Читать книгу "Невеста страсти - Джо Гудмэн"

Лафитт сел рядом на траву.

— Я не сомневался, что найду вас именно здесь. Вы ведь думали о ней?

— Да.

Клод сам удивился своему ответу. Вплоть до сего момента он совершенно не сознавал, что думает именно об Алексис.

— На Тортоле у нее было любимое место, очень похожее на это. Она называла его «вороньим гнездом». Она могла часами сидеть, смотреть на море, наблюдая за кораблями, и строить планы на будущее. Она всегда думала, что будет в безопасности в своем гнезде… что никто и никогда не сможет причинить ей вред.

Клод замолчал, набирая в легкие воздух.

— Она ошиблась, — мрачно закончил он.

— А вы? — тихо спросил Лафитт. — Вы испытываете здесь нечто похожее? Ощущаете себя под защитой? В безопасности?

— Да, у меня в самом деле возникло подобное чувство, но ненадолго: мгновение — и иллюзия рассеялась. Увы, нет на свете места, где человек мог бы быть защищен от горестей жизни.

— Одно время я думал, что Баратария и есть то самое место, — словно продолжая мысль Клода, задумчиво сказал Лафитт. — Убежище от всего мира. Но это не так. Мир постоянно врывается сюда.

Клод услышал в этих словах сожаление, но не горечь. Это были воспоминания, о которых не имело смысла рассказывать. История о семье Лафитта, убитой испанцами, была хорошо известна. И все же у Клода складывалось впечатление, что дело не только в воспоминаниях: этот человек решил отгородить себя от мира и сделал то, что задумал, но сейчас первый шаг к сближению делал тоже он, Лафитт.

Клод вытянул вперед ноги и прилег, опираясь на локти. Он молчал, и из этой тишины, более не казавшейся никому из них двоих неловкой, рождалось высокое чувство настоящей мужской дружбы.

— Вы говорили, что кое-что разузнаете к тому времени, как я вернусь, — напомнил Клод. — Как я понял, вы не хотели дожидаться моего возвращения и желаете сообщить мне это прямо сейчас.

— Да, — кивнул Лафитт. — Насчет британского представителя. Я говорил вам, что англичане весьма озабочены моей персоной.

— И также дали мне повод думать, что вы от этого не в восторге.

— Это верно. Алекс была права насчет меня, как правы и те люди, которые пытались вас использовать. Я приму решение, когда придет срок. Возможно, британцы этого не понимают, да и американцы, как мне кажется, тоже не испытывают радости оттого, что я считаю себя одним из них. Однако с тех пор как Джефферсон купил у Франции Луизиану, вопрос о моем гражданстве решился автоматически.

— Я рад.

— А теперь слушайте самое главное: имя парламентера — капитан Траверс.

Лафитт засмеялся каким-то пустым смехом.

Клод резко приподнялся. Казалось, он должен был бы радоваться тому, что Траверс сам идет к нему в руки; но что-то в тоне Лафитта его насторожило.

— Вы должны понять, Таннер, почему вам не удастся осуществить свою вендетту на баратарской земле. Не важно, насколько мне противно предложение англичан, не важно, что мне самому хочется проткнуть этого Траверса шпагой. Я не позволю ни вам, ни себе сделать это здесь, так как дал слово их главнокомандующему, что, кого бы они ни послали в качестве парламентера, ни я, ни мои люди не причинят ему вреда.

— Вы шутите! Когда Траверс у нас под носом… Я не могу поверить в то, что вы говорите серьезно.

— Я говорю то, что думаю, и то, что будет, — с металлом в голосе ответил Лафитт. — Вы вынудите меня удерживать вас и вашу команду на корабле силой, если не сможете гарантировать мне, что не станете охотиться за парламентером, пока он находится здесь.

Клод поднял камень я швырнул его в воду, словно желая сорвать злость. Но, будто в отместку, он почувствовал еще большее раздражение, когда камень, просвистев в воздухе, упал в песок, в нескольких ярдах от кромки воды. Таннер молчал, угрюмо глядя вдаль.

— Ваше слово, капитан, — настаивал Лафитт. — Вы мне его даете?

Клод зарычал от ярости:

— Как вы можете допустить, чтобы этот мерзавец опоганил вашу землю? Как вы можете требовать от меня столь многого, зная, чем она была для меня… для ее команды, для…

— И для меня? У меня к ней особые чувства. Я следовал ее маршрутами с того самого дня, как мы расстались. Я не хотел для нее ничего, кроме того, что она желала для себя сама. Я снабжал ее информацией. Мои люди проследили за тем, чтобы ее бизнес процветал. Но я не мог исправить того, что какой-то полоумный негодяй оказался у нее на пути. Мне вовсе не просто будет, принимая его здесь и зная, что он сделал с ней, держать себя в руках. Но я дал слово. А теперь я прошу, чтобы вы дали свое.

— Сколько дней он пробудет здесь? — медленно спросил Клод.

План действий пока вырисовывался только где-то на грани между сознанием и подсознанием. Лафитт отреагировал мгновенно. Та же самая идея задолго до этого уже была им обдумана в деталях.

— Сколько времени вам потребуется на ремонт, корабля?

Клод улыбнулся и посмотрел в уже ставшие знакомыми насмешливые светлые глаза.

— Я даю вам слово, — сказал Клод. — Ничего не случится с капитаном Траверсом, покуда он будет вашим гостем.

— Капитан, там что-то за бортом! — говоривший, безусловно, не был американцем: его речь выдавала в нем уроженца одного из центральных графств Англии.

Капитан отложил в сторону корабельный журнал и, угрюмо глядя на молоденького лейтенанта, сказал:

— Что-то для меня все равно, что ничего. Что, по-вашему, вы видели?

— Похоже на тело, сэр. Но мы не уверены. Хотите посмотреть сами?

— Да уж придется, — со вздохом сказал капитан. — Спустите на воду одну из шлюпок.

Когда лейтенант ушел, капитан со злостью захлопнул журнал. Сначала задержка из-за шторма, а сейчас еще и это — непонятно что. Так можно вообще никогда не добраться до места.

В приступе ярости капитан швырнул на пол один из стульев. Он появился на палубе в том мрачном расположении духа, в котором пребывал практически постоянно и к которому давно успела привыкнуть команда.

Стоя у борта, командир корабля наблюдал в подзорную трубу за тем, как его люди в шлюпке приближаются к качающемуся на воде предмету. Солнце, отражаясь от водной глади, слепило глаза, не давая возможности разглядеть получше таинственный объект. Сейчас трудно было поверить, что ночью бушевал шторм. Капитан поднял подзорную трубу и навел на незнакомый предмет вновь. Разглядеть ясно, к чему приближались его люди, по-прежнему не удавалось. Быть может, это была всего лишь какая-нибудь плавающая рухлядь? Капитан тихо выругался. Если они потратят время зря, лейтенанту не сносить головы.

Между тем матросы перестали грести, и один из них потянулся к воде. Капитан все пытался получше рассмотреть, что именно они собирались поднять в шлюпку.