Читать книгу "Прекрасное далеко - Либба Брэй"

— Нет, — возражаю я. — Она — демон, весьма умно замаскировавшийся под ребенка. И ее мамаша полностью заслужила такое дитя.

Энн некоторое время обдумывает мои слова.

— Верно. Но что, если мать ей поверит?

Фелисити разрывает пополам какую-то травинку.

— Никто не слушает детей, даже когда они говорят чистую правду, — с горечью произносит она.

Прибывает наконец доктор и объявляет свой диагноз: ветряная оспа. Поскольку Энн ею не болела, доктор распоряжается удалить ее от детей и вообще из дома на три недели. Миссис Найтуинг соглашается приютить Энн, пока опасность не исчезнет, мы помогаем подруге собраться и через несколько минут уже сидим в карете.

Миссис Уортон энергично протестует против отъезда Энн.

— Да неужели она не может остаться? — повторяет она, пока чемодан Энн прикрепляют к задку кареты.

— Нет, не может! — решительно отвечает доктор. — Если она подхватит ветрянку, последствия могут быть слишком серьезными.

— Но как же я со всем справлюсь? — ноет миссис Уортон.

— Идемте, миссис Уортон, — говорит ей мистер Уортон. — У нас есть няня, а наша Энни вернется через какие-то три недели. Ведь так, мисс Брэдшоу?

— Да вы и заметить не успеете, что я уезжала, — отвечает Энн, и я уверена, что она искренне наслаждается, произнося эти слова.

Глава 44

Энн возвращается в школу Спенс, и ее радостно приветствуют младшие девочки, шумно требуя внимания. Теперь, когда она уже не ученица, девочки находят ее весьма экзотичной и интересной особой. И неважно, что она отсутствовала всего несколько недель и жила при этом в загородном доме, — для них Энн теперь воплощение настоящей леди. Бригид обещает в честь ее возвращения приготовить сладкий пудинг с изюмом, и когда мы вечером устраиваемся в шатре Фелисити у камина, все выглядит так, словно мы никогда и не разлучались, а путешествие Энн в дом ее родни было просто дурным сном.

Только Сесили, Элизабет и Марта держатся поодаль, но Энн, похоже, это совершенно не волнует. Мы рассказываем ей обо всем — о визите к доктору Ван Рипплю, о грифельной доске, о том, что мисс Мак-Клити и Фоулсон строят планы возвращения себе силы. Картик. Эта часть истории вызывает у меня грусть. Единственное, в чем я не признаюсь подругам — в том, что общалась с Цирцеей, потому что знаю: они этого не поймут. Я и сама с трудом это понимаю.

— Итак, — говорит Энн, выслушав все, — мы теперь знаем, что Вильгельмину предал кто-то, кому она полностью доверяла, кто-то, знакомый ей со времен учебы в школе Спенс.

Фелисити раскусывает шоколадку.

— Верно.

— При этом и Евгения Спенс, и мать Елена чувствовали, что здесь есть кто-то, вступивший в союз с существами Зимних земель, и мать Елена боится, что эта связь убьет нас.

— Да, все так, продолжай, — говорю я и тоже беру шоколадку.

— Племена сфер тоже могут объединиться с Зимними землями в восстании.

Мы киваем.

— Ради того, чтобы освободить Евгению и принести покой в Зимние земли, мы должны отыскать кинжал, который Вильгельмина Вьятт украла у Евгении Спенс. А Вильгельмина, бывшая наркоманкой, и воровкой, и вообще особой с дурной репутацией, вполне может направить нас к кинжалу с помощью видений Джеммы. Но возможно и то, что она пытается погубить нас.

— Это точно, — соглашается Фелисити, облизывая пальцы.

— Мисс Мак-Клити и, само собой разумеется, миссис Найтуинг знают о тайной двери в сферы, но уверены, что открыть ее можно, только восстановив башню восточного крыла. Евгения подтверждает, что это действительно так. Однако Вильгельмина не хотела, чтобы они заново отстраивали восточное крыло. Почему?

Мы с Фелисити пожимаем плечами.

— Но она ведь на стороне Джеммы? — предполагает Фелисити, как будто этим можно все объяснить.

— Возможно, но тогда надо понять смысл фразы «правда в ключе», — продолжает Энн. — Что за ключ, к чему? Какая правда?

— Доктор Ван Риппль сказал, что не было у нее никакого ключа или кинжала, о которых бы он знал, — напоминаю я. — А грифельная доска ни о чем не говорит, это самая обычная доска.

Энн берет шоколадку и кладет в рот, размышляя.

— Прежде всего — зачем Вильгельмина взяла кинжал?

Несколько мгновений в шатре только и слышно, как мы в раздумье барабаним пальцами, каждая в своем ритме.

— Она знала, что кинжал, очутившийся в дурных руках, может привести к хаосу, — предлагаю свое объяснение я. — Вильгельмина не могла доверить его Мак-Клити или Найтуинг.

— Но они ведь чтили память миссис Спенс, — возражает Энн. — Она для них вроде святой. Так с чего бы вдруг им причинять ей зло?

— Но, может быть, на самом деле они относились к ней совсем по-другому? Иногда люди изображают привязанность и любовь, совсем их не испытывая, — говорю я с горечью, думая о Картике.

Мы сквозь щель между шалями смотрим на директрису и мисс Мак-Клити, погруженных в беседу. Бригид на серебряном подносе приносит миссис Найтуинг ее вечернюю рюмочку шерри.

— Не думаю, что мы прямо сегодня сможем разгадать эту тайну, — жалобно говорит Фелисити.

В это время раздается громкий стук во входную дверь, и мы отвлекаемся от своих мыслей. Бригид подходит к миссис Найтуинг.

— Прошу прощения, мэм, но там снаружи бродячая актерская труппа. Они говорят, что могут устроить веселое представление, если вы им любезно позволите.

Миссис Найтуинг снимает очки.

— Бродячие актеры? Нет, конечно. Можешь их отправить отсюда, Бригид.

— Да, мэм.

Миссис Найтуинг едва успевает снова надеть очки, как одна из младших девочек, сидящих рядом с ней, начинает умолять ее изменить решение.

— Ох, пожалуйста! — поддерживают ее другие младшие. — Пожалуйста!

Однако наша директриса непреклонна:

— Им нельзя доверять. Когда я была девочкой, их вообще гнали из городов. Они в лучшем случае попрошайки и воры, а то и еще похуже.

— Что может быть хуже воров и попрошаек? — спрашивает Элизабет.

Миссис Найтуинг поджимает губы.

— Вам этого знать не надо.

После этих слов мы бросаемся к окнам и вглядываемся в темноту, надеясь рассмотреть столь ужасных людей. Опасность манит нас, и мы с пылом откликаемся на ее зов, прижимаясь носами к стеклу. Похоже, бродячих актеров так просто не прогнать. Они поставили на траву фонари и готовятся начать представление. Мы открываем окна и высовываем головы наружу.

— Желаем вам доброго вечера, милостивые леди! — громко произносит актер.

Он жонглирует несколькими яблоками и при этом успевает откусывать по куску от каждого, которое оказывается в руке, так что его рот набит битком. Мы смеемся.