Читать книгу "Бабье царство. Русский парадокс - Эдвард Радзинский"

Она запретила справлять свой юбилей. Его утаили от народа, и справедливо – у олимпийских богов нет возраста. Она как-то писала Гримму: «Я не люблю дни рождения. Хорошенький подарок они приносят – делая вас на год старше. Я могла бы отлично обойтись без него».

В последнее время она остро чувствовала одиночество – уходили великие. За год до этого на пороге лета умер любимый Вольтер. Ушел философ, поэт, прозаик, драматург, сатирик, историк, публицист. Ушел, успев присвоить ей имя, ставшее нарицательным, – «Северная Семирамида». Так она все чаще звалась в Европе.

После смерти Вольтера она узнала о позорном решении парижских церковных иерархов, запретивших хоронить великого атеиста на церковном кладбище. У открытой могилы состоялась битва. Родственник Вольтера аббат Миньо устроил «театр ужаса» – одел мертвеца в халат и ночной колпак, труп посадил в карету и через несколько часов гонки доставил в аббатство в Шампани. Здесь еще не знали парижского запрета, и Миньо спокойно предал земле тело великого человека. Екатерина, улышав о кладбищенском фарсе, написала Гримму: «…Лишать человека погребения, и какого человека! Первого в народе, его несомненную славу. Зачем вы не завладели его телом, и притом от моего имени? Вам бы следовало переслать его ко мне… Но если у меня нет его тела, то непременно будет ему памятник… Если возможно, купите его библиотеку и все, что осталось из его бумаг, в том числе мои письма».

Она приобрела библиотеку Вольтера и поместила ее в библиотечной зале, примыкавшей к ее кабинету в Зимнем дворце. И поручила секретарю Вольтера Жану Ваньеру расставить книги точно так, как они стояли в Фернейском замке. Приобрела она и знаменитую статую Вольтера великого Гудона. Вольтер позировал Гудону незадолго до своей смерти. Сидящий в кресле великий старец с его ироничной беспощадной усмешкой должен был украсить копию Фернейского замка, который она мечтала построить… Там же она хотела разместить вольтеровскую библиотеку… Но это осталось мечтой.

Они были во многом похожи – она и Вольтер. Он упомянул в письмах об очаровании ее матери, с которой был знаком. И шаловливо намекнул… Да, он готов хотя бы в шутку считаться тайным отцом Семирамиды – так она близка была по духу славолюбивому гению.

Пушкин неправ, называя «фиглярством» ее переписку с Вольтером и Дидро. Ей было душно. Ей нужны великие собеседники, а вокруг – угодники. С Вольтером и Дидро ее дух парил…

Впоследствии ненавидевший Екатерину ее внук Николай Первый закрыл библиотеку «великого смутьяна» для посетителей. Он изгнал из дворца даже статую Вольтера, приказав кратко: «Уберите эту обезьяну!»

Брошенная Семирамида

К счастью, Вольтер умер, не узнав о первом любовном поражении победоносной красавицы… уже пятидесятилетней красавицы.

Ее несравненный царь Эпирский, Римский-Корсаков, был застигнут Екатериной в объятиях многоопытной испытательницы (кстати, также пятидесятилетней) – графини Прасковьи Брюс. Видимо, никак не могла закончить испытания любвеобильная графиня. «Прекрасна собою, но строгостью нравов не отличалась», – так сказал о Прасковье современник.

Застав пару, Екатерина молча удалилась. Брюсша (как звала ее Императрица) была очень близкой подругой. Екатерина посвятила ей одну из редакций своих «Записок»: «Другу своему… которому может сказать все, не опасаясь последствий».

«Земному совершенству, Пирру, царю Эпирскому», всего год чаровавшему Екатерину, пришлось срочно покинуть Зимний дворец вместе с «преданным другом» Императрицы. Она не хотела более их видеть. Но это стало единственным наказанием обоим предателям.

