Читать книгу "Талисман - Питер Страуб"

На западе закат играл калейдоскопом красно-оранжевой гаммы,переходящей в желтый… голубой… пурпурный. Ветви деревьев трещали под напоромхолодного зимнего ветра; деревья напоминали скелеты, неспособные вернуться кнормальной жизни.

Шины автомобиля трещали по гравию. По приемнику передавализаписи «Криденс».

«Люди, знакомые с моим волшебством, — пел Джон Фогерти, —наполнили землю дымом».

Перед входом в отель «кадиллак» остановился. Близился конецдня; садилось солнце, окрашивая западное небо цветами славы.

Здесь.

Отныне и навеки.

Салон автомобиля наполнился слабым, невыразительным светом.Талисман мерцал… но его мерцание было тусклым, как умирающий костер.

Ричард медленно повернулся к Джеку. Его лицо было измученными испуганным. К груди он прижимал книгу Карла Сагана «Мозг Брока», как будтоона была чем-то хрупким и могла разбиться.

«Талисман Ричарда», — подумал Джек и улыбнулся.

— Джек, ты хочешь…

— Нет, — сказал Джек. — Подожди в машине, пока я не позовутебя.

Он открыл дверцу, собираясь выйти, потом оглянулся наРичарда. Бледный и усталый, тот выглядел жалким.

Не задумываясь о том, что делает, Джек откинулся назад ипоцеловал Ричарда в щеку… Ричард обвил руками шею Джека и на мгновение крепкоприжался к нему. Потом он отпустил его. Оба при этом не проронили ни звука.

21 декабря мальчик по имени Джек Сойер стоял у кромки воды,сжимая в руках Талисман и смотрел на ночную громаду Атлантического океана.Именно в этот день ему исполнилось тринадцать лет, но он об этом не вспомнил.Он стоял, думая о своей матери. Собирается ли она включать в своей комнатесвет? Он надеялся, что да.

Джек не сводил глаз с мерцающего Талисмана.

Лили тянулась изможденной, иссохшей рукой к выключателю. Онанащупала его и включила. Тот, кто увидел бы ее в тот момент, отвернулся бы. Впоследнюю неделю рак развивался все стремительнее, она весила сейчас не болеесемидесяти восьми фунтов. Скулы обтягивала похожая на пергамент кожа;коричневые круги под глазами стали почти черными, а сами глаза ввалилисьвнутрь. Грудь исчезла. Руки выглядели бесплотными.

Но это было не все. В последнюю неделю у нее началасьпневмония.

В ее ослабленном состоянии она, конечно, была первымкандидатом на любое респираторное заболевание, но здесь свою роль сыгралиразные обстоятельства.

Некоторое время назад батареи в гостинице пересталиработать. Она не могла наверняка сказать, как давно, потому что время для нееперестало существовать. Но с этого момента гостиница стала ледяным домом.Могилой, в которой она умирала.

Все это произошло тогда, когда она разбила рукой стекло,прогоняя чайку, похожую на Слоута. Очевидно, Слоут проделал еще и эту штуку.Все ушли. Все. Не осталось сиделок. Не осталось дежурного клерка внизу. Слоутзасунул их всех в карман и унес отсюда.

Четыре дня назад — когда она не нашла в комнате ничего, чтоможно было бы съесть — она сползла с постели и медленно направилась к лифту.Она захватила с собой стул, используя его как опору при ходьбе, и одновременнодля отдыха. Коридор длиной сорок футов она преодолела за сорок минут.

Она несколько раз нажимала кнопку вызова лифта, но кабинатак и не пришла. Кнопка даже не засветилась.

Лили выругалась про себя и медленно стала опускаться вниз полестнице.

— Эй! — крикнула она, тяжело опираясь на спинку стула.

«Наверное, они не слышат меня, хотя должны были бы», —подумала она, и снова крикнула что есть силы.

Никто не пришел. Телефон отключен. Гостиница превратилась вмавзолей. Но она не хотела умирать в мавзолее!

Она поползла обратно, но вдруг сильная боль перекосила ее наодин бок, и она, соскользнув со стула, тяжело упала на ступеньки…

С большим трудом Лили добралась до своей комнаты, и с этогомомента она потеряла счет времени. Но она еще держалась, потому что в глубинеугасающего сознания жила странная уверенность, что Джек возвращается и скоробудет с ней.

Сейчас она почувствовала начало своего конца. Словно поспирали ее засасывало в воронку в песке.

Чтобы вырваться из этой спирали, она попыталась зажечь свет.Для этого она встала с постели. До сих пор у нее не хватало сил; доктор впоследний визит посмеялся над самой идеей встать. Но сейчас она рискнула.

Она дважды падала, пока, наконец, не встала на ноги; затемнащупала стул и с его помощью начала передвигаться к окну.

Лили Кэвэней, Королева Бродвея, шла. Это была походкасущества, съедаемого раком и лихорадкой.

Она добралась до окна и выглянула в него.

Внизу она увидела человеческий силуэт… и пылающий шар.

— Джек! — попыталась крикнуть она, но у нее ничего неполучилось. Из груди вырвался какой-то свистящий звук, и она без сил повалиласьна подоконник.

Внезапно светящийся шар в руках фигуры ярко вспыхнул,осветив лицо держащего его человека, и это был лицо Джека. Это был Джек! Джеквернулся домой!..

Фигура побежала.

— Джек!

Глаза ее стали ярче. По желтым щекам текли слезы.

— Мама!

Джек увидел ее; она выглядела ужасно — как будто в окновыглядывал призрак.

— Мама!

Он помчался по ступенькам, перескакивая через них; Талисманв его руках вспыхнул ярко-красным светом… и погас.

Он летел к их номеру, и, наконец, услышал ее голос, кактихий шорох в траве.

— Джеки?..

— Мамочка!

Он ворвался в комнату.

Внизу, в машине, нервничал Ричард, поглядывая сквозь очки наокна. Что там делает Джек? Он заметил, что в нескольких окнах наверхувспыхивает и гаснет белый свет. Ричард опустил голову и вздохнул.

Он увидел ее — мать лежала на полу под окном. Вся комната,неприбранная и пыльная, казалась пустой… Слова застряли у Джека в горле. ПотомТалисман вспыхнул ярким светом, осветив комнату. Ее волосы разметались погрязному ковру. Обескровленная рука тянулась к нему.

Он почувствовал запах болезни, запах приближающейся смерти.Джек не был врачом, и не заметил многих перемен в Лили. Но он знал одно: егомать умирает и осталось очень мало времени. Она дважды повторила его имя, но онпонял, что она бредит. Он положил ей на голову руку и поставил Талисман на полрядом с ней.