Читать книгу "Женщины его жизни - Звева Казати Модиньяни"

– Я их просмотрю. – Он уселся за стол, косясь одним глазом на продолжающий работать телетайп.

«Глоб Пресс. Четверг, 27 августа, 9.00. Открытие биржи в Нью-Йорке прошло спокойно. Операции идут вяло. Сказывается период летних отпусков».

Телетайп замолк. Омар посмотрел на чудесный аппарат, по виду не слишком отличающийся от обычной пишущей машинки, и принялся изучать сообщения из Бурхваны. Они подтверждали известия, полученные ранее, дополняя картину новыми подробностями.

В одном сообщении был упомянут итало-американский предприниматель Бруно Брайан, являвшийся, по непроверенным, но заслуживающим доверия сведениям, мужем принцессы Маари Умпоте, убитой две недели назад. Упоминался также и маленький наследный принц Санни Брайан Умпоте, покинувший столицу на личном самолете Бруно Брайана. Пункт назначения полета не сообщался.

Акмаль с удовлетворением отметил, что его собственное имя не было упомянуто. Зато информационное агентство уделило много внимания офицеру местной полиции Бартелеми, найденному мертвым в своей квартире на окраине города: настойчиво проводилась мысль о том, что он служил связником между представителями оппозиции и зарубежными кругами, осуществлявшими финансирование путча.

Акмаль бросил листы в корзину для бумаг: он не нуждался в записях и все держал в голове. Обхватив лицо руками, он стал ждать. Его друзья немедля дадут о себе знать. Он спросил себя, оставят ли они ему время для оправданий. Скорее всего уберут без долгих разговоров. И все же существовал еще один шанс возобновить диалог. Он располагал превосходной информацией в обмен на свою жизнь и держал в запасе новые многообещающие планы. Только Аллах будет вершить его судьбу. И тут аппарат начал отстукивать новое сообщение.

Акмаль склонился над телетайпом, ожидая от него, как от оракула, ответа. Новое сообщение касалось положения дел на нью-йоркской бирже.

«Работа на бирже оживилась и сосредоточилась на акциях «Ай-Би-Би». В настоящий момент их курс вырос на три пункта по сравнению со вчерашним днем и продолжает неуклонно повышаться».

Несколько минут прошло в молчании. Акмаль не сводил с машины лихорадочно горящих глаз. Телетайп вновь принялся печатать:

«На остальной части рынка не зарегистрировано особых изменений, если не считать крушения акций «Текс Ойл», курс которых стремительно падает без видимых причин. Биржевики следят за курсом с неослабевающим вниманием».

Кабина стремительно закружилась вокруг Акмаля, и могущественный бизнесмен-посредник повалился, как забитый бык, под стрекотание телетайпа, продолжавшего равнодушно отстукивать на бумаге его смертный приговор.

* * *

Ему казалось, что он барахтается в болоте, не в силах выбраться из густой и цепкой жижи, подступавшей к горлу.

– Ничего страшного не случилось, – принялся успокаивать его молодой светловолосый врач, полный здоровья и сил, служивший судовым медиком на яхте «Сорейя».

Акмаль попытался заговорить, но слова замирали у него на губах, язык не ворочался во рту, мысли путались.

– Все хорошо, господин, – заверил его доктор с профессиональной властностью в голосе. – У вас был небольшой криз, – пояснил он. – Давление возвращается в норму. Я сделал вам укол, и вскоре вы заснете. Завтра вы опять будете в форме.

– Завтра? – невнятно пробормотал он.

– Совсем скоро, как видите, – повторил врач, довольный делом своих рук. – Если слишком много работать, наступает предел, за которым начинается болезнь. Расслабьтесь.

Бедуин вытаращил глаза что было сил, попытался приподняться, но его тело весило тысячу тонн. Даже пальцем пошевелить было невозможно. Но он должен, должен был вырваться из западни, выкурить из норы эту потаскуху Франсуазу, связаться со «Стандард Интернэшнл». Он должен был вернуть свои деньги, прежде чем они превратятся в дым. А этот самодовольный гад, разжиревший на своих сказочных гонорарах, вместо того, чтобы ему помочь, накачал его дурманом в тот самый момент, когда ему нужны все его силы, чтобы выплыть. Он сделал еще одну попытку овладеть собой, но его все глубже и глубже засасывала вязкая болотная жижа, из которой на мгновение удалось подняться. Он тонул, стремительно и неудержимо погружаясь в бесконечную мглу, с единственной мыслью в голове: «Каймановы острова… в Карибском море…»

– Ни о чем не думайте, – невозмутимо посоветовал врач. – Расслабьтесь.

Он думал, что продал пустой ларчик, на самом же деле он его купил. Тьма сомкнулась над ним, и наступила мертвая тишина.

ЭПИЛОГКОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА

Дон Калоджеро Коста был разбужен неумолкающим дребезжанием телефонного звонка. Не снимая трубки, он взглянул на часы: было около трех пополудни. Через балконную дверь было видно, как белый парус лениво скользит по глади моря. Он спустил ноги с журнального столика, устроился в кресле поудобнее и, вынув изо рта лакричный корешок, поднял трубку.

– В чем дело? – спросил он.

Администратор отеля «Вилла Иджея» произнес вполголоса:

– Синьор Коста, ожидаемое вами лицо прибыло. Прикажете проводить к вам? – Он говорил почтительным тоном, словно обращаясь к важному сановнику.

– Кстати, – недовольно пробурчал Кало, – что за порядки вы завели в этой ночлежке?

Человек на другом конце провода, ожидавший инструкций, растерялся:

– Простите, синьор Коста?

– Ванная не убрана, – повысил голос Кало, – мебель в пыли, холодильник пуст, если не считать стакана со следами помады.

– Синьор Коста, я в полном замешательстве, – пролепетал администратор. А ведь он строго-настрого велел старшей горничной проследить, чтобы номер, предназначенный для дона Калоджеро, был приведен в порядок. Никому теперь нельзя доверять! С пылью ничего нельзя было поделать: в восточном крыле месяцами шли ремонтные работы. Но беспорядок в ванной и помада на стакане были недопустимы, о ком бы ни шла речь, не говоря уж о представителе самого Барона. – Я немедленно приму меры.

– Забудем об этом, – успокаиваясь, сказал среброголовый великан. – Проводите ко мне гостя.

– А ваш багаж? – администратор вспомнил, что дон Калоджеро предупредил о своем отъезде.

– Пусть отнесут вниз, – приказал Кало.

Он пошел в ванную, освежился, затем вернулся в гостиную и расположился в самом удобном кресле. В дверь постучали.

– Войдите, – пробасил он.

Через мгновение перед ним предстал Омар Акмаль.

– Присаживайтесь, – Кало указал ему на кресло перед собой.

Изумление, казалось, приковало гостя к месту.

– Прошу, – повторил Кало.

Акмаль опустился в кресло, не говоря ни слова и даже не пытаясь скрыть свою растерянность. Он не знал, кто ждет его в этой гостинице, может, даже сам полковник Каддафи, но уж кого он точно не ожидал увидеть, так это посланника Барона Монреале.