Читать книгу "Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк"

В первый день после того, как наступил перелом в болезни, Эрик был еще слишком слаб – он мог только лежать в постели и слушать.

Однако он слушал внимательно.

Все его тело болело так, словно было вконец изношено. Но гораздо болезненнее было сознавать то, что он потерял ребенка и жену. Случались моменты, когда он думал, что не стоит больше жить, не стоит делать усилий, чтобы выздоравливать.

Однако с потерей близких появилась мысль, скорее не мысль, а навязчивая идея: он должен выздороветь, потому что предстоит долгий бой, в котором он непременно победит.

Так и будет, а они даже не успеют догадаться, что он уже поправился. Эрик знал, что не все, общаясь с чумными, поддались болезни. Вот и сейчас, как всегда, неподалеку на стуле сидит один из его людей. Священник не заболел. И служанки тоже. Но за ними, слава Богу, приглядывали. Он запомнил голос, который шептал, что следует позволить ему умереть. Хорошо, что его ребята начеку, а то бы его непременно напоили отварами, после которых ему уже ничем нельзя было бы помочь.

Он так много знал, потому что лежал и слушал, но глаза не открывал.

Он провел в постели больше двух недель. А Марго умерла на другой день после того, как он заболел.

Больного родственника покойного лорда Лэнгли, сэра Роберта, священник, который ничего не боялся, уговорил бежать.

Леди Лэнгли тоже уехала.

Он понимал ход мыслей молодого служителя Божьего и восхищался им, восхищался тем, что тот решил остаться в замке. Интересно, почему он сам остался в живых: только ли потому, что этот Маккинли чтит законы Божьи, или потому, что рядом были верные люди, которые в случае его смерти могли перебить всех? Нет, пожалуй, священник рассудил правильно: его люди не способны на жестокую, бессмысленную бойню.

Не следовало забывать, что Лэнгли стоял на границе, и верность той или иной стороне постоянно менялась. А покойный хозяин замка был верен и Англии, и Шотландии. Его мать была кельткой до мозга костей, и в прошлом Лэнгли стоял словно бы в стороне. По приказу людей, служивших королю, его главные ворота открывались и подъемный мост ложился через ров. Но неподалеку располагалась армия Пемброка, и если бы она занялась не преследованием Брюса, а окончательным подчинением Лэнгли, замок бы жестоко пострадал. Неприятно сознавать, но люди на равнине сначала гнут спину перед Эдуардом и лишь потом преклоняют колени перед шотландским королем.

Он лежал в господских покоях, в той самой постели, где умерла Марго. И временами тяжесть потери жены и нежной маленькой Эйлин давила на сердце таким нестерпимым грузом, что его не могли облегчить ни ярость, ни горе, ни ненависть. Но иногда, оставаясь в комнате один, он напоминал себе, что поклялся выжить. И тогда он заставлял себя двигаться, чтобы разработать мышцы. Прежде всего руки, поскольку после долгих дней жесточайшей лихорадки даже пальцы отказывались повиноваться разуму. Мало-помалу он научился сжимать кулаки, поднимать руки, садиться, вставать и, наконец, сделал первый шаг. Потом заставлял себя посидеть, потому что знал, что надо сделать передышку. Иногда к нему заглядывал Маккинли, но Эрик уже миновал смертную черту, зато было много других, кто гораздо больше, чем он, нуждался во внимании священника. Его люди охраняли дверь, и когда приходили служанки, сторожили каждый их шаг. Но по мере того как он выздоравливал, его все чаще оставляли одного. Он не выходил из комнаты, пока не вернул себе прежнюю силу, а потом позвал Питера Макдоналда и попросил ему помочь. Эрик хотел как следует вымыться в теплой, успокаивающей тело воде, потому что во все дни болезни, пока он метался в жару, на нем сохранялись кровь и грязь последнего сражения и пот немощной слабости. И теперь ему очень хотелось ощутить себя чистым.

Во время купания он мрачно слушал растерянного Питера, который никак не мог прийти в себя, узнав, что едва живой, прикованный к постели Роберт Невилл сбежал из замка, а вслед за ним отправилась и эта леди, хотя и вполне здоровая, но с которой не спускали глаз.

– Никто не признается, – пожаловался Питер.

Эрик кивнул.

– Здесь явно есть подземный ход. Я непременно его отыщу.

– А у вас хватит сил вытрясти из них правду? – Макдоналд был отнюдь не старым человеком, но его обветренное лицо сплошь избороздили морщины. Подобно Эрику, он сначала был моряком и, только сойдя на берег, обучился ратному делу.

Ни у того, ни у другого не было иного пути.

– Сегодня я объявлю, что от имени Брюса вступаю во владение замком. И открою все его секреты. Скоро, очень скоро…

– Что – скоро?

– Скоро мы поквитаемся в этом смертельном турнире.

Покончив с мытьем, Эрик надел полотняную рубашку покойного лорда, нашел сапоги и неуверенно начал спускаться по лестнице. В зале отодвинул стул, стоящий во главе длинного стола, сел и положил ногу в сапоге на столешницу, чем чуть не вызвал удар у старого слуги.

– Да-да, я жив и в полном здравии! К тому же проголодался и хочу свежего хлеба и мяса. Найдутся здесь такие деликатесы?

Старик чинно поклонился и собрался удалиться.

– Подожди! – окликнул его Эрик. – Как тебя зовут?

– Гарт, милорд.

– Я рад, Гарт, что ты на ногах и в гораздо лучшем состоянии, чем был, когда мы здесь появились.

– И вы, сэр, тоже явно справились с болезнью.

– Безусловно. К великому неудовольствию твоих хозяев.

Старик пожал плечами.

– Нам все равно. Короли и знать воюют, а люди, подобные мне, прислуживают, пока не умрут.

– Неправда, Гарт. В Шотландии простой человек – воин. Он борется за свободу страны.

– Простой человек в Шотландии – это тот, кого до смерти молотят солдаты и морят голодом обе стороны.

– Лэнгли многие годы никто не трогал.

– Лэнгли – может пасть только изнутри.

Эрик удивленно изогнул бровь, но ничего не ответил. Старик был прав. Без хорошей подготовки и многочисленной армии такую крепость не взять.

Вот если только изнутри… Но коль скоро существовал путь, по которому люди выбирались из замка, значит, по тому же самому пути предатели могут проскользнуть внутрь.

– Если бы нас не посадили в темницу и не обрекли на пытку и казнь, зараза бы не проникла в Лэнгли. Некоторые считают это Божьим судом, – сердито произнес он.

– А другие, – донесся голос от порога, – называют идиотами тех ненормальных, у кого нашлось достаточно оружия, чтобы проложить себе путь в замок.

Увидев входящего в зал священника, Эрик ухмыльнулся.

– Прошу вас, проходите, святой отец. Я как раз собирался послать за вами.

– Вы выглядите вполне здоровым.

– Да. Болезнь прошла.