Читать книгу "Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр"

Выбор темы для игры был весьма знаменателен, поскольку Мортимер подчеркивал свое происхождение от мифического героя, троянца Брута, чье имя, согласно летописям XII века, стало именем земли Британии: он якобы основал Лондон в качестве второй Трои и стал первым королем в артуровской традиции, устроившим Круглый стол. Мортимер также следовал семейной традиции — в 1279 году его дед устраивал Круглый стол в Кенилворте, в присутствии Эдуарда I и Элеоноры Кастильской. Изабеллу эта затея должна была безгранично порадовать, так как она всегда питала особую любовь к легендам о короле Артуре; известно, что она руководила празднеством вместе с Мортимером, а потому возможно, что она исполняла роль королевы Гвиневеры.[139]

Но не крылся ли за этим некий подтекст? Не хотел ли Мортимер хитроумно подчеркнуть свое королевское происхождение и право на власть? Во всяком случае, с этого момента он не упускал ни одной возможности утвердить свое превосходство в государстве.

6 сентября или чуть позже двор покинул Уигмор и к 9 сентября перебрался в Херефорд, где должны были состояться свадьбы дочерей Мортимера.

Король выдал Мортимеру 1000 фунтов на расходы по поводу свадебных торжеств его кузена Норфолка, но сам вряд ли особо насладился праздниками. К этому времени, и не без причин, Эдуарда III сильно беспокоило откровенное самовозвеличивание Мортимера, а также то, что решения, принимаемые от его имени матерью и ее любовником, далеко не всегда отражают его собственные взгляды — а иногда и прямо противоположны им.

Будучи все еще несовершеннолетним, Эдуард почти ничего не мог поделать с этим, но твердо решил обойти власть Мортимера. Для этого он обратился за помощью к папе. 12 сентября он отправил Уильяма де Монтегю в Авиньон, чтобы побеседовать с Иоанном XXII о его проблемах. Вместе с ним отправился брат епископа Бергерша Бартоломью — а значит, у Мортимера были свои подозрения насчет этой миссии.

Однако Монтегю удалось получить приватную аудиенцию у папы, и они договорились об условном знаке, по которому понтифик мог распознать подлинные послания от короля: Эдуард должен был собственноручно приписать слова «Peter Sancte» в конце своих писем. Все остальные письма следовало считать инспирированными Изабеллой или Мортимером и поступать с ними соответственно.[140]

* * *

Осенью 1329 года граф Кентский также явился в Авиньон, якобы «по поручению короля», и поделился с изумленным папой своим убеждением, что Эдуард II все еще жив, и он намерен освободить его.[141] Согласно более позднему заявлению Кента, он поведал понтифику, что к нему в Кеннингтонский дворец явился монах-доминиканец из Лондона и сообщил, что «произвел заклинаниями вызов некоего духа» (Мьюримут называет его попросту дьяволом), и тот открыл ему тайну, что бывший король не умер. Лэйнеркост считает, что этот монах был не кем иным, как Стивеном Данхевидом, доминиканцем, который дважды пытался освободить Эдуарда в 1327 году. Возможно, Кент входил в число тех знатных особ, которые тогда помогли Данхевиду скрыться, — в таком случае Данхевид вполне естественно мог снова обратиться к Кенту.

У Данхевида были наибольшие возможности узнать о спасении Эдуарда II. Тот охранник, который, согласно Фиески, помог Эдуарду бежать, мог быть членом группы Данхевида или сочувствующим; именно он мог обеспечить им проникновение в замок Беркли в тот день, когда они разорили его и увели с собой короля. После его водворения обратно Данхевид залег на дно — но имеется вероятность, что он сам или его уцелевшие товарищи по заговору помогли Эдуарду после бегства или по крайней мере слышали о нем.

Но кто бы ни был тот монах, Кент вскоре убедился, что его рассказ правдив. Он придавал достоверность слухам, которые к этому времени уже разошлись по всей стране — что Эдуард II жив; этим слухам Кент, очевидно, верил. Совесть никогда не переставала мучить его из-за того, что он предал Эдуарда, и легко можно согласиться, что он с готовностью должен был поверить такому известию: если его брат жив, то у него появлялся шанс искупить тот вред, который он причинил. Папа, по его позднейшему утверждению, благословил его замысел, «обязал его приложить все силы и старания для спасения Эдуарда» и пообещал свою моральную и финансовую поддержку; однако Иоанн XXII впоследствии отрицал это.

Заехав на обратном пути в Париж, Кент встретился с Генри де Бомонтом и Томасом Росселином, еще одним ланкастерцем в изгнании, и обсудил с ними вопрос о восстановлении на престоле Эдуарда II. Эмигранты пообещали ему связаться с графом Дональдом Маром, также бывшим участником заговора 1327 года, и уговорить его вторгнуться в Англию с северо-восточного побережья. Затем Кент вернулся в Англию, чтобы заручиться поддержкой своего плана.

* * *

16 сентября двор находился в Глостере, и здесь Эдуард III снова проявил свою волю, назначив своего человека вместо ставленника Мортимера на должность казначея; он также выдвинул кандидатуру Томаса Гертона, рекомендованного Уильямом Монтегю, на пост ревизора придворного хозяйства. Затем 24 сентября он назначил своего прежнего наставника и верного секретаря Ричарда Бери хранителем Малой Печати. Поскольку еще в июне 1330 года Изабелла обращалась к Бери «наш дорогой клерк», она, видимо, была довольна этим назначением, а может, и сама его задумала. В конце сентября сэр Джон Малтреверс был назначен комендантом замка Корф, хотя до 29 июля 1330 года он оставался также управляющим двора и поочередно уделял время этим разным занятиям.

Между 8 и 16 октября двор пребывал в Данстейбле, на турнире, длившемся четыре дня, а затем отправился в Нортхэмптон. Оттуда они к 29 октября перебрались в Кенилворт и оставались там более трех месяцев, до 3 января 1330 года, — необычно долгий срок.

Замок Кенилворт, построенный из красного песчаника, находился в 4 милях к северу от Уорвика и прежде принадлежал Ланкастеру. Это была одна из самых больших и мощных крепостей в Англии. Первоначально его воздвигли в 1112 году другие владельцы, но вскоре после того замок отошел к Короне в связи с его важным стратегическим значением. Король Иоанн укрепил его защитные сооружения и добавил широкое искусственное озеро, окружившее замок с трех сторон. Но в 1244 году Генрих III отдал его Симону де Монфору. Позднее замок вошел в состав графства Ланкастер. Эдуарда II держали здесь в плену в 1327 году — но у нас нет свидетельств, чтобы этот замок вызывал неприятные ассоциации у его супруги. В то время, когда Изабелла пользовалась Кенилвортом, он состоял из массивной цитадели, окруженной стеной с башнями.[142]