Читать книгу "Игра ангела - Карлос Руис Сафон"

— Дон Педро?

Дверь в гостиную была приоткрыта, и я заглянул. Дон Педростоял в центре комнаты. Он поднес револьвер моего отца к груди и направил его всердце. Я бросился к нему, но грохот выстрела заглушил мой крик. Оружие выпалоу него из рук. Тело его бросило к стене, а потом оно медленно сползло на пол,оставляя на мраморе красный след. Я упал рядом с Видалем на колени и приподнялего. Выстрел пробил дымящуюся дыру в его одежде, из нее брызнула струя густойтемной крови. Дон Педро пристально смотрел мне в глаза. Его улыбку затопилокровью, тело перестало содрогаться и, обмякнув, вытянулось на полу, издаваязапах пороха и беды.

23

Я вернулся в машину и сел, положив окровавленные руки наруль. Я задыхался. Переждав некоторое время, я опустил рычаг тормоза. Закатокутал небо красным саваном, под которым пульсировали огни города. Я поехалвниз по дороге, оставив за спиной виллу «Гелиос», возвышавшуюся на вершинехолма. Доехав до бульвара Пеарсон, я притормозил и посмотрел в зеркало заднеговида. Из незаметного переулка вывернула машина и пристроилась мне в хвост нарасстоянии пятидесяти метров. Ее фары были погашены. Виктор Грандес.

Я ехал по бульвару Педральбес, пока не проскочил кованогодракона на въездных воротах поместья Гуэль. Машина инспектора Грандеса неотставала и держалась метрах в ста от меня. У бульвара Диагональ я свернулналево по направлению к центру города. Движения на улицах почти не было, иГрандес беспрепятственно следовал за мной. Поэтому я решил свернуть вправо,надеясь затеряться на узких улочках в районе Лас-Кортс. К тому моментуинспектор догадался, что раскрыт, зажег фары и сократил расстояние между нашимимашинами. Минуту мы кружили, выпутываясь из переплетения улиц и трамвайныхлиний. Я рисковал, проскакивая между автобусами и машинами и повозками, и вседля того, чтобы неизменно обнаружить позади фары машины инспектора, ни наминуту не терявшего меня из виду. Вскоре впереди выросла гора Монтжуик. Большойдворец Всемирной выставки и прочие сохранившиеся павильоны прекратили работувсего недели две назад, но уже теперь их очертания проступали сквозь пеленувечернего туманного марева, напоминая останки великой забытой цивилизации. Явыехал на широкую улицу, поднимавшуюся к каскадам призрачных огней Волшебныхфонтанов выставки, и развил максимальную скорость, какую был способен выжатьмотор. По мере того как мы поднимались к Олимпийскому стадиону по шоссе,серпантином опоясывавшему гору, Грандес нагонял меня, и в конце концов я ужебез труда мог разглядеть его лицо в зеркале. Я чуть было не поддался искушениюпоехать по дороге вверх до военной крепости на вершине горы, однако если изкакого места и не было исхода, так это из цитадели. У меня имелся только одиншанс — прорваться на противоположный склон горы, спускавшийся к морю, изатеряться на одной из пристаней в порту. Для этого мне требовалось выигратьнемного времени. Нас с Грандесом разделяло всего метров пятнадцать. Впередипоказались широкие балюстрады смотровой площадки Мирамар, откуда открывался видна город, лежавший у наших ног. Я изо всех сил дернул рычаг тормоза, резкоостановив машину. Инспектор не мог избежать столкновения. Его авто врезалось в«испано-суису», и по инерции нас протащило вперед еще метров двадцать. Из-подколес посыпались гирлянды искр. Я отпустил тормоз и сдал чуть вперед. ПокаГрандес пытался справиться с управлением, я дал задний ход, выжав сцепление доупора. Когда Грандес сообразил, что я делаю, было уже поздно. Я обрушился нанего со всей мощью кузова и модификации мотора самого лучшего гоночногоавтомобиля в городе, которые были несравнимо прочнее и надежнее железа, которымрасполагал он. Удар был силен. Тело инспектора дернулось в салоне, и я видел,как он врезался головой в ветровое стекло, разбив его вдребезги. Белый дымокзакурился из-под капота его машины, и фары погасли. Я нажал на газ и прибавилскорость, оторвавшись от преследования и устремившись к смотровой площадкеМирамар. Не прошло и минуты, как я понял, что от удара грязевой щитокрасплющился о шину, и теперь одно заднее колесо крутилось, цепляясь за металл.Запах горелой резины наполнил салон. Метров через двадцать шина лопнула, машинуповело, а потом она замерла, окутанная клубами черного дыма. Я выскочил изсалона и обернулся в ту сторону, где застряла машина Грандеса. Инспектор выползиз кабины и медленно поднимался на ноги. Я огляделся. Станция канатной дороги,тянувшейся над портом от горы Монтжуик до башни Сан-Себастьян, находилась впятидесяти метрах от меня. В алом закатном небе парили висевшие на тросахкабины. И я со всех ног побежал туда.

