Читать книгу "Небо цвета стали - Роберт М. Вегнер"

«Нет! Сосредоточься! Не плачь…»

Это… значит… что караван близко… Как объяснял ей Эсо’бар? Поток или отряд поменьше – силы для ощупывания, проверки. Волна – это сила ломающая, молот каравана. Волна на разведку не высылается.

Кей’ла повернула голову влево, над холмами продолжала подниматься туча пыли. Они были там! Были…

Она поймала взгляд своего охранника и задрожала. В глазах кочевника плавилось мрачное, сытое удовлетворение. Се-кохландийцы знали, что лагерь верданно должен сюда прийти, а Отец Войны был уже на месте со своею гвардией. Все выглядело так, как они и запланировали: стая степных волков истекала слюной при виде близящейся добычи.

Она опустила взгляд, а охранник рассмеялся коротко, горлом, и сделал жест, чья очевидная оскорбительность была ясной даже для Кей’лы. Потом ткнул ее древком копья, а когда она заколыхалась, сцепив зубы, указал на запад, обронил несколько слов и снова толкнул древком. Смысл был ясен – вскоре все будете так висеть.

Она взглянула в сторону, куда тот указывал. Первые боевые фургоны, создающие голову Бронированной Змеи, как раз появились на верхушках взгорий. Шли широко, очень широко, шеренгой в полмили. А потом начал выезжать караван.

Фургон за фургоном, четкие, словно на параде, колонны жилых и транспортных повозок, широкие улочки между ними, заполненные колесницами и табунами запасных лошадей. С такого расстояния все выглядело как армия муравьев или жуков, но это количество! Когда они путешествовали в Олекадах, а потом через горы – или в лагере у их подножий, – Кей’ла даже не представляла себе, как будет выглядеть этот переход. Тысячи фургонов, десятки тысяч лошадей и людей!

В несколько минут фургоны заполонили половину самого крупного из взгорий, а другого конца каравана все еще было не видно. Из-за вершины выезжали все новые колонны, фланкированные тройными рядами огромных, как дома, боевых фургонов и заслоненные очередными сотнями колесниц. Это был истинный гигантский странствующий город, и казалось, что даже боги его не остановят. Что если верданно пожелают, то они отправятся прямо, раздавливая любое сопротивление одной массой.

Кочевник замер на миг-другой с раззявленным ртом. Она бы засмеялась, не будь ей настолько больно. «Этого-то ты не ожидал, верно? Прежде чем развесишь нас на крючьях, мы навалим целую гору ваших мертвецов».

По сигналу, который она не услышала, из-за холма слева от нее выскочила конница. Пять сотен? Восемь? Тысяча всадников? Непросто было их сосчитать, особенно учитывая, что шли они галопом в достаточно свободном строю. Никаких кольчуг и копий – только кожаные или набивные панцири, луки и дротики. Легковооруженные, чья задача – замедлить караван и пустить ему первую кровь.

Стражник ее яростно фыркнул и указал на обоз сахрендеев, проворчав несколько слов.

Конечно же. Отчего не они?

* * *

Они стояли на вершине холма – пара десятков мужчин, плотно завернутых в серые плащи, чтобы их не выдал блеск кольчуг, окружая свободным кольцом старика посредине. Все смотрели на близящийся караван. Тот был огромным, гигантским. Только те, кто помнил первую войну с Фургонщиками, могли найти для него сравнения, хотя даже тогда обозы врага не были настолько управляемы и дисциплинированы. Вот только ветеранов таких осталось мало, большинство погибли в землях империи.

Ких Дару Кредо ждал. Приказы отданы и ясны, а теперь, словно нижайший из невольников, он вынужден покорно стоять вне круга гвардейцев, пока Отец не вспомнит о его существовании. Потому он ждал, глядя, как его легковооруженная конница идет в первую атаку. Больше у него не было никого, в момент появления Йавенира Наездники Бури из-под его командования перешли в подразделения Отца Войны. Их а’кееры как раз разделяли между Крыльями: похоже, старый сморчок не доверял Молниям, которые в последние годы находились при его Сыне.

Дару Кредо мысленно улыбнулся. Он и сам бы сделал точно так же, дополнительно назначив новых командиров, а старых разместив под стражей в тылу. Йавенир мог быть старым, словно сам мир, мог много месяцев, как рассказывают люди, напоминать полутруп, но разум его все еще оставался быстр. Пока что никому не удалось предвидеть, какой ход он сделает следующим.

Новость о том, что он прибывает лично, оказалась словно кубок ледяной воды. Все надеялись, что он вышлет своих Наездников Бури на север под предводительством Кайлео Гину Лавьё, поскольку этому Сыну он доверял более прочих, но нет, он заявился лично. Причем не на носилках, но в седле, во главе колонны тяжеловооруженных, как во времена войны с империей. Говорили также, что повсюду возит он с собою молодую невольницу, что греет ему постель. «А как же иначе», – кисло ухмыльнулся в мыслях Ких Дару Кредо. Но только в мыслях.

Внешне он сохранял спокойствие. До этого времени Отец не встречался с ним лицом к лицу – только присылал гонца с приказами, которые он как раз и выполнял. Потому Крыло легкой кавалерии Дару Кредо – тысяча всадников – гнало теперь навстречу паршивым, вонючим, завшивленным любителям лошадей. И только-то. «Прощупайте их, хочу увидеть, чему они научились. Господин Великих Степей, Владыка Золотого Шатра». Только это он и услышал от посланников, только это и передал Отец. Такое отношение не обещало многого, но чтобы Ких Дару Кредо, Белый Сокол, Владыка Восьми Племен, Сын Войны, известный по всем Степям, должен был выказывать беспокойство? Скорее он разденется донага и устроит Танец Молодой Наложницы.

Приказали ему прийти без оружия и встать в таком месте, чтобы каждый видел пустые ножны сабли и место на поясе, где должен был висеть кинжал. Он мог бы так принять послов от собакоедов-сахрендеев, но чтобы приказывать ему, словно последнему невольнику?! Для всех в обозе будет понятно, что Отец Войны уже не взирает на Ких Дару Кредо с милостью. Он уже видел пламя, разгорающееся в глазах Салэ Мозо Леуры или Карпа из Белых Овец. Кланы их были сильнейшими, и каждый по отдельности полагал, что это он должен преклонить колени пред Йавениром и получить от него Сыновий Пояс.

Если бы мог, Дару Кредо ощерился бы, словно волк. Еще не сейчас, сухое дерьмо. Захоти он моей головы, она бы сейчас уже торчала на острие копья.

Он сдержал гнев.

– Сын мой. Я рад нашей встрече.

Этот голос. Последний раз они виделись четыре года назад – четыре года, наполненные выстраиванием планов, интригами и поисками союзов на то время, когда Йавенир уйдет, чтобы встать перед лицом Владыки Бурь. Четыре года… Отец Войны вел себя как старик, что едва в силах прошептать несколько слов, что трясется как в лихорадке и истекает слюною, глядя в пространство. Четыре года Дару Кредо постоянно платил дань Золотому Шатру, хотя последние три раза позволил себе проверить его силу, присылая все меньше золота, коней и невольников. Отсутствие реакции было ответом, который он ожидал.

Но если бы он тогда услышал такой голос, удвоил бы подарки.

Это был голос не девяностолетнего мужчины – но того, кому как минимум вполовину меньше. В серых глазах Дару Кредо не видел даже следа той потерянности, которая появляется у стариков, пытающихся вспомнить, кто они и что делают.