Читать книгу "Тридцатилетняя война - Сесили Вероника Веджвуд"

Банду патентованных грабителей можно было держать в узде только свирепой дисциплиной, и Торстенссон лучше всего подходил для этой роли. Он не нуждался в популярности. Солдаты ненавидели командующего, а он терроризировал их, отдавая приказы в основном из громоздких носилок, к которым его приковала болезнь. Он вряд ли избежал бы очередного мятежа, если бы был менее жестким человеком, но самый лютый враг не нашел бы ни единого промаха в его кампаниях. Он давал своим людям возможность грабить, они приносили ему победу. Они боялись его виселиц, расстрелов и плетей, но не восставали против него.

Появление Леннарта Торстенссона разрушило надежды императора на лучшее будущее. Новый шведский маршал начал весеннюю кампанию 1642 года, ударив непосредственно по наследственным землям. Он наголову разбил саксонскую армию под Швейдницем, оставив ее почти без артиллерии и боеприпасов[1296], и беспрепятственно вошел в Моравию. Здесь практически нечего было грабить, но солдаты в одном монастыре вскрыли склепы, отрезали у мертвых аббатов пальцы с кольцами и перстнями, разбили сундуки с церковными одеяниями и направились маршем в Ольмюц, повязав ризы и напрестольные пелены поверх фязных кожаных курток и размахивая знаменами со священными символами[1297]. Ольмюц пал в июне, и Торстенссон сразу же начал строить фортификационные сооружения. Он приказал вырубить насаждения и соорудить хижины к зиме, выгнать из города студентов, больных и нищих как ненужный балласт[1298], заставил императорского наместника уйти из города пешком вместе с женой и детьми[1299]. Заподозрив крестьян в верности императору, Торстенссон сжигал их деревни, пытал и вешал узников, угрожал без пощады казнить всех, кто посмеет украсть что-нибудь в армии[1300].

Его дозоры уже были в двадцати пяти милях от Вены, прежде чем имперские генералы, сам эрцгерцог и Пикколо-мини успели собрать силы, достаточные для того, чтобы отразить наступление. Но Торстенссон проявил благоразумие. С основным контингентом он отступил через Силезию в Саксонию, намереваясь поставить на колени Иоганна Георга до того, как подойдут имперцы. Шведы осадили Лейпциг, когда эрцгерцог показался на горизонте 2 ноября 1642 года. Торстенссон стал отходить на север, к Брейтенфельду, Леопольд пустился в погоню, надеясь на второй Нёрдлинген. Но получился второй Брейтенфельд.

Эрцгерцог начал сражение, открыв бешеную стрельбу, прикрывая свои позиции, пока кавалерия на флангах готовилась к атаке. Он применил «чейн-шот», стрельбу цепями с ядрами, новшество, по тем временам весьма эффективное для того, чтобы привести в смятение шведскую армию. Торстенссон, уступая в численности войск Леопольду, решил опередить противника и, несмотря на артиллерийский обстрел, нанести удар по его левому флангу, прежде чем он подготовится к бою. Дезорганизованные ряды имперцев не выдержали натиска, и как бы их ни вдохновлял эрцгерцог, скакавший между ними и пытавшийся остановить беглецов, его ругань и угрозы не действовали ни на солдат, ни на офицеров.

На другой стороне сражения имперская кавалерия отбила атаку шведов, а пехота активно наседала на шведский центр. Но конница Торстенссона, рассеяв противника на правом фланге, примчалась на помощь центру и принудила имперскую пехоту к отступлению. Теперь Торстенссон все силы бросил на то, чтобы окружить и уничтожить отсеченный правый фланг имперской кавалерии. Многие сдались сразу, другие — бежали, и шведы преследовали их, добивая или беря в плен. Имперцы сдавались и бросали оружие целыми ротами и охотно переходили на службу к шведам. По самым скромным оценкам, эрцгерцог потерял четверть армии на поле битвы и еще четверть армии сдал врагу. Шведы насчитали у него почти пять тысяч человек убитых и четыре с половиной тысячи пленных. Они, кроме того, захватили сорок шесть пушек, пятьдесят повозок с боеприпасами, а также все документы и деньги эрцгерцога[1301]. Сам он, чуть не лишившись жизни или свободы, ушел в Богемию. Здесь эрцгерцог предал военному трибуналу командира и офицеров полка, дрогнувшего, по его мнению, первым и потянувшего за собой весь левый фланг. Поражение настолько его разозлило, что он обезглавил всех старших офицеров, повесил младших офицеров, расстрелял каждого десятого солдата, а всех остальных раскидал подругам полкам. Закончив расправу, Леопольд отправился в Пильзен за причащением и помощью[1302].

Минуло несколько недель, и плохие новости теперь пришли в Вену с другого конца империи. Видерхольд, тот самый независимый протестант, отказавшийся восемь лет назад сдать императору замок Хохентвиль, вдруг обрушился на город Юберлинген на северном берегу озера Констанц и занял его для французов[1303].

Фортуна явно отвернулась от Габсбургов, и курфюрст Майнца решил созвать во Франкфурте-на-Майне имперскую депутацию для обсуждения назревших проблем и путей выхода из войны[1304]. Фердинанд рассчитывал на то, что ассамблея возьмется за урегулирование германских неурядиц и ему, таким образом, удастся лишить Францию и Швецию возможности вмешиваться в дела империи и мирные переговоры. Но реализации его замыслов помешали шведы. Полномочные представители Швеции в Гамбурге выпустили манифест, приглашая все сословия Германии представить свои претензии и предложения для международной мирной конференции[1305].

Определились и города, где должны проходить встречи: Оснабрюк — для Швеции, Мюнстер — для Франции ассамблею назначили на 25 марта 1642 года. Фердинанд всячески уклонялся от проведения конференции, затянул ратификацию условий ее организации до того момента, когда прошли все сроки, так и не выдав верительные грамоты своим полномочным представителям.

Увертки Австрии осудили даже католические союзники Фердинанда. Максимилиан Баварский, чья шаткая лояльность наконец стабилизировалась женитьбой на эрцгерцогине, снова потянулся к Франции, увлекая за собой курфюрстов Майнца и Кёльна. Все трое были заинтересованы в том, чтобы ублажить державу, господствовавшую на Рейне. Курфюрсты Майнца и Кёльна нуждались в защите, Максимилиан — в утверждении своих прав на курфюршество и рейнские приобретения.