Читать книгу "Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс"

Он выучил урок. Пасеваллес понял, что ему следует играть по правилам, которые установил его таинственный покровитель, если хочет еще раз прикоснуться к такому могуществу.

Он подошел к двери с пустыми руками, как поступал всякий раз после полученного урока. Каменная глыба с негромким скрежетом поднялась вверх, и он шагнул в коридор, взял свечу из алькова, увидел, что поднос так и остался стоять на прежнем месте, и начал подниматься вверх, к миру света, воздуха и смертных людей.

Глава 29

Берег трупов

Когда Зои жила с Асталинскими сестрами, пожилая женщина из Риммерсгарда, верившая в постулаты старой религии, рассказала ей, что происходит с человеком после смерти, о долгом путешествии по ледяным и каменным полям и подъеме на Гору Слез. Там недавно умершим предстояло пройти через змеиное поле, мимо гигантского пса по имени Голод, перебраться на другой берег Ревущей реки, полной острых мечей, которую можно пересечь только по Кнокспану, костяному мосту, неспособному выдержать тяжесть живого мужчины или женщины, пока они не доберутся до Побережья Трупов, откуда начинаются земли Мортгинн, королевы подземного мира.

Эти воспоминания преследовали Зои, точно не знающие устали призраки, когда двое безмолвных стражей вели ее все глубже и глубже в Наккигу, по практически лишенным света коридорам Королевского лабиринта. Дворец сам по себе являлся целым миром, изощренным и безумным – или так его воспринимала только ошеломленная Зои, – с бесконечными лестницами, сбивающими с толку переходами, бесконечно сворачивающими в разные стороны, точно в гнезде роющих туннели насекомых. Она слышала какие-то шумы, но такие слабые, что не могла понять, это чьи-то голоса или шепот воздуха на глубине.

«Это Царство Мертвых, и я умерла, – думала она. – Королева Мрака жива и ждет меня, а я не в силах повернуть назад».

Ее страх усиливался, он перемещался внутри ее тела, точно смертельная лихорадка, и ей трудно было идти и не спотыкаться. Один или два раза ее ужас становился таким всеобъемлющим, что Зои казалось, будто у нее вот-вот остановится сердце. И она молилась, чтобы так и произошло, потому что смерть наверняка была лучше того, что ее ожидало.

Она подумала о своем любовнике Вийеки, единственном в огромной темной горе, кто был к ней добр, ей стало интересно, узнает ли он когда-нибудь, что с ней случилось. Сообщит ли ему об этом жена Кимабу, полная отвратительной радости. Или она сохранит все в секрете и просто скажет, что Зои, его смертная любовница, сбежала?

И что будет с Нежеру? Зои с постоянной болью думала о дочери. Так уж получилось, что ее дитя почти не знала мать. Совсем в юном возрасте девочку отняли у матери и отвели в проклятую коробку, где оценили и отправили в Орден Жертвы, чтобы вырастить из девочки не знающую любви убийцу. Что скажут Нежеру о смерти ее матери? Испытает ли она печаль, или только стыд?

Путешествие через Царство Смерти казалось длинным, как целая жизнь, или даже еще длиннее.

Зои всегда плохо видела в глубинах Наккиги, где было так мало факелов и светильников, но другие ее чувства оставались острыми, как прежде. Ее провели по очередному непримечательному коридору, где гуляло каменное эхо, и она вдруг почувствовала, что все изменилось. Она больше не слышала отдаленного гула приглушенных голосов, до нее больше не долетали запахи еды или ароматных масел, которыми пользовались аристократы хикеда’я. Ее стражи не произнесли ни единого слова, но она ощутила перемену даже в них, они замедлили шаг, и их почти бесшумное дыхание стало неровным.

Зои поняла, что им не по себе. Ее стражи, избранные Зубы королевы, боялись места, куда они пришли.

Наконец перед ними появилась более глубокая тень, и Зои поняла, что это дверной проем. Стражи взяли ее за руки и все так же молча толкнули внутрь. Зои споткнулась и едва не упала. После того как она восстановила равновесие в непроглядной темноте, у нее возникло ощущение, что она парит в пустоте. Лишь камень у нее под ногами оставался реальным, а также запах холодного сухого воздуха и смутное ощущение свободного пространства вокруг. Потом дверь у нее за спиной с тихим стуком закрылась, по открытому пространству прокатилось и стихло эхо, и Зои осталась одна в темном сердце горы. Но ее одиночество оказалось недолгим.

Зои увидела на некотором расстоянии едва различимую бледную фигуру, дрейфующий овал, испускавший свет, точно блуждающий огонек на болоте. Она шагнула назад, наткнулась спиной на массивную дверь, попыталась отыскать засов, но не сумела. Овал плыл к ней, за ним следовали другие, два, три, полдюжины слабо светившихся силуэтов в воздухе. И только после того как они приблизились к ней, описывая извилистые линии, Зои поняла, что мерцающие объекты – это маски.

Когда ближайшая оказалась совсем рядом, Зои увидела, что у масок открытые рты и круглые глаза, как у стонущих лиц страдающих жертв, – но глаза, как она успела разглядеть, оказались лишь резными поверхностями. Эти существа, кем бы они ни были, не могли видеть.

Зои закричала и заплакала, когда холодные руки сомкнулись на ее запястьях, безмолвные существа подняли ее – ноги Зои теперь едва касались каменного пола – и понесли вперед. Она не могла разглядеть тел под светящимися масками, но ощущала некие намеки на одеяния, волнующиеся, словно темный дым. Запах древних гниющих одежд наполнил ее ноздри, и, хотя она не слышала дыхания странных существ, Зои чувствовала, как они поют в ее мыслях медленную скорбную песнь, слов которой она не понимала, а мелодию никогда прежде не слышала, но та все равно казалась ей знакомой.

Ее мысли разлетелись на мелкие осколки, когда тени приняли Зои.

Когда Зои пришла в себя, она обнаружила, что лежит на жесткой земле в темноте. Некоторое время она лишь дышала, потому что дышать – значило быть живой, а она искренне удивилась, когда поняла, что жизнь ее еще не покинула. Затем снова началось пение, и на этот раз оно доносилось со всех сторон и даже сверху; и по мере того, как набирала силу странная, почти лишенная мелодии песнь, начал разгораться свет, сначала лишь немногим ярче искр, что трепещут за закрытыми веками, но постепенно Зои сумела различить холодное синее сияние, ограниченное углами и прямыми линиями.

Это был ящик. Нет, и ее охватил ужас, большой каменный гроб, стоявший перед ней, а свет внутри него становился все ярче. Теперь Зои уже видела то, что находилось вокруг – широкие и высокие пространства, по большой части погруженные в глубокую тень. Через мгновение свет стал настолько ярким, что она сумела разглядеть ту, что лежала в гробу.

Сначала она уловила блеск серебряной маски королевы, затем контуры рук Утук’ку в белых перчатках, которые поднялись вверх и сомкнулись на боковых стенках гроба, точно когти снежной совы. Зои хотела только одного – вскочить на ноги и бежать, бежать и бежать, но ноги ей больше не повиновались. Она попыталась воззвать к Богу, ко всем богам, к любому, кто мог ее услышать, но великое молчание снизошло на нее, тяжелое, как сама гора, и она не могла его нарушить, как бы сильно ни старалась.