Читать книгу "Сиротка. Расплата за прошлое - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Хорошо, мама, но мне нужны модели.

— Если хочешь, я буду делать фотографии, — предложила Мари-Нутта.

Сияющий Констан засеменил к матери. Она подхватила его на руки и закружила.

— Мой малыш! Ты хорошо себя вел?

Покрыв ребенка поцелуями, она опустила его на пол. Тошан, в свою очередь, поцеловал сына, затем склонился над Кионой, продолжавшей читать.

— Твои друзья снялись с места, сестренка, — сообщил он. — Если это они украли Миру, чему я так и не получил подтверждения, надеюсь, они о ней позаботятся или продадут. Поскольку это породистое животное, у нее есть все шансы заполучить серьезного хозяина.

— Да, конечно, — ответила Киона. — Тошан, прости, я тебе нагрубила. У тебя возникли проблемы из-за меня. Мне очень жаль!

По тону ее голоса, обеспокоенной улыбке и печальному выражению золотистых глаз он понял, что она говорит искренне. Растаяв от нежности перед лицом ее красоты — сочетания хрупкости и силы вкупе с непостижимой загадкой, — он сказал:

— Я тебя прощаю. Но в наказание завтра ты будешь помогать нам лепить снеговика. Самого большого в мире.

Мукки с облегчением крикнул восторженное «ура!». К нему тут же присоединился Луи. Эти крики заставили выйти из своего убежища Шарлотту и Людвига, который нес на руках Адель, а затем и Лору, подкрашенную, в своем черном тюрбане.

— Мама, ты восхитительна, — заметила Эрмин.

— Спасибо, милая! Комплимент всегда приятен. Но не старайся меня умаслить. Ты нас бросила.

— Ну, не сердись, — попросила молодая женщина. — Прогулка на санях была просто волшебной. И я совершенно не замерзла.

Никто не понял, почему Тошан засмеялся. Они уселись за стол вокруг дымящегося чайника. За окнами опускалась зимняя ночь. Очень далеко, в заснеженной глуши, завыл волк. В озаренном огнями доме с жарко пылающим камином никто не услышал его тоскливого зова. Никто, кроме Кионы, которая, коснувшись рукой своих амулетов, бросила задумчивый взгляд в запотевшее окно.

Берег Перибонки, четверг, 2 января 1947 года

Наступил момент отъезда. Собак запрягли, сани снабдили теплыми одеялами. Мадлен приготовила для путешественников два термоса — один с кофе, второй с чаем. В этот день стоял сильный мороз, на небе не было ни единого облачка. Скоро должно было появиться и хотя бы немного прогреть студеный воздух прятавшееся за лесом солнце.

— Снег достаточно плотный, — сообщил Тошан. — Обратно мы доберемся быстрее, чем ехали сюда. Я хорошенько смазал полозья. Так что помчимся с ветерком.

Тепло одетая Эрмин обнимала свою мать, которая никак не могла унять слез.

— О, моя дорогая девочка, я провела здесь восхитительную неделю, — говорила она. — Мне было так хорошо со всеми вами! В Валь-Жальбере я буду умирать от тоски без моих внуков и без тебя. Твой Тошан такой молодец! Как же мы смеялись позавчера, когда он повел нас на речку кататься на коньках.

Молодая женщина улыбнулась:

— У тебя останутся воспоминания на всю жизнь: Мари-Нутта нас фотографировала. Даже то, как я упала! Снимок будет размытым, но событие увековечено. Мама, я тоже была счастлива, что вы приехали.

К ним подошел Жослин в потертой меховой шапке и потребовал свою порцию поцелуев.

— До скорого, дочка. Ты принимала нас, как королевскую семью. Ручаюсь, я поправился здесь фунтов на пять. Но отныне я буду чаще выбираться куда-нибудь зимой. Такие поездки идут мне на пользу.

Он крепко обнял Эрмин, любуясь ею с отцовской любовью.

— Будь счастлива, дорогая моя. Здесь это вполне возможно.

— Знаю, папочка, — ответила она, сдерживая слезы. — Уезжайте скорее, иначе я оставлю вас еще на неделю.

— Увы! Обстоятельства сильнее наших желаний, — вздохнула Лора. — Мукки и Луи возвращаются в коллеж.

Все домашние вышли на улицу, и на белоснежном ковре лужайки их разноцветные силуэты в капюшонах и шапках напоминали большие игрушки, расставленные вокруг гигантского снеговика, которому суждено было простоять здесь до самой весны. Адель и Констан питали к нему детскую привязанность, называя его самыми разными словами на языке, порой недоступном пониманию взрослых. Чаще других звучало имя Даду, как у лошадки Адели. Носом ему служила сосновая шишка, улыбка была нарисована углем. Два синих стеклянных шара с елки подарили ему приветливый взгляд. Близняшки также снабдили его красным шарфом и старой кожаной шляпой с гусиным пером.

Объятия и наставления не иссякали. Жослин осыпал поцелуями Шарлотту, заверяя, что скоро она сможет вернуться в Валь-Жальбер, не опасаясь за Людвига.

— Мы позаботимся об этом, — заявила Лора уверенным тоном. — Мэр разузнает, как лучше урегулировать ситуацию. Потерпите немного, не уезжайте в Германию. Томас еще слишком мал для такого путешествия.

— Мы подумаем, — повторяла молодая мать.

Одина присутствовала при прощании с бесстрастным лицом, но с тяжелым сердцем. Она успела привязаться к родителям Эрмин и молча сожалела, что отныне лишится их компании. В итоге, к всеобщему удивлению, старая индианка и Лора прониклись друг к другу симпатией. Вечерами, сидя возле камина, они даже обменивались откровениями о своей юности.

— Возвращайтесь, милая дама, — сказала Одина, пожимая ей руку. — Вы огненная женщина, как я и моя дочь Тала.

— Спасибо! — взволнованно ответила Лора. — Мне будет вас не хватать, Одина.

Укутанная в меховую куртку, в белой шапочке на рыжих волосах, Киона гладила одного из маламутов. На плече девочки висела дорожная сумка, на руках были рукавицы, на ногах — сапоги на меху. Она тоже уезжала. Это было ее решением.

— Я проведу зиму в Валь-Жальбере, вместе с моим отцом, — сказала она Эрмин накануне. — Я больше не боюсь призраков. К тому же у меня теперь есть амулеты.

— Я бы предпочла, чтобы ты осталась со мной, — возразила ее сводная сестра. — Но папа будет рад, да и Луи тоже.

— Мне хочется побыть с папой, — объяснила девочка. — И потом, там остались моя лошадь и пони. Они привыкли ко мне. Да, я должна также помочь выздороветь Жозефу Маруа.

Эти загадочные слова поразили Эрмин. Она все еще думала о них, обнимая Киону на прощание.

— У тебя действительно много дел. Передавай привет бедняге Жозефу, Андреа и Мари. Будь осторожна, милая, и благоразумна, и больше никакой дерзости, особенно с моей матерью.

— Обещаю, — ответила Киона с озабоченным видом. — Но ты тоже будь осторожна. Тебе не следует ехать в Квебек весной.

— Мне нужно зарабатывать деньги. Капитолий наверняка меня вызовет.

— Тошан может это делать, если будет возить на самолете американских туристов. Тебе лучше оставаться здесь, на берегу нашем Перибонки.

— Чтобы купить самолет, даже самый маленький, требуется много денег поэтому я вынуждена работать, в Квебеке или где-либо еще. А потом я проведу лето с семьей, и ты приедешь к нам.