Читать книгу "Оружие возмездия - Олег Маркеев"

— Чего вы добиваетесь, Злобин? — холодно спросил он. — Гарик мой клиент, не более того. А я — адвокат, но не подельщик. Улавливаете разницу?

Злобин с секунду раздумывал, бить или не бить. Но все же решился, уж больно гордый вид напустил на себя Крамер.

— Вы не только адвокат, Эрнест Янович. Вы у нас юный друг милиции. — Злобин выждал, когда адвокат высокомерно изогнет бровь, и ударил:

— Огромное вам спасибо за помощь в борьбе с распространением наркотиков.

Он не ожидал, что информация Странника так подействует на адвоката. Эрнест Янович весь сжался, лицо сморщилось, словно он получил хлесткую оплеуху.

— Да не переживайте вы так, Эрнест Янович. С дочкой Дымова все в порядке. Ложная тревога. Ребята из отдела по борьбе с наркотиками вас матерят, так это нестрашно. Сочтетесь,

— Что вам надо, Злобин? — повторил Крамер, закаменев лицом.

Если бы на месте адвоката был кто-нибудь попроще и попримитивнее, Злобин, не изощряясь, влепил бы классическую фразу: «Колись, гад, мы все про тебя знаем». Но к Эрнесту Яновичу требовался особый подход.

Злобин выдержал паузу, подался вперед и доверительным тоном произнес:

— Хочу сохранить наши отношения, Эрнест Янович. Обратите внимание, я лишь обрисовал ситуацию, но активных действий не предпринимал. Ни в чем вас не обвинял и к аферам Гарика Яновского не пристегивал. Вам решать, Эрнест Янович. Или взаимовыгодный компромисс, или я разозлюсь окончательно. Упаси господь, я вас не запугиваю. Просто в моих глазах из разряда нормальных людей вы упадете до уровня нелюдей, что человеческого отношения недостойны.

Эрнест Янович, конечно же, был наслышан об этой особенности Злобина, делившего подследственных на людей и нелюдей. Человек может оступиться, совершить трагическую ошибку, и за это полагается наказание. Нелюдь совершает преступления — сознательно переступает черту. За это надо карать с максимально возможной беспощадностью.

Попасть в злобинскую категорию нелюдей Эрнест Янович не хотел, но и серьезных людей, с которыми был связан, он откровенно боялся. Насчет их нравов Злобин прошелся правильно: сочтут нужным — сдадут, сочтут нужным — приговорят на сходняке раньше прокурора.

— Разве эта сорока голоногая вам еще не донесла? — начал Эрнест Янович, но наткнувшись на тяжелый взгляд Злобина, осекся. — Впрочем, что это я… Как малолетка на первом допросе, право слово. Вам же требуется, чтобы я сам все рассказал.

Он свесил ноги с кровати, старательно прикрыл колени полами халата. Придал лицу то надменное выражение, с которым всегда занимался адвокатской практикой.

— Андрей Ильич, я надеюсь на ваш здравый смысл. И порядочность. — На последнем слове он многозначительно сыграл голосом. — Как вы знаете, я связан с весьма серьезными людьми. И это накладывает на меня некоторые обязательства. Мне дорога моя репутация, но закон я также нарушать не вправе. Вы понимаете всю сложность моего положения?

— И даже сочувствую. Продолжайте, Эрнест Янович.

— Прежде всего я хочу заявить, что действительно дал консультацию Гарику Яновскому по юридическим аспектам права собственности на клады.

— А точнее? — с нажимом попросил Злобин.

— Господи, да что вы об этой ерунде! — всплеснул руками адвокат. — Иван Дымов что-то такое нашел, клянусь, даже толком не знаю что… Какие-то янтарные кубки. А Гарик подсуетился и предложил свои услуги. Я лишь объяснил, что по закону собственником клада считается тот, кто его нашел. Но предупредил, что лучше проинформировать о находке соответствующие органы и получить экспертное заключение, что клад не представляет значительной культурной ценности для государства. Согласитесь, с государством, особенно с нашим, правовым и демократическим, лучше не шутить.

— Безусловно. — Злобин кивнул. — Подозреваю, речь идет о покушении на контрабанду особо ценных произведений искусства. В доле Дымов с Гариком. И конечно же, Музыкантский, у которого концы в таможне. Угадал?

— Андрей Ильич, зачем прокуратуре эта мелочевка?! Гарик — это пшик по сравнению с тем, что я сейчас скажу. — Крамер вновь обшарил глазами потолок, потом прощупал взглядом одежду Злобина. Заговорил, четко артикулируя слова, словно в микрофон: — Считаю своим гражданским долгом поставить в известность правоохранительные органы о подготовке особо опасного преступления. В ближайшие сутки возможно покушение на жизнь господина Дубанова, председателя «Балтийского народного банка». Заказчиком преступления является Евгений Корзун, прибывший в область из Москвы, представитель финансовой группы «Алеф». Исполнителем будет… — Эрнест Янович перевел дух. — Исполнителем будет, как я предполагаю, офицер ФСБ Елисеев.

— Елисеев из военной контрразведки? — нахмурился Злобин.

— Такие подробности мне неизвестны. В гостайны я не лезу. Но то, что он офицер ФСБ, знаю доподлинно. — В глазах адвоката вспыхнул злорадный огонек. — Желаете пободаться с этим весьма серьезным ведомством, Злобин? Учтите, шею можно сломать.

Злобин старался не показать, насколько он ошарашен услышанным. Рассчитывал расколоть адвоката на дополнительную информацию по делу Гарика, о чем его просил, Странник, а вместо этого, сам того не желая, копнул так глубоко, что стало не по себе.

— Я могу считать это официальным заявлением? — сухо спросил Злобин.

— Конечно нет! — возмутился Эрнест Янович. — Не смейте втягивать меня в свои игры. Если вам так нужна бумажка, то пусть Алка напишет. Она присутствовала при разговоре Корзуна с этим гопником Елисеевым. Предупреждаю, этот Елисеев совершенно криминальный тип. Его место на нарах, а не в ФСБ. О, черт! — Адвокат, пораженный какой-то догадкой, только что пришедшей в голову, замолчал, закрыв глаза ладонью. — О, черт, какой же я дурак!

— Сердечко поберегите, Эрнест Янович, Зачем так убиваться.

— Черт, как вы меня развели! — Адвокат с досады прикусил губу. — Как мальчишку, ей-богу. Это же простое совпадение, а я, дурак старый, купился. Скажите честно: Алка же не работает на вас? — Он с надеждой посмотрел на Злобина.

— Так я вам и сказал, — усмехнулся Злобин. Эрнест Янович с трудом взял себя в руки. Старательно разгладил седые волосы, придал лицу холодное выражение.

— Послушайте, Злобин, вам не место в прокуратуре города. Клянусь, я первым прибегу на вокзал с букетом цветов, когда вас будут провожать из Калининграда в столицу.

— Так за чем же дело стало? Напишите ходатайство, приложите отличную характеристику и пошлите в Генпрокуратуру. Думаю, к мнению такого человека, как вы, там прислушаются.

— Боюсь, придется так и поступить, — процедил адвокат. — Терпеть вас здесь себе дороже. А теперь оставьте меня, Злобин. Я намерен принять двойную дозу каких-нибудь транквилизаторов и впасть в недееспособное состояние. На мри показания в ближайшие несколько дней можете не рассчитывать. Я и так сказал много лишнего.

Эрнест Янович откинулся на подушку. Всем видом показал, что разговаривать дальше не намерен.