Читать книгу "Телепат - Тамара Крюкова"

– Ведь недавно только купили. Сезона не относил.

– Я же не нарочно.

– Еще бы ты нарочно, – сказала она, оглядывая дыру: – Ладно, завтра зашью. Пойдем, покормлю. Наверное, голодный?

Олег понял, что гроза миновала. Мать была непредсказуема. Порой она поднимала бурю по сущему пустяку, а в другой раз прощала более серьезную провинность. Сейчас она больше не собиралась его распекать. Он с облегчением направился на кухню. Однако стоило увидеть еду, как перед глазами встало окровавленное тело на дороге, и аппетит пропал напрочь. Глядя, как Инна Михайловна щедро накладывает в тарелку макароны по-флотски, Олег отказался:

– Ма, не надо. Я не голодный.

– Ты что это? Не заболел? – заволновалась Инна Михайловна.

Макароны с мясом были любимым блюдом Олега, от которого он никогда не отказывался.

– Нет. Я сейчас аварию видел. Парня сбило насмерть.

– Где? Возле метро?

– Угу, – кивнул Олег, не вдаваясь в подробности.

– Вот тебе наука, что надо смотреть по сторонам. А то носишься. Выпей хоть чаю. Ты же весь синий. Не хватало еще простудиться, – проворчала мать, наливая кипяток.

К счастью, она не знала, что сегодня он чуть не схлопотал кое-что покруче, чем простуда. Интересно, а во что он, в самом деле, вляпался? Олег не особенно надеялся, что, просмотрев диск, что-нибудь поймет, но неудовлетворенное любопытство требовало ответа на вопрос. Выпив чаю, он удалился к себе и включил компьютер. Диск плавно вошел в дисковод. На экране высветилось меню из множества файлов. Олег нашел файл с расширением. com, и кликнул мышкой.

На экране появились какие-то цветовые пятна. Они двигались, меняли очертания, перетекая в другие. Абстракция на мониторе постоянно преображалась. Это было похоже на заставку, только более красочную, постоянно меняющуюся. Время от времени среди цветовых пятен мелькали какие-то комбинации из цифр и букв, но они исчезали прежде, чем Олег успевал уловить в них смысл. Иногда удавалось разобрать отдельные слова, но по большей части это была полная абракадабра. Орнамент ни разу не повторялся. Он завораживал и навевал сон.

Олег проснулся оттого, что мать теребила его за плечо.

– Ложись в кровать. Или так и будешь спать сидя?

Он открыл глаза и оторопело уставился на экран. Там по-прежнему мелькали абстрактные картинки.

– Ага. Сейчас, – пообещал Олег, глянув на часы.

Был второй час ночи. Во сколько же он уснул? Он выключил компьютер. Диван был заботливо разобран матерью. Стянув с себя одежду, Олег рухнул в постель и тотчас провалился в сон. А перед глазами продолжал мелькать калейдоскоп орнаментов.

ГЛАВА 7

На часах была половина пятого, но ранние зимние сумерки уже заставили зажечь электричество. Родители еще не пришли с работы, и Маша чувствовала себя полноправной хозяйкой в их спальне. Они с Иркой сидели перед зеркалом и разглядывали глянцевые журналы.

– О, смотри, как тени наложены, в виде бабочек. Клёво. Может, мне так попробовать? – загорелась Ирка, глядя на фото манекенщицы в вечернем макияже.

– Как хочешь, – пожала плечами Маша.

Она считала, что в подобном боевом раскрасе Ирка будет выглядеть, как клоун, но не собиралась навязывать ей свое мнение.

Подруги были полной противоположностью. Ирка любила все яркое и броское. Предметом Машиной гордости была естественность. Шумная и смешливая Ирка была вся на виду. Сдержанная Маша всегда для всех оставалась загадкой. Ирка неизменно становилась душой любой компании. Маша держалась особняком, не смешиваясь с толпой, как и подобает идолу для поклонения.

Несмотря на то, что они считались лучшими подругами, между ними шло негласное соперничество. Ирка, не скрывая, завидовала тому, что Маше не приходится прибегать ни к каким ухищрениям, чтобы понравиться парням, но ей даже в голову не приходило, что высокомерная подруга тоже не чужда зависти. Маша втайне завидовала Иркиной способности знакомится с людьми, той легкости, с какой та приобретала друзей, заводила романы, разрывала их и влюблялась снова.

Не почувствовав энтузиазма в голосе подруги, Ирка захлопнула журнал и переключилась на изучение косметики на туалетном столике.

– А у твой маман какая тушь? Буржуа? Нормально ложится?

– Не знаю. Я же не крашусь.

– Ну и зря. У меня бабушец тоже любит зажигать про то, что молодость красива сама по себе. Лабуда. Знаешь, сколько слоев штукатурки у фотомоделей уходит на их естественность? – насмешливо произнесла Ирка, расчесывая щеточкой ресницы. – Глянь, так катит? Или еще слой наложить?

– Угу, – кивнула Маша.

– Что угу? – переспросила Ирка.

– Нормально.

– У Воропаева видела, какие ресничищи? Офигенные! Вот бы мне такие! Все-таки зря ты его вчера отшила, – продолжала Ирка, накладывая на веки слой теней.

– Что, влюбилась?

– А что, он ничего. Только робкий очень. Мне его даже жалко.

– Жалко у пчелки.

– Не понимаю, чего ты окрысилась на парней?

– Просто я их вижу насквозь. Все они одинаковые. Если захочу, твой Олег про вчерашнее и думать забудет. Только поманю, и он прибежит на дискотеку, – уверенно заявила Маша.

– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он вообще не тусуется.

– Спорим, явится?

– Спорим. На что?

– Ты его поцелуешь.

– Запросто. А если не придет, то поцелуй за тобой.

– Вот еще, – фыркнула Маша.

– Боишься проиграть?

– Ничего я не боюсь. Придет, как миленький.

– Значит, согласна? Спорим на поцелуй? – настаивала Ирка.

– Все равно ты проиграешь, – пожала плечами Маша.

* * *

Когда Олег проснулся, в комнате стоял полумрак. С улицы лился свет фонаря. Он подсвечивал морозные узоры на стекле, из-за которых, будто из фантастического леса проступал дом напротив. Во многих окнах горел свет. Каникулы начались только для избранных, а остальной люд по будням, как обычно, утром был вынужден вставать на работу. Олег редко просыпался до рассвета, но сегодня он чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим. Спать больше не хотелось.

Он скосил глаза на будильник и подумал, что часы остановились. Стрелки показывали половину пятого. Как правило, в такую рань дома погружены в темноту. К этому времени полуночники ложатся спать, а ранние птахи еще досматривают последние сны. Олег потянулся к будильнику и с удивлением услышал мерное тиканье. Озадаченный, он вскочил с дивана и босиком прошлепал в гостиную. Тахта, на которой спала Инна Михайловна, была застелена.

– Мам, – окликнул ее Олег, прошел на кухню и убедился, что находится в квартире один.