Читать книгу "А порою очень грустны - Джеффри Евгенидис"

Этот звонок, по описанию Филлиды, был самым странным в ее жизни. Рита вела себя так, будто дело было пустячное, вроде ссоры двух старшеклассников. Ее мнение было таково: Леонард и Мадлен совершили глупую ошибку, и Рита с Филлидой как матери должны были это предвидеть с самого начала. Филлида поспорила бы с такой точкой зрения, если бы не было совершенно очевидно, что Рита выпила. Филлида оставалась на связи достаточно долго, пока не выяснила следующее: проведя у матери две ночи, Леонард отправился со своим старым школьным другом, Годфри, в хижину в лесу, где они собирались прожить все лето.

Тут Филлида потеряла самообладание.

— Миссис Бэнкхед, — сказала она, — послушайте, я… я… у меня просто нет слов! Мадлен и Леонард все-таки женаты. Леонард — муж моей дочери, мой зять, а вы мне тут говорите, что он ушел жить в лес!

— Вы спросили, где он. Я вам и говорю.

— А вам не приходило в голову, что Мадлен, возможно, хотелось бы об этом узнать? Вам не приходило в голову, что она, возможно, волнуется за Леонарда?

— Он только вчера ушел.

— И когда же вы собирались нам об этом сообщить?

— Знаете, мне ваш тон что-то не нравится.

— При чем тут мой тон? Важно другое: Леонард сказал Мадлен, что хочет с ней развестись, спустя два месяца после свадьбы. Так вот, мы с отцом Мадлен пытаемся установить, действительно ли он этого хочет, в своем ли он уме, или же это — очередное проявление его болезни.

— Какой болезни?

— Маниакальной депрессии!

Рита рассмеялась — медленно, с густым бульканьем в горле:

— Леонард всегда любил играть на публику. Ему бы в актеры пойти.

— У вас есть телефон Леонарда?

— Вряд ли у них там в хижине есть телефон. Там условия довольно примитивные.

— Как вы считаете, Леонард свяжется с вами в ближайшее время?

— Он такой непредсказуемый. От него с самой свадьбы почти не было вестей, пока не взял и не заявился сюда ни с того ни с сего.

— Так вот, если будете с ним говорить, попросите его, пожалуйста, позвонить Мадлен — она все-таки его законная жена. Эту ситуацию необходимо так или иначе прояснить.

— Тут я с вами согласна, — сказала Рита.

Когда стало ясно, что непосредственная опасность Бэнкхеду не грозит, а главное, что он решил уехать подальше от своей жены и родственников, Олтон с Филлидой начали вести себя по-другому. Митчелл видел, как они беседовали в чайной — словно не хотели, чтобы их услышала Мадлен. Однажды, вернувшись с утренней прогулки, он неожиданно набрел на них, сидевших в машине в гараже. Что они говорили, он не слышал, но догадывался. Потом, как-то вечером, когда все они вышли на террасу выпить чего-нибудь после ужина, Олтон затронул тему, которая их занимала.

Было самое начало десятого, сумерки превращались в темноту. Насос бассейна трудился за оградой, добавляя свистящий звук к стрекоту сверчков, доносившемуся со всех сторон. Олтон открыл бутылку «Айсвайна». Наполнив все стаканы, он тут же уселся рядом с Филлидой на плетеный диванчик и сказал:

— Я хотел бы созвать заседание семейного совета.

Соседский дог, заслышав оживление, гавкнул три раза, словно выполнял свой долг, а потом принялся тыкаться носом в щель под забором. Воздух был тяжелым от садовых ароматов, цветочных и травяных.

— Тема, которую я хотел бы представить на рассмотрение членов совета, — ситуация с Леонардом. В свете разговора Фил с миссис Бэнкхед…

— С этой психопаткой, — сказала Филлида.

— …Я считаю, пора заново решить, куда нам двигаться дальше.

— В смысле, куда двигаться мне, — сказала Мадлен.

Бассейн в конце двора икнул. С ветки бросилась вниз птица, самую малость чернее неба.

— Мы с матерью размышляли о том, что ты собираешься делать.

Мадлен пригубила вина:

— Не знаю.

— Ладно. Хорошо. Поэтому я и созвал это заседание. Так, во-первых, предлагаю рассмотреть альтернативные варианты. Во-вторых, предлагаю попытаться оценить возможные последствия каждого. После того как мы это сделаем, можно будет сравнить результаты и вынести суждение, в каком направлении лучше всего действовать. Принято?

Не дождавшись ответа от Мадлен, Филлида сказала:

— Принято.

— Насколько я понимаю, Мадди, альтернатив две, — сказал Олтон. — Первая: вы с Леонардом миритесь. Вторая: нет.

— Мне что-то не хочется об этом сейчас говорить, — сказала Мадлен.

— Секундочку… Мадди… подожди секундочку. Если взять примирение — как ты думаешь, это возможно?

— Наверное, — сказала Мадлен.

— Что значит возможно?

— Не знаю. Все возможно.

— Думаешь, Леонард сам вернется?

— Я же сказала: не знаю.

— Ты готова поехать в Портленд его искать? Иначе, если ты не знаешь, вернется ли Леонард, а сама не готова его искать, то я бы сказал, шансы на примирение довольно маленькие.

— Может, я и поеду туда! — Мадлен повысила голос.

— О’кей. Ладно, — сказал Олтон. — Давай предположим, что поедешь. Завтра утром отправляем тебя в Портленд. А потом что? Как ты собираешься искать Леонарда? Мы даже не знаем, где он. Или, предположим, ты его действительно нашла. Что ты будешь делать, если он не захочет возвращаться?

— Если кто-то что-то и должен делать, то не Мадди, — сказала Филлида. — Леонард должен приползти сюда на коленях и умолять ее вернуться.

— Я не хочу об этом говорить, — повторила Мадлен.

— Милая, это необходимо.

— Нет.

— Извини, но это необходимо! — не уступала Филлида.

Все это время Митчелл тихонько сидел в своем адирондакском кресле, попивая вино. Семейство Ханна, казалось, забыло о его присутствии, или же они теперь считали его членом семьи и не стеснялись заводить какие угодно разговоры у него на глазах.

И все же Олтон попытался разрядить обстановку.

— Давайте на время оставим примирение, — сказал он тоном помягче. — Давайте условимся, что на этот счет мы друг с другом не согласны, — согласны? Существует альтернатива, несколько более определенная. Так, предположим, что вы с Леонардом не помиритесь. Всего лишь предположим. Я взял на себя смелость поговорить с Роджером Пайлом…

— Ты что, ему сказал? — воскликнула Мадлен.

— Конфиденциально. И профессиональное мнение Роджера таково: в подобной ситуации, когда одна из сторон отказывается от контактов, лучше всего добиться, чтобы брак аннулировали.

Олтон замолчал. Откинулся назад. Слово прозвучало. Казалось, произнести его вслух с самого начала было основной целью Олтона, и теперь, сказав это, он на миг растерялся. Мадлен хмурилась.