Читать книгу "Живые и мертвые - Неле Нойхаус"

– Конечно! – воскликнул он взволнованно, и Пия испуганно вздрогнула.

– Ты хочешь, чтобы мы попали в аварию? – сказала она резко.

– Штадлер в течение нескольких лет работал в Строительном департаменте! Значит, он знает все муниципальные строительные объекты – музеи, школы, спортивные залы, бассейны и прочее! Мы можем ограничить наши поиски городской частью Франкфурта! – Он набрал номер телефона Остерманна, чтобы проинформировать коллег о своем открытии, но прежде чем он успел что-то сказать, Кай сообщил ему очередную новость.

– Вы сюда? – спросил он. – Мы получили новое сообщение! На сей раз не с фотографией, а с видео в приложении.

* * *

– Сразу хочу вас предупредить, что это зрелище не для слабонервных, – сказал Кай, проецируя восьмиминутный фильм на большой экран.

На экране крупным планом появилось искаженное страхом лицо Бурмейстера, его глаза едва не выкатывались из глазниц. Ничто больше не напоминало в нем полного жизненных сил самоуверенного мужчину с насмешливыми морщинками вокруг глаз, который сегодняшним утром нежно обнял на прощание свою дочь.

– Нет! – умолял он в отчаянии. – Нет, пожалуйста, пожалуйста, не надо! Вы ведь не сделаете этого! Пожалуйста! У меня… у меня есть деньги, я… я… сделаю все, что вы потребуете, только не трогайте руку, пожалуйста!

Камера переместилась с его лица на верхнюю часть туловища и потом на левую руку, которая была зафиксирована на опоре и профессионально перевязана выше локтя.

Пии стало дурно. Она с содроганием отвернулась. Больше всего ей хотелось заткнуть и уши, потому что крики боли Бурмейстера были невыносимы. Она больше не могла этого вынести. Протиснувшись среди сидевших рядами коллег, она выбежала в коридор и через заднюю дверь выскочила из здания. На улице она села на самую верхнюю ступень лестницы и глубоко вдохнула, борясь с тошнотой и подступающими слезами гнева. Дрожащими пальцами она выудила из кармана куртки сигареты и нащупала зажигалку, но ей никак не удавалось закурить. Она могла бы спасти Бурмейстера! Почему она его просто не арестовала? Горькое чувство катастрофы с каждым мгновеньем становилось все острее. Она прислонилась к холодной стене, закрыла глаза и не открыла их, даже когда дверь распахнулась и кто-то сел рядом с ней.

– Это не твоя вина.

Боденштайн, похоже, взял себя в руки.

– Нет, – возразила Пия, – я должна была заставить его пойти со мной.

– Человеку нельзя помочь вопреки его воле.

– Лучше бы я улетела с Кристофом в Эквадор! – Пия вытерла тыльной стороной руки слезы, открыла глаза и снова попыталась зажечь сигарету.

– Я рад, что ты этого не сделала. – Боденштайн мягко взял у нее из руки зажигалку, вынул изо рта сигарету, прикурил ее и протянул ей. Потом закурил сам.

– Почему мы сделали столько ошибок? – спросила Пия удрученно. – Почему нам, например, не пришло в голову поискать в «Фейсбуке» подругу Хелен Штадлер?

– Потому что у нас вообще не было возможности подумать, – ответил Боденштайн. – Он совершенно не оставлял времени, зато виртуозно направлял по ложному следу. Я абсолютно уверен, что он намеренно выбрал для серии убийств именно рождественские праздники, потому что прекрасно понимал, что информация поступит к нам с опозданием.

– Он производил впечатление совершенно нормального человека. – Пия выпустила дым в холодный воздух. – Я почти испытывала к нему чувство сострадания, идиотка! Моя интуиция меня полностью подвела.

– Неправда. – Боденштайн покачал головой. – Ты с самого начала чувствовала, что с ним что-то не так.

Некоторое время они сидели рядом и молча курили.