Служащий канатной дороги собирался закрыть дверь станции,когда заметил меня, мчавшегося к нему на всех парах. Он придержал дверь икивнул на платформу.

— Последний рейс на сегодня, — предупредилон. — Очень кстати, если вы торопитесь.

Билетные кассы тоже закрывались. Я купил последний билет насегодняшний день и поспешил присоединиться к компании из четырех человек,дожидавшихся у кабины. Я не обратил внимания на их облачение, пока служащий неоткрыл дверцу, приглашая их на посадку. Священники.

— Подвесная канатная дорога была построена к открытиюВсемирной выставки и оборудована по последнему слову техники. Стопроцентнаябезопасность гарантирована. В момент движения кабины предохранительный замок надвери, который открывается только с внешней стороны, блокируется во избежаниенесчастных случаев или, не дай Бог, самоубийства. Конечно, с вашимивысокопреосвященствами такой опасности не существует…

— Молодой человек, — прервал его я, — нельзяли упростить церемонию? Ночь на дворе.

Служащий сердито посмотрел на меня. Один из священниковзаметил пятна крови на моих руках и перекрестился. Между тем служащий продолжалразглагольствовать:

— Вы совершите воздушное путешествие по небу Барселонына высоте шестидесяти метров над уровнем моря, наслаждаясь самыми прекраснымивидами города, до недавнего времени доступными лишь ласточкам, чайкам и другимсозданиям, которых Всевышний снабдил оперением. Путешествие продлится десятьминут с двумя остановками. Первая предусмотрена на главной портовой башне, или,как мне больше нравится ее называть, Эйфелевой башне Барселоны, иными словами,башне Сан-Жауме. Вторая и последняя остановка будет на башне Сан-Себастьян.Итак, желаю вашим преосвященствам счастливого пути и от лица компании выражаюнадежду, что вас снова посетит желание воспользоваться услугами канатнойдороги.

Я первым вошел в кабину. Служащий, пропуская четырехсвященников, держал руку наготове, рассчитывая на чаевые, которых так и неполучил. Явно разочарованный, он резко захлопнул дверцу и повернулся, чтобыустановить стопор. Инспектор Виктор Грандес ждал его на площадке, помятый, ноухмыляющийся, с полицейским жетоном в руке. Служащий без звука открыл емудверцу, и Грандес забрался в кабину, поприветствовав поклоном священников иподмигнув мне. Мгновения спустя мы уже плыли в пустоте.

Кабина скользила вверх от станции к кромке горы. Священникигурьбой прильнули к окну, откровенно наслаждаясь видами вечерней Барселоны. Онизнать не хотели, какие темные дела свели в этом месте нас двоих, Грандеса именя. Инспектор неспешно подвинулся ко мне и показал, что вооружен. Большиебагровые тучи кружили над акваторией порта. Кабина канатной дороги зарылась водно такое облако, создавая иллюзию, будто мы погрузились в огненное море.