Читать книгу "Суд и ошибка. Осторожно: яд! - Энтони Беркли"

Во-вторых, и это еще больше на тебя не похоже, о чем Глен даже упомянул на коронерском суде, – это то, что банка с одним из ингредиентов оказалась почти пустой. Там была только одна доза. Случайность? Конечно, нет. Раз так получилось, значит, на то была причина. И в Торминстер тоже ты поехала не просто так, а чтобы создать себе алиби.

А было вот что. Ты заменила нужный для лекарства Джона ингредиент равным количеством мышьяка. Внешне их не отличишь, и плотность совершенно одинакова. Так во флакончике возникла смертельная доза яда. Но как же получилось, что когда Френсис забрала флакончик из комнаты Джона, там мышьяка не было? Пришлось поломать голову. Потом я вспомнил, что ты добрых полчаса провела с ним одна в спальне. А за это время у тебя была тысяча возможностей заменить отравленный флакончик на безвредный, который был при тебе весь день в Торминстере именно для этой цели. – Я посмотрел на нее. – Так все было?

– Ты ждешь, чтобы я подтвердила твои бредни? – спросила Рона со слабой улыбкой.

– Да не надо ничего подтверждать. Я знаю, что это было именно так.

– А как насчет Митци? – спросила Рона.

– Бедная Митци. Я верю, что ее заставили рыться в бумагах Джона, а затем вынудили бежать из страны, но к его смерти она непричастна. Или ты думаешь иначе?

– Нет, – ответила Рона.

– Вот и я тоже. И мышьяк ты использовала не случайно. А потому что симптомы отравления им сходны с желудочным расстройством, на которое в последнее время жаловалась Анджела. Кто мог ожидать, что Джона так измучат боли, что он вдруг возьмет и выпьет половину флакончика?

И тут наконец у нее вырвалось:

– Да, это было совершенно неожиданно.

Я, конечно, был уверен в своих выводах, но все равно с удовлетворением воспринял их подтверждение. Это было похоже на Рону. Она не стала увиливать, оказавшись прижатой к стенке.

– А помнишь, – продолжил я задумчиво, – как ты сказала, когда мы предположили, что возможно убийство? «Убийство или преступная халатность – какая разница?» Конечно, я тогда не распознал горечь в твоих словах. И Френсис тоже правильно угадала, когда говорила, что, возможно, это несчастный случай, но не со стороны Джона. Странно, как мы тогда были близки к истине. – Я посмотрел на Рону. – Не могу представить, как тебе было тяжело. – В этот момент мне действительно было ее жаль больше, чем Джона.

Она пожала плечами:

– А как, мой друг, ты объясняешь это письмо? Его писал он, в этом я тебя заверяю.

– Сложный вопрос, – ответил я. – Могу предположить, что ты ему кое-что объяснила. Вряд ли решилась признаться, что собиралась отравить его жену, но промахнулась. Наверное, придумала какую-то сказку о катастрофической ошибке, которую допустила. Перепутала банки с препаратами. И он написал письмо, чтобы отвести от тебя подозрение. Не исключено, что ты продиктовала ему текст, потому что слишком уж складно он все изложил. И возможно, ты тогда еще надеялась, что все обойдется и он поправится. Ему ведь одно время полегчало.

– Знаешь, Дуглас, – удивленно проговорила Рона, – я недооценивала тебя все эти годы.

Это подтвердило, что мои догадки относительно письма недалеки от истины.

– Да, ты не ожидала, что Джон умрет, – продолжил я. – А когда это случилось, надеялась, что расследования не будет. Потому что Глен указал причину смерти – эпидемическая диарея. И тут как назло заявился Сирил, обиженный, что Анджела своевременно не известила его о смерти брата. И мне кажется, Рона, если бы Анджелу арестовали, ты бы это письмо использовать не стала. А потом ты его отправила. Из Торминстера. Я прав?

– Ты прав, мой друг, – спокойно отозвалась Рона.

– И эта бутылочка в потайном шкафу со следами мышьяка, и его присутствие в раковине в ванной комнате – это ведь все твоих рук дело. С одобрения Джона, конечно. И несомненно, раковину ты выбрала такую, где мышьяк будет держаться дольше. Ну, которую мало используют. Джон ведь не ожидал, что умрет. Думаю, до самого конца он был уверен, что ты его вылечишь. И наверное, воспринимал историю с письмом как шутку. Зная Джона, я бы не удивился, что он посмеивался над Гленом в рукав своей пижамы, когда тот говорил об эпидемической диарее.

– Да, Дуглас, повторяю, я тебя недооценивала, – проговорила Рона почти восхищенно. – Какая потрясающая интуиция! Мой друг, признаюсь, ты прав по всем пунктам, от начала до конца.

– Но у меня было много наводок, стоило только уловить их значение, – сказал я, пытаясь не подать виду, что польщен. – И ты, Рона, выдала себя пару раз, когда была застигнута врасплох. Во-первых, слишком бурно отреагировала на смерть Джона, что для тебя совсем нехарактерно. Обычно ты умела держать себя в руках. А тут разрыдалась на груди у Френсис. Это убедило меня, что ты его любила, а позднее я понял, что ты мучаешься виной. А Френсис, между прочим, тоже говорила с самого начала, что ты знаешь, что со смертью Джона что-то не так. Она очень проницательная, моя жена.

И еще ты выдала себя, разозлившись на Глена, когда он сказал, что Анджела совершенно здорова. И опять это было на тебя совершенно не похоже. И я снова удивился. Теперь понятно, какой это был для тебя шок. Ведь весь твой план основывался на уверенности, что если Анджела тихонько отойдет в мир иной, Глен выдаст соответствующее заключение. Ведь у нее болезней было невпроворот. А тут ты узнаешь, что он бы ничего подобного не сделал. Естественно, ты чувствовала себя обманутой.

Я замолк.

– Это все? – тихо спросила Рона.

– Думаю, да. Понимаешь, убийство всегда риск. И он тем больше, чем изощреннее план. Твой наверняка завершился бы успехом, не вмешайся рок. У Джона был настолько сильный приступ, что он решил принять лекарство, да еще многократную дозу. В противном случае лекарство попало бы к Анджеле, именно так, как ты рассчитывала.

Рона посмотрела на меня.

– И что, мой друг, ты намерен со всем этим делать?

Я пожал плечами:

– Не знаю.

– Предупреждаю, если ты со своей историей обратишься к властям, я буду отрицать все подряд. Никаких противоядий горничная мне не приносила. То, что я ей тогда надиктовала, она уже давно уничтожила и ничего не помнит. И вообще у тебя нет никаких доказательств. Например, что я поставила в потайной шкаф бутылочку со следами мышьяка. И так далее.

– Но ты же сама призналась.

– Мало ли что. В самом деле, Дуглас, ты вел себя до сих пор очень умно, а теперь зачем-то собираешься все испортить. Подумай сам, кого ты сможешь убедить своим рассказом в зале суда? Тебе никто не поверит. Без улик нет дела, это знает каждый полицейский следователь. А в том, чтобы не осталось улик, я проследила. Так что не советую никуда соваться, только опозоришься.

– И что же, Рона, все так и останется?

– А почему я должна что-то делать? Да, признаюсь, я совершила ошибку, преступную ошибку, из-за которой погиб хороший человек. Но свои намерения я преступными не считаю. В том, что я хотела избавить общество от этой паразитки, нет ничего зазорного. Тебе с твоим школьным мышлением этого не понять. Конечно, публично высказывать такие взгляды я не намерена, но все равно в этой части виновной себя не считаю.