– Сейчас нельзя терять мужество, – сказал наконец Боденштайн. – Мы с тобой вместе прошли столько испытаний, справимся и с этим. Бурмейстер был последней жертвой, все остальные в безопасности.

– Тем не менее у меня постоянно возникает ощущение, что мы что-то упустили. – Пия щелчком отбросила окурок в кусты, а Боденштайн, погруженный в свои мысли, размял свой окурок и потом раскрошил его пальцами.

– Мне тоже так кажется, – согласился он. – Но я знаю, что сделал все, что было в моей власти. Мы тоже всего лишь люди, Пия, а не машины или супергерои. А люди совершают ошибки.

Они посмотрели друг на друга.

– Что будем делать дальше? – спросила Пия.

– Приехал Рудольф. Сейчас мы покажем ему фильм, и если потребуется, хоть сто раз покажем, пока он не созреет, – ответил Боденштайн. – Но сначала возьмем в оборот Томсена. Кай отправил по электронной почте фото Бурмейстера Яннингу и Хаусманну, чтобы те поняли, насколько серьезно их положение. У Хаусманна дочь работает в банке во Франкфурте. Ей мы приставим полицейскую охрану.

Он встал и протянул ей руку. Она криво усмехнулась и воспользовалась его помощью.

– Вперед, в последний бой, – улыбнулся Боденштайн. – Сегодня мы его арестуем.

* * *

Марку Томсену пришлось посмотреть фото и видео.

– Наконец-то. – Чуть заметная улыбка промелькнула на его лице. – Эта свинья не заслуживает ничего другого.

– Что вы хотите сказать? – спросил Боденштайн. – Вы что-то еще скрываете от нас?

– Нет. Я действительно не знаю, кто застрелил всех этих людей, – ответил Томсен. – До выстрела из высотного здания я думал, что это Эрик, но после этого понял, что ошибся. Спортивный стрелок этого не сможет сделать.

– Почему он сделал такое с Бурмейстером? Почему он изменил свою стратегию? – напирала Пия.

– Понятия не имею. – Томсен пожал плечами. – Бурмейстер и Рудольф – непревзойденные честолюбцы.

Пия и Боденштайн быстро переглянулись.

– Рудольф со своим старым приятелем Фуртвэнглером много лет занимался исследованием одного препарата, с помощью которого можно изменить группу крови живого существа. Было проведено несколько сотен серий опытов, в ходе которых погибло бесчисленное количество подопытных животных, а потом как минимум три человека. Рудольф и Бурмейстер сознательно пересадили им сердца жертв с другой группой крови, а предварительно несколько недель проводили им медикаментозное лечение исследуемым препаратом. Исследования финансировались главным образом фармацевтическим концерном «САНТЕКС». Нельзя сказать, что Фриц Герке, председатель Правления «САНТЕКС», был совершенно бескорыстен, участвуя в эксперименте, так как надеялся, что Рудольф добьется успеха и спасет жизнь его сыну.

Томсен сделал паузу.

– Испытание препарата дошло лишь до стадии опытов на животных, а Рудольф и Бурмейстер уже задействовали своих пациентов. Эти люди находились в полном отчаянии и знали, что умрут, если не случится чуда. Рудольф заставил их поверить, что он может совершить это чудо, но во всех случаях эксперимент завершался драмой. Реципиенты после трансплантации жили еще несколько часов или дней, а потом умирали в страшных муках из-за сильнейшей реакции отторжения. Возможно, реальные цифры, которые скрывали, были еще более высокими, но об этих трех Хартиг знал совершенно точно, потому что работал в команде Рудольфа. После этого Герке, председатель Правления «САНТЕКС», решил прекратить финансирование. Эксперимент был на грани срыва, и Рудольф с Бурмейстером запаниковали. Если бы их метод в один прекрасный день оказался действенным, то больше не существовало бы проблемы несовместимости по группе крови, и можно было бы спасти намного больше человеческих жизней. Кроме того – и это было более важной причиной, – Рудольф наверняка бы получил за это Нобелевскую премию!