Читать книгу "Время любить - Дэни Аткинс"

– Я посмотрю, не найдется ли у меня для вас чего-нибудь достаточно маленького размера, и положу вот здесь… если только вы не захотите остаться в своей одежде?

Я посмотрела на свою в пятнах и саже пижаму, которая вряд ли когда-нибудь снова будет белой, сколько бы раз я ни прокрутила ее в стиральной машине.

– Это было бы здорово, спасибо, Бен.

В первый раз я назвала его по имени, и он чуть улыбнулся, когда услышал его из моих уст, словно это стало приятным сюрпризом.

– В душе-то вы справитесь?

Я, моргнув, уставилась на него, гадая, действительно ли он только что предложил мне помочь искупаться. Я невольно приподняла правую бровь. Он понял выражение моего лица и рассмеялся, но в его смехе послышалась нотка смущения.

– Я имел в виду это, – сказал он, указывая на мою повязку.

Настал мой черед смутиться. Не каждый мужчина, которого ты встретишь, окажется дерьмом, наставляла Джулия после того, как моя последняя попытка свидания закончилась полным провалом. Тогда я ей не поверила, но может, следовало. С доверием и близостью у меня проблемы, и это еще мягко сказано.

– Простите, – проговорила я, чувствуя, что краснею. Я со времен подросткового возраста столько не краснела. Мне казалось, что я переросла эту привычку, но сегодня ночью она вернулась с удвоенной силой. – Да, конечно. Я даже не подумала… Вам тоже надо бы ее защитить, – сказала я, прекрасно сознавая, что несу чушь, но у меня всегда так, когда я выставляю себя дурой.

Бен спустился вниз и вернулся с рулоном скотча, ножницами и несколькими прочными полиэтиленовыми пакетами. Пять минут спустя мы оба щеголяли одинаковыми защитными рукавицами, как будто собирались на боксерский ринг, а не в душевые кабинки. Его руки двигались быстро и сноровисто, обматывая мою руку скотчем. Бен действовал удивительно нежно, даже нежнее, чем любые доктора и медсестры. Я посмотрела на его голову, сосредоточенно склоненную над моим запястьем, и почувствовала взрыв непонятных ощущений, электрическим током бегущих вверх по моей руке. Это события последних шести часов. Это шок. Это адреналин. Это незнание того, что будет со мной дальше, сказала я себе, когда наконец сняла с себя одежду и шагнула в душевую кабину. Да, все это здесь присутствовало… но было и еще что-то, что-то новое и незнакомое. И оно меня пугало.

Сознание того, что мы оба одновременно принимаем душ, таинственным образом дезорганизовывало, но я не стала углубляться в слишком пристальный анализ, почему это должно меня беспокоить. Бен находился внизу, в собственной ванной комнате. Он был истинным джентльменом и исключительно вежливым человеком, но это все равно не помешало мне поискать замок на двери в ванной комнате на втором этаже. Замка не было.

Когда я наконец покинула душ, розовая и раскрасневшаяся, свою грязную пижаму я связала в узел, а сама завернулась в огромное пушистое полотенце, накинув другое на плечи. Единственными оголенными участками кожи были мои ступни, пока я шла через холл до гостевой комнаты. Бен явно побывал здесь, пока я принимала душ, потому что на подушке лежали аккуратно сложенные спортивные брюки и футболка. Я срезала с руки защитный пакет, с удовлетворением обнаружив, что эластичная повязка осталась сухой, а затем замерла с ножницами в руке, разглядывая свое отражение в зеркальных дверях гардероба. Я печально смотрела на свои обгоревшие, неровные волосы. Когда я была помоложе, я умоляла маму позволить мне сделать короткую стрижку, но она всегда отказывала, говоря, что мои волосы – это мое «главное украшение». В школе я была единственной девочкой, которая в буквальном смысле могла сидеть на своих волосах – интересное, но несколько бессмысленное достижение. Привычка, однако, вторая натура, и хотя взрослой я уже не носила такие длинные волосы, при любом визите в парикмахерскую я по-прежнему просила лишь подровнять концы.

Ножницы в руках человека, который не полностью владеет своими эмоциями, всегда плохая идея. Свидетельство того, насколько эта идея плоха, вскоре валялось на полу вокруг меня. Несомненно, труднее всего было отхватить первую прядь… после этого я обречена была продолжить. Я стригла с беспощадностью, чувствуя, как падающие обрезки щекочут мои босые ступни. Я продолжала кромсать, словно во всем случившемся были виноваты мои волосы. В разгар стрижки я остановилась и посмотрела на себя в зеркало и издала крик отчаяния. И без того уже катастрофическое положение я привела в еще больший хаос. Такое впечатление, будто я сходила к стилисту, который стрижет клиентов садовыми ножницами.

Топот на лестнице оторвал меня от пугала, смотревшего из зеркала.

– С вами все в порядке? Я услышал… – Бен осекся. – О.

– Кажется, я сделала только хуже.

Он перевел взгляд с меня на обрезки волос, устилавшие ковер вокруг моих ног, а потом снова на меня. Тот факт, что он вообще ничего не сказал, был красноречивее всяких слов. Женщина в зеркале, у которой действительно плохая прическа, казалось, сейчас заплачет. Бен посмотрел на свое пустое запястье, словно удивленный, что там не хватает часов. Это была не единственная отсутствующая вещь, внезапно заметила я. Бен оделся лишь наполовину, он откликнулся на мой вопль, успев натянуть только выцветшие джинсы. Голые ступни, как и у меня, и голый торс – крепкий, мускулистый и все еще загорелый после отдыха, куда уж он там ездил. Мне вдруг стало неловко от скудости нашей одежды. Однако Бена, похоже, гораздо больше занимала моя катастрофическая прическа.

Он глянул на электронные часы у кровати. Было без четверти шесть, и, следя за выражением его лица, я увидела рождение идеи и процесс ее преобразования в решение.

– У меня есть очень хорошая подруга, она парикмахер… ну, у нее собственный салон вообще-то. И она до смешного рано встает.

– Бен, мы не можем. Это страшно рано для воскресного утра. Она не захочет возиться с этим ужасом в такой час в выходные.

Он уверенно улыбался.

– Захочет. Ей очень нравится, когда ей предлагают сложные задачи.

Нет, на самом деле ей нравишься ты, вдруг поправил меня внутренний голос. Это ты ей нравишься, а не задачи. Должно быть, я выглядела немного напуганной, как будто Бен мог услышать эту неуместную случайную мысль.

– Правда, доверьтесь мне. Я знаю, что она не станет возражать. Она уже проснется, а ее квартира – над салоном. Давайте позвоним и спросим у нее?

Я еще раз посмотрела на свое отражение. То, что я нуждалась в помощи профессионала, чтобы ликвидировать нанесенный ущерб, сомнению не подлежало. Но действительно ли я хотела, чтобы это сделала «очень хорошая подруга» Бена? Было шесть утра воскресенья, и никаких других вариантов у меня не было.

– Ладно. Если только она не будет против…

– Она, правда, не будет. Она на самом деле славная.

Он оставил меня, чтобы пойти позвонить своей на самом деле славной подруге, которая ему не откажет – это я поняла еще прежде, чем он снова поднялся наверх через несколько минут с подтверждением встречи.