Итак, ее, Северную Семирамиду, впервые бросили. Так нагло, так стыдно – на глазах у двора. Обманутая красавцем, она горько, по-женски плакала, как запишет ее секретарь Храповицкий. Не будем слишком верить ее слезам… Женские слезы тогда были демонстрацией истинно чувствительной души. Люди плакали легко. К примеру, когда Екатерина в Казани произносила прочувственную речь о Петре Великом, она… заплакала. Рыдали растроганно и собравшиеся дворяне! Когда Екатерина читала Наказ в Уложенной Комиссии, многие депутаты прослезились от восторга. Когда она зачитывала своему секретарю Храповицкому посвященные ей строки из державинской «Фелицы»: «Еще же говорят неложно, Что будто завсегда возможно Тебе и правду говорить», – секретарь записал, что она заплакала от растроганности, восхищенная стихами и своим правдолюбием.

Но в те трагические для нее дни мужу пришлось срочно приехать в Петербург. Он даже вернулся в знакомую постель, чтобы успокоить жену. И принял самое активное участие в поисках скорой замены для безутешной Екатерины.

Она сама тотчас начинает искать замену! В тот печальный год (как подсчитают некоторые дотошные историки) она сменила четырех фаворитов… Но мы напишем осторожно: она будто бы сменила четырех… Одно точно: не подошли! Всех беспощадно выгнала разгневанная всемогущая женщина!

И тогда же, в год своего печального юбилея, она отправила за границу сына. Вернувшись, Павел увидит счастье матери. Недолгое счастье.

Она была счастлива

Когда мужчины становятся старше, любовницы молодеют. Вспомним все тот же Олений парк с невинными девочками, придуманный мадам де Помпадур для Людовика Пятнадцатого… Екатерина – такой же Самодержец, как Людовик, притом великий Самодержец, и она не собирается отказывать своим желаниям. Муж разделял это мнение. Муж-друг Потемкин нашел верного кандидата. В постели Семирамиды появился совсем юный красавец – Александр Ланской, тезка ее любимого внука (будущего Императора Александра Первого).

Он сержант, кавалергард. Ему двадцать один год. И с ним – пятидесятилетняя олимпийская богиня. Отличный союз… Все происходило по отлаженному сценарию. Сначала лейб-медик испытал здоровье, потом в дело вступила фрейлина Протасова, сменившая в должности испытательницы презренную графиню Брюс. Протасова выяснила удивительное: Ланской был невинен!

Далее – обычная стремительная карьера нового фаворита Ланского: флигель-адъютант, камергер, потом генерал-адъютант с производством в генерал-поручики, шеф Смоленского драгунского полка, награжден орденом фаворитов (Александра Невского) и орденом Святой Анны в придачу. Молодой человек оказался темен, получил жалкое домашнее образование… Но прелестен, ребячлив и невинен! Неслыханная редкость для кавалергарда! Она с восторгом приступила к его всестороннему обучению.

Юный фаворит наслышан о великой образованности Императрицы и, к ее радости, старается много читать. К еще большей радости, покорно слушает ее сочинения. Она прочитала ему всю «Бабушкину Азбуку» (сочинила для внуков Александра и Константина). Ее «Азбука» – сразу букварь и книга для чтения, сборник сказок, историй, нравоучительных русских пословиц и мудрейших китайских изречений. Он все выслушал! И даже запомнил некоторые нравоучения. Кстати, «Азбуку» Екатерины впоследствии сделают учебником начальных классов в русских гимназиях.

Да что «Азбука»! Она придумала детский костюмчик для внуков. И, опять же, обсудила с юношей свое изобретение! Костюмчик этот в одно мгновение можно надеть на малыша. Да, да! В XVIII веке наша Императрица спроектировала впервые детский комбинезон. И опять удачно! На шитье этих комбинезончиков парижский портной сделает целое состояние. Воистину, ее охватило любовное вдохновение! Она была счастлива со своим Сашенькой. Воспитанный в религиозном почитании венценосцев Ланской боготворил ее.