Читать книгу "В Дикой земле - Илья Олегович Крымов"

изголодавшийся по теплу и свету, однако ночами постаревшая за несколько месяцев бабка-зима ещё огрызалась, выдыхая на лес потоки холодившей кровь стужи. И всё-таки век её вышел, новая владычица в нежно-зелёном шествовала по миру, пробуждая ото сна землю и воду, благословляя чёрно-белые просторы на рождение новых цветов. Весна пришла.

По самому раннему утру в Ронтау начали бить огромные барабаны. Их установили на деревянных помостах по всему городу, в обеих его половинах, и стоило солнцу взойти, как дюжие барабанщики взялись за палки. По большим улицам-ветвям потекли колонны симианов, облачённых в белые шёлковые одеяния, подпоясанные особенно яркими поясами, более нарядные, самые новые из всех. Обезьяны двигались несинхронно, движение начиналось с задних шеренг, как бы волной передавалось в передние и так раз за разом. Сару шумели трещотками и играли на свирелях очень быстрые, весёлые мелодии; иные пели хором. Каждую колонну возглавлял симиан особо высокого статуса, имевший на голове железный венец, а на одеянии — особенно длинные и широкие рукава. Эти «вожди» несли шесты, на концах которых были установлены деревянные рамы в виде бабочек с обтянутыми шёлком крыльями. Шесты быстро поднимались и опускались, отчего бабочки взмахивали крыльями, а ветер, носившийся меж ветвей, трепал шлейфы шёлковых лент разных цветов.

Прогуливаясь по верхнему городу с хозяйками в тот день, — вернее прогуливались они, периодически присоединяясь к выкрикам и аплодисментам, подбадривавшим участников действа, — Тобиус видел в колоннах подобия длинных белых червей, и не простых, а шелковичных, ритмично передвигавшихся по ещё голой кроне. Тут и там стояли лотки, где гуляющие могли обзавестись сладкой закуской, тёплым питьём, мелкими безделушками, — ни дать, ни взять ярмарочные гуляния.

Чуть позже Локра покинула дочь, встретившись с парой подруг, кои увели лекаршу за собой, шумно переговариваясь и хохоча. Тобиус продолжал следовать за молодой хозяйкой в гомонившей толпе, он смиренно горбился и редко поднимал взгляд, держался позади.

— Это так унизительно.

Волшебник улыбнулся словам Вифани.

— Не берите в голову, госпожа.

Она тяжко вздохнула:

— Ты не должен звать меня госпожой, я же говорила.

— Благодарю за доброту вашу, госпожа, но мы в обществе.

Со стороны раздался особенно звонкий хохот, высокий, заливистый, преисполненный жизни. Это группа молодых симианов в короткополых шёлковых нарядах, при длинных шестах кружилась вокруг стайки девушек, щебетавших как птички и восторгавшихся тем, насколько прекрасна была жизнь. Весна билась в их переполненных энергией сердцах. Прикинув так и эдак, человек понял, — то были сверстники Вифани.

Одна из девушек, завидев молодую хозяйку, радостно запрыгала, призывая к себе, на что та ответила лишь вежливым помахиванием и продолжила путь.

— Я мог бы вернуться домой, госпожа, не хочу, чтобы вы пропускали веселье из-за меня.

— Нет, не уходи. Ты единственная компания, которая мне нужна, Тарка, — молвила девушка, — с тобой я могу говорить на равных.

Ещё один нежный цветок, отягощённый мудростью векового дуба, — подумал маг с сочувственной усмешкой, — как же всё-таки тяжело быть молодым и умным одновременно.

В верхнем городе было не так много больших свободны плоскостей. Симианы не злоупотребляли перекрытиями, предпочитая не перегружать ветви, однако несколько своеобразных площадей имели место быть и одна из них условно принадлежала… Тобиус назвал бы то обширное здание с представительным фасадом военной академией. Именной в ней обучались искусству боя и, собственно, войны, все защитники Ронтау. Основными видами оружия являлись пресловутые боевые шесты и длинные луки. Последние были полезной необходимостью, но владение первыми считалось благородным и возвышенным искусством.

По случаю праздника «военная академия» вывела на площадь более полутора сотен своих молодых учеников, одетых в одинаковое белое одеяние, приталенное, удобное для движения. Они распределились на одинаковом расстоянии друг от друга, образовав правильный квадрат. Взгляды учеников были обращены к нарядно украшенному помосту, где сидели особо почтенные горожане, а взгляды зрителей следили за учениками. Тобиус и Вифани находились на одной из более высоких ветвей, с которой открывался словно со смотровой площадки отличный вид. Когда раздался клич, призывавший начинать и забили барабаны, ученики представили на суд зрителей восхитительное действо. В их длинных сильных руках шесты превращались из инструментов войны в инструменты искусства; сару-хэм давали яркое представление, использовали элементы боевых навыков для создания акробатического номера. Они делали головокружительные сальто со смещением по диагонали, проявляли мастерство равновесия, ловкости и силы, но главное — безукоризненную синхронность.

Исполняя обязанности разносчика, маг, бывало, останавливался примерно на той же высоте, заглядывал сверху в обширный квадратный двор и следил за тренировками. Луки ему были безразличны, зато мастерство обращения с древковым оружием вызывало зависть, хотелось и самому попробовать.

— Великолепно, — поделился он своим мнением с Вифани.

— Развлечение для народа, не более того, — ответствовала та строго. — В бою всё иначе, там их красота бесполезна, а ловкость спасает далеко, далеко не всегда. Они умирают в лесу, когда совершают разведывательные вылазки, когда сражаются с соседями. Об этом надо думать, носить броню вместо шёлка, отдавать хоть немного почтения защищённости в ущерб скорости и ловкости… Пойдём скорее.

Они поспешили мимо рукоплескавших жителей верхнего города, прочь по одной из широких ветвей-улиц, теряясь в толпе и какофонии звуков. Девушка вела его всё дальше от центра баньяна, туда, где на более молодых и тонких ветвях лепились маленькие жилища, соединённые системой канатов, где вместо улиц были тропинки и почти не наблюдалось народу. На одной из таких ветвей пару настиг зычный глас, Вифани остановилась и сдавленно что-то сказала, — таких слов Тобиус ещё не знал, но решил запомнить на случай важных переговоров.

С той стороны, с которой они с девушкой пришли бойко шагали три симиана. Их одежды были по-весеннему укорочены и одинаковы, ибо совсем недавно эти трое участвовали в представлении, шесты также были при них. Ничего особенного, крепкие молодые самцы, разве что первый из троицы, особенно широкоплечий, имел пышную гриву волос на голове и безмерно самодовольную улыбку.

— Куда же ты так спешишь, Вифани? — вопросил он, останавливаясь в нескольких шагах и глядя на женщину сверху-вниз. — Досмотрела наше выступление и бежать? Даже словом обмолвиться не желаешь?

— Была бы рада, Гароу — ответила та голосом, стоявшим на грани между холодностью и прямой грубостью, — но даже не знаю, о чём мы с тобой могли бы поговорить.

— Как о чём, — продолжал улыбаться