Читать книгу "Кровь и память - Фиона Макинтош"

Уил вновь обнял Финча. Странно, но ни с одним взрослым он не испытывал такого душевного уюта, как с этим мальчиком. Финч, похоже, всегда произносит правильные слова в самое правильное время.

— Мне пора.

Они встали. Уил наклонился и поцеловал мальчика, затем внимательно посмотрел на пса.

— Приведи его ко мне живым и здоровым!

Нейв в ответ что-то негромко прорычал.

Уил не стал тратить времени понапрасну. Он положил в походный мешок хлеб, сушеное мясо, галеты и бурдюк с водой. Все это пригодится в пути. Затем вышел из дома, оглянувшись через плечо, в надежде услышать еще какое-нибудь напутствие Элизиуса. Последним, кого он увидел, был Финч. Мальчонка стоял рядом с Нейвом, положив одну руку на мохнатую собачью голову, а другой помахал на прощание.

«Возвращайся скорее, Финч!» — неожиданно подумал он. Еще совсем недавно ему казалось, что Глухомань — самое безопасное в мире место, теперь же он мечтал о том, чтобы поскорее вернуться в Бриавель. Он не мог сказать почему, зато был почти уверен, что, когда они с Финчем встретятся в следующий раз, тот будет уже другим. Уил помахал в ответ и мгновение помедлил, чтоб покрепче удержать в памяти не по годам серьезного мальчонку, а рядом — огромного загадочного пса. Ему захотелось предостеречь Финча, но, увы, их уже разделяло приличное расстояние. Для этого пришлось бы вновь вскарабкаться вверх по склону горы, притом что до лодки, покачивавшейся на волнах Темной реки неподалеку от берега, оставалось рукой подать. Судя по всему, лодка была готова в любую минуту пуститься в плавание и, зная, что он собрался вернуться, терпеливо дожидалась его.

И Уил заставил себя идти вперед. Чем сильнее одолевала его тревога за Финча, тем яснее он понимал необоснованность собственных страхов. Впрочем, если откровенно, то надо признать: они оба оказались в ловушке у чего-то необычного, и никто не взялся бы предсказать их дальнейшую судьбу. Ему хотелось верить, что он сумеет помешать намерению Валентины объединить Бриавель с Моргравией, заключив брачный союз с Селимусом. Однако было в печальном взгляде Элизиуса нечто такое, что сказало ему, что пророчество истинно, и он берется за безнадежное дело. И все же Уил был готов испытать судьбу и попробовать осуществить задуманное, пусть даже ценой собственной жизни. В конце концов, если он не станет тем, кем предначертали ему стать высшие силы, его ожидает смерть.

Что касается Финча, то у мальчишки своя дорога, и он уже на нее ступил. Возможно, их пути еще пересекутся в будущем. Остается лишь надеяться, чтобы у мальчика в жизни было как можно меньше бед и тревог. Пока рядом с ним Нейв, ничто — даже колдовство — не в состоянии помешать Финчу, где бы тот сейчас ни находился, благополучно добраться до Веррила.

Уил опустился в лодку и отвязал причальный конец. В следующее мгновение утлое суденышко заскользило против течения, что само по себе было удивительным. Без каких-либо видимых усилий лодка двигалась по черным водам в направлении того самого огромного отверстия в горе, которое однажды поглотило его.

Уил вознес молитву всемогущему Шарру, чтобы тот на сей раз помог ему сохранить самообладание, не поддаться настойчивому приглашению Темной реки утонуть в ее глубинах и благополучно перебраться на ту сторону.

Глава 39

Финч молча сидел вместе с Элизиусом возле дома колдуна и наблюдал за полетом птиц, порхавших туда и обратно, курсируя между кронами деревьев и живописными лугами. Мальчонка сплел венок из маргариток и водрузил его на шею Нейву. Пес вроде бы не возражал, хотя явно предпочел бы побегать за гладким круглым камнем — что мешает Финчу побросать его за неимением мячика? В умиротворяющей тишине Элизиус с тяжелым сердцем размышлял о том, как подойти к неприятной теме. А ведь никуда не денешься, придется.

— Сколько ты собираешься тут пробыть, Финч? — наконец решился он.

— Столько, сколько потребуется, — ответил мальчик, возлагая на шею четвероногому другу второй венок.

— Для чего потребуется?

— Чтобы вы рассказали, что жжет ваши губы и гложет ваше сердце.

Элизиус искренне изумился. Он оказался прав в отношении этого ребенка.

— Откуда тебе это известно?

— Я почувствовал, — пожал плечами мальчик. — Когда я рядом с вами, мне легче угадывать ваше настроение. Да и волшебные способности Нейва усиливаются, когда вы с ним рядом. Похоже, он помогает мне понимать самые разные вещи. А еще Чаща. Она даже сквозь каменную стену постоянно мне что-то нашептывает.

Изумленный колдун кивнул.

— Ты все правильно чувствуешь, малыш!

Финч разбросал цветы, которые держал в руке.

— Тогда расскажите мне. Не бойтесь.

— Твои чувства подсказывают тебе, что именно сидит между нами?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Это важно?

— Это еще один секрет.

— И вы не раскрыли его Уилу? — В вопросе Финча прозвучало неподдельное недоверие. Мальчишка вздохнул, как будто смирившись с чем-то неприятным.

— Нет. Потому что поступи я так, я подверг бы его жизнь опасности.

— Я бы тоже испугался, если бы узнал? — спросил мальчик.

Элизиус не нашелся, что ответить. Финч был на редкость проницательным созданием. Такому не солжешь.

— Честно говоря, я и с тобой боюсь делиться.

— Не бойтесь. Рассказывайте.

Ободренный ответом Финча, колдун не стал тратить времени напрасно.

— Мои дни сочтены. Я скоро умру.

Мальчик ничего не ответил, лишь опустил взгляд на землю. Элизиус заметил, как он нервно сплел пальцы, как будто пытаясь тем самым успокоить себя. К мальчику подошел Нейв и лег у его ног.

— Вам это сказали камни?

— Да, — подтвердил Элизиус. — Но они сообщили мне об этом очень странным образом. Они сказали, что моя магия не должна умереть. Не должна, — повторил Элизиус, выделив интонацией два последних слова.

Финч вздохнул и, подняв голову, заглянул в затянутые бельмами глаза старого колдуна.

— И вы можете передать свои магические способности мне.

Элизиусу стало жалко мальчика, хотя он и был благодарен ему.

Смышленый паренек сам все понял. Услышав в голосе маленького гостя искреннюю печаль, Элизиус пожалел о том, что вынужден взвалить на столь юное создание тяжкое бремя ответственности. Ведь во имя дела Миррен пострел и так уже сделал больше необходимого. Но это делалось уже не ради Миррен — это был дар иного рода: страшная, тяжелая ответственность, которую предстояло передать не взрослому, а ребенку. Он не сомневался, что сделал правильный выбор. Элизиус понял это в тот самый миг, когда Нейву в Стоунхарте встретился мальчишка-золотарь.

— Ты примешь ее, Финч?

— Я боюсь.