Читать книгу "Дюймовочка крупного калибра - Арина Ларина"

Пока Сима под вопли Симбирцевой, глухо доносившиеся из коридора, подбирала пуговицы, шеф жарко шептал ей в ухо:

– Сегодня придет девица на собеседование, звать Жанна. Надо ее для порядка опросить и взять. Объяснишь ей тут все и пришлешь ко мне, ясно?

Смысл сказанного доходил до Симы долго, а когда дошел, она даже немного обиделась:

– Это вместо кого?

– Ну не вместо тебя же. – Шеф любовно оглядел сотрудницу, как крестьянин оглядывает только что засаженное картофельное поле: одобрительно и по-хозяйски. – Пока втроем поработаете, а там разберемся.

Наверное, надо было обрадоваться, что все благополучно завершилось, без домогательств и рукоприкладства, но Серафима чувствовала себя обманутой в своих ожиданиях.

«Вот я бесстыжая, – подумала она. – И так плохо, и эдак не устраивает».

Бобриков еще раз окинул Серафиму долгим взглядом и скрылся в кабинете.

– Что здесь происходит? – звенящим голосом отчеканила Лиза, врываясь в операторскую.

– Ничего, – Сима демонстративно уселась и занялась пришиванием пуговиц. – Орать не надо.

– Ты что тут вывалила? – Симбирцеву трясло от злости. – Что ты своим выменем трясешь, совсем сдурела? Здесь приличная фирма, а не публичный дом!

– Плохо, когда трясти нечем, – философски заметила Сима. – И вообще, не лезь в чужие дела. Так вышло.

Лиза прикусила губу и резко отвернулась к окну. Серафиме стало стыдно. Все же должна быть какая-то женская солидарность. Хоть Симбирцева и стерва, но ее только что бросили и почти уволили, так что можно было бы и посочувствовать. Осуществить акт милосердия Сима не успела.

– У тебя, говорят, бойфренд появился? – Лиза холодно смотрела на нее, поджав губы в змеиной улыбке.

– Да, – горделиво подтвердила Серафима, наивно полагая, что это признание снимет с нее подозрения в шашнях с шефом.

– А не боишься, что кто-нибудь ему стукнет про твои кувырки с начальником?

– Какие кувырки? Кто стукнет? – опешила Сима. – Да ты спятила! Не было ничего!

– А вот ты потом попробуй оправдайся, – сузила глаза Симбирцева. – На мое место метишь? Промахнешься. Зад великоват, не усидишь ты на моем стуле!

– Стучи, дятел, – презрительно отвернулась Серафима с деланым равнодушием, а на самом деле похолодев от ужаса. Лиза запросто могла сделать такую гадость.

– Съела? – в операторскую заглянул Хрящиков и застыл, парализованный открывшимся видом. Серафима в очередной раз запахнула пиджак, чертыхнувшись и вспомнив про шоколадку.

Лиза насчет батончика была не в курсе и вопрос приняла на свой счет.

– Что, переметнулся? Я тебе покажу «съела»! Быстро ты курс меняешь, флюгер!

– Извините, я потом зайду, – прошептал Вова, не в силах оторваться от созерцания Серафимы. Наверное, надеялся, что она еще раз взмахнет полами пиджака и осчастливит его истосковавшуюся без женских прелестей душу.

Ответом ему было гробовое молчание.

Хорошие новости, равно как и плохие, в тесном коллективе распространяются так же быстро, как простуда и зевота. К обеду мужская часть сотрудников до такой степени извела Серафиму бессмысленными посещениями, что у нее появился соблазн запломбировать блузку степлером.

Можно подумать, раньше они всего этого роскошества не замечали! Хотя, если быть честной, раньше Сима никогда без верхних пуговиц и не щеголяла. Ей казалось, что груди слишком много для того, чтобы отважиться ею погордиться. Всего должно быть в меру: если кастрюля доверху наполнена супом, то это здорово, но если жирный бульон переливается через край, то это уже мало кого обрадует. Более того, наличие столь выдающегося достоинства привлекало к Серафиме вовсе не тех мужчин, о которых мечталось.

Лиза агрессивно долбила по кнопкам телефона и источала волны презрения, предназначенные для утопления ненавистной Разуваевой.

Почти в самом начале дня Симе позвонил Антон, и они очень мило побеседовали, доведя своим воркованием Елизавету до крайней степени бешенства. Она никак не могла решить, что лучше: чтобы Серафима отвлеклась на нового кавалера, оставив шефа ей, или чтобы лишилась своего личного воздыхателя. С точки зрения личной выгоды пришлось смириться с первым вариантом.

После обеда обстановка изменилась, как давление перед тропическим ливнем. Пришедшая на собеседование девица на короткое время сплотила противоборствующие лагеря.

– Привет, я Жанна. – В операторскую впорхнула яркая блондинка, миниатюрная и сексуальная до такой степени, что и Серафима, и Елизавета одновременно ощутили совершенно одинаковое чувство зависти. После чего Сима, знавшая о дальнейших планах, сгруппировалась: раз новую девицу берут с определенной целью, то именно она станет начальницей, таким образом, надо было сразу поставить ее на место любой ценой. А Лиза, даже не подозревавшая, что «Жанна» – это почти пароль, интуитивно почувствовала в ней соперницу.

– Вы анкету принесли? – строго сдвинула брови Сима.

– Конечно, – Жанна улыбалась так приветливо и радостно, что пугать ее расхотелось.

– Какую анкету? – сварливо скрипнула Симбирцева.

– Мы оператора нового берем, – не упустила случая поддеть коллегу Серафима.

– Что? – Лиза вскочила. – Зачем? Нам не нужен оператор!

– Вам, может, и не нужен, – звонко отрапортовала Жанна, – а Виктору Николаевичу нужен.

– Да, – как кулацкий подпевала согласилась Сима. Новенькая ей нравилась.

Бобриков рассчитал все правильно. Больше недели трио не продержалось. Симбирцева, окончательно понявшая, что получила отставку, начала спешно искать работу, разумеется, нашла и ушла с шумом, треском и скандалом, напоследок сообщив супруге шефа, что рога ей весьма и весьма к лицу. Лариса Федоровна Бобрикова на фирме мужа появлялась очень редко, но ради такого случая примчалась в течение часа. Поскольку никакой тайны из разоблачения Лиза не делала, а наоборот, устроила целое представление с максимумом зрителей, босс начал готовиться к худшему, унесясь в кабинет глотать валидол, а Жанна в ужасе начала выдвигать фантастические теории спасения. Ничего умнее, чем взять отгул или быстро изуродовать внешность, ей в голову не пришло.

– Эх ты, блондинка, – снисходительно ухмыльнулась Серафима. – Ну и как тебя изуродовать? Можно волосы выдрать, еще можно нос сломать, глаз подбить, но фингал к ее приезду дозреть не успеет. А ты как думала? Честь шефа дороже. Все для фронта, все для победы, придется идти на жертвы. А ты потом можешь Лизке отомстить. Если найдешь.

Нежное личико Жанны медленно зеленело:

– Я не хочу мстить. Я лучше уволюсь.

– Так поздно пить боржоми, когда почки отвалились, крошка, – фыркнула Серафима.