Читать книгу "Дочь Волка - Виктория Витуорт"

Или все-таки спрятаться среди лошадей?

Она легким бесшумным движением переместила вес своего тела на другую ногу, чтобы заглянуть в ближайшее к ней стойло, последнее в ряду.

Там стояла, опустив голову, светло-серая кобыла; она пощипывала сено из яслей. Элфрун не видела ее морду, но сразу узнала волнистый хвост, характерный завиток шерсти на боку, спадающую гриву, хотя после возращения Ингельда из Йорка редко видела эту лошадь, в отличие от Атульфа, который день и ночь был с ней.

– Буря! – прошептала она, не веря своим глазам.

Кобыла навострила уши.

Элфрун прищелкнула языком – лошадь подняла голову и обернулась.

– Привет, девочка. – Продолжая говорить успокаивающие слова, она подобралась к лошади сбоку. Ладони у нее были влажные, сердце глухо билось в груди; двигаться и дышать она старалась как можно осторожнее. В том, что это была Буря, она не сомневалась.

Она выглядела ухоженной, даже немного располнела, но все же была не той великолепной лошадью, которой так гордился Атульф.

Элфрун поискала взглядом сбрую Бури, но ее нигде не было видно.

– Ох, Буря… – Впