцина вышла и попала на каждую панель на земле. А потом утверждал, что теперь это ее мир, а ее код – единственное, что сможет нас спасти. Не представляю, что могло заставить его поменять свое мнение.

– Вычленить код Цзюнь Бэй из вакцины непросто, – продолжает Дакс. – Лаклан разработал вакцину так, чтобы она зависела от него. И сделал это специально, чтобы никто не смог удалить кусок кода. У него есть предположения, как это сделать, но для этого необходимо провести несколько тестов, используя то, что легло в его основу.

Я перевожу взгляд на Леобена:

– Ты говоришь о Ли?

– Не только обо мне, – потирая шею, поправляет Леобен. – О всех нас – участниках проекта «Заратустра». Лаклан создал вакцину на основании исследований, проведенных с каждым из нас, и утверждает, что сейчас нужно присутствие всех, чтобы ее закончить.

– Он хочет, чтобы все остальные добровольно пришли в лабораторию «Картакса» и согласились на участие в экспериментах?

– Ага, – подтверждает Леобен. – И вряд ли они будут в восторге. Мне тоже бы этого не хотелось, но мы так давно работаем над этой проблемой и так близки к завершению, что я готов еще немного побыть лабораторной крысой, если это поможет исправить вакцину.

Дакс слегка кривится:

– Ты не лабораторная крыса…

– Конечно нет, – прислоняясь спиной к стойке и скрещивая руки на груди, говорит Леобен. – Я осведомленный доброволец совершенно безболезненного и неопасного исследования Лаклана Агатты.

Дакс закрывает глаза.

– Ли…

Но тот продолжает:

– Все ужасно, кальмар. И я это знаю. Но думаю, это единственный выход.

– Но зачем вам нужна я?

Глаза Дакса стекленеют.

– Ты нам нужна, потому что пару дней назад тебе прислали это.

Перед моими глазами вспыхивает файл – текстовое сообщение на белом фоне.

Катарина,

ты меня не знаешь, но обстоятельства вынудили меня обратиться к тебе. У меня есть план, как положить конец этому миру, и доказательства, что ничего из происходящего сейчас не случайно. Ни вакцина, ни голуби, ни одичалые. Всеми жителями на земле манипулируют, и, возможно, только мы с тобой единственные, кто может это остановить. Нам нужно поговорить с тобой. Давай встретимся в твоей хижине на берегу озера. Приходи одна. Если за тобой будут следить или об этом узнают в «Картаксе», ты больше никогда не услышишь обо мне.

Зиана

Нахмурившись, я перечитываю записку. Зиана единственная из детей проекта «Заратустра», с кем я не встречалась, – лысая щуплая девочка, чья трехмерная пятилетняя проекция последние несколько недель уговаривала меня поиграть с ней в прятки. И если настоящая Зиана хоть немного похожа на ту малышку, то она к тому же милая, застенчивая и странная. Вот только мы с ней еще не встречались, и я не понимаю, почему она решила мне написать. Да и как она вообще узнала о моем существовании.