Читать книгу "Дитя Всех святых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс"

Поскольку он видел их в последний раз, ему захотелось сразу же по приезде насытиться ими, запечатлеть в своем сердце. И Анн устроил настоящее паломничество: Югова библиотека, где он впервые услышал имя Теодоры; собственная комната, где впервые уловил ее голос в волчьем хоре; камин в парадном зале, где она впервые предстала пред ним; стены замка, где она его завоевала в ночь Страстной пятницы, назвавшись именем Альеноры Заморской.

Не осталась забытой и другая девушка – хрупкое создание, унесенное во тьму неистовством его любви. В тот же день он навестил грот напротив мельницы, поехал взглянуть на водопадик и, наконец, побывал на могиле Перрины, на деревенском кладбище.

Когда Анн покинул погост, его окружили местные крестьяне. Весть о том, что «волчья дама» умерла и что молодой сеньор привез ее останки, дабы похоронить их в ее собственной земле и тем самым упокоить ее душу, уже разнеслась по округе.

К нему подходили, хотели прикоснуться. Отовсюду слышались возгласы благодарности:

– Спасибо, монсеньор!

– Будьте благословенны вовек!

Анн протестовал, но напрасно: унять их пылкую признательность было невозможно. Для них он был героем, который женился на Теодоре, чтобы вернуть ее на путь добра и разрушить древнее проклятие…

***

Приехав в Куссон, Франсуа тоже пустился в паломничество. Оно было недалеким – лишь до берега моря, на изборожденный морщинами отлива пляж.

Это происходило здесь… Сильный запах йода щекотал ему ноздри. Море отступило так далеко, что первые волны были едва различимы. Ближе виднелась плоская, облепленная ракушками скала – русалочья могила, а напротив нее другая, стоящая торчком, – статуя юноши.

Здесь и будет ждать его смерть. Не сейчас, а когда ему исполнится сто лет. И не наяву, а во сне. Так обещала Маргаритка. Теперь он готов. Она может приходить. Это он и собирался сказать своей отроческой любви:

– Слушай, Маргаритка: Анн вернулся!

***

В Куссоне Анн смог, наконец, всерьез подготовиться к сражению против всадника, вооруженного булавой. Из Нанта был приглашен итальянский учитель фехтования, большой знаток этого оружия, а поскольку прадед и правнук намеревались остаться тут до весны, то необходимое время имелось.

Итальянец сообщил Анну, что лучшая тактика против булавы состоит в уклонении от удара. Это единственное оружие, против которого фехтование двумя мечами бессильно. Молодой сеньор должен оставить себе только один меч и уворачиваться от ударов. В конце концов, противник растратит силы – и вот тогда останется лишь изловчиться и нанести удар.

Они вместе отрабатывали это упражнение по многу часов в день. В конце концов, Анн мог бы повторить его с закрытыми глазами…

Тем временем переговоры с герцогом Бретонским, которые по-прежнему вел Готье д'Ивиньяк, продвигались неплохо, и, хотя еще оставалось утрясти некоторые детали, положительный результат вскоре был достигнут.

Герцога подвигли на это как денежная выгода, так и политические соображения. Иоанн V, прозванный Благоразумным, был и в самом деле человеком расчетливым. Пользуясь колебанием весов между французами и англичанами, он пытался обеспечить независимость своих земель. Так, он признал Труаский договор, лишавший дофина наследства в пользу короля Англии, но затем разрешил своему брату Артуру де Ришмону стать коннетаблем Карла VII.

Будучи хорошим политиком, Иоанн V понял: после эпопеи Жанны д'Арк ветер переменился окончательно. Не сегодня так завтра французы победят, и ему следует дать им доказательства своей доброй воли. Просьба этих Вивре, столь ярых приверженцев французской партии, подоспела как раз вовремя. Герцог был весьма расположен удовлетворить ее. И более того, он постарается, чтобы в его жесте было, как можно больше, блеска и чтобы молва о нем разнеслась как можно дальше!

В начале 1433 года посланец Иоанна V Бретонского объявил в Куссоне, что его милость герцог не только восстанавливает Анна де Невиля в правах наследника Вивре, но и самолично вручит ему герб. Церемония состоится одновременно с освящением церкви Нотр-Дам-де-Сен-Лу епископом Нантским.

С другой стороны, Франсуа вскоре получил ответ от гербового короля Франции – и тоже благоприятный. Ему дозволялось добавить к своим цветам золотой цикламор. Отныне именно этот герб будет занесен во все гербовники королевства как герб рода Вивре.

***

Все эти чудеса происходили в середине апреля, ровно год спустя после отъезда Анна из замка Куланж.

Никогда еще Куссонской сеньории не оказывалось столь высокой чести. За несколько дней до торжества сюда стали стекаться самые именитые люди провинции, а накануне прибыл и сам герцог вместе с епископом Нантским, канцлером Бретани Жаном де Мальтруа.

***

Иоанн V был в превосходном расположении духа. Он вступил в пору полного расцвета сил, верил в мощь своего герцогства и был вовсе не прочь похвастаться перед всеми грозной крепостью Куссон, хозяином которой скоро станет. Анн и Франсуа – отчасти с раздражением, отчасти посмеиваясь – наблюдали за тем, как знатные дамы и важные вельможи расхаживают по залам и укреплениям замка с шумными и льстивыми изъявлениями восторга. Но оба были не в претензии. Их думы в это время находились не здесь…

Мыслями они устремлялись в лес Ланноэ, туда, где еще недавно стояла пастушья хижина, сложенная из дикого камня, – и где возвышалась отныне церковь Нотр-Дам-де-Сен-Лу. Ни тот, ни другой не хотели смотреть, как строится здание: они вместе увидят его уже готовым.

В назначенный день торжественный кортеж пустился в дорогу во главе с епископом и его священниками, затянувшими песнопения. На всем протяжении пути шествие встречали невероятные толпы народа. Все население сеньории стеклось сюда, чтобы поглазеть на герцога и епископа. А главное – все желали чествовать своего героя, неустрашимого супруга Теодоры.

Для Анна этот день стал еще более волнующим, нежели посвящение в рыцари. Он ехал бок о бок со своим прадедом, на Безотрадном, в доспехах без всякого герба, но с черным муслиновым шарфом на левой руке. Время от времени он поглядывал на Франсуа, тоже облаченного в доспехи. Оба были взволнованы, и это бросалось в глаза.

Церковь Нотр-Дам-де-Сен-Лу открылась с поворота широкой дороги, недавно проложенной через лес. Несмотря на все свои усилия, рабочие не успели завершить постройку, но от этого она, быть может, казалась еще восхитительнее. Пока недоставало кровли, но каменные своды заменила листва деревьев. Не были достроены портал и центральная часть фасада, но таким образом осталась видна изрядная часть внутреннего убранства: алтарь, хор, а главное – витраж, замыкающий апсиду.

Франсуа и Анн не верили собственным глазам. Витражных дел мастер сотворил настоящее чудо. Пресвятая Дева была изображена в момент своего Успения. Она парила на облаке, в окружении ангелов, улыбаясь земле, простиравшейся далеко внизу под ее ногами. Сходство с Теодорой показалось Анну ошеломляющим: он вновь видел ее серые глаза, белокурые волосы, перевитые темными прядями, любовался ее гордой статью. Да, это была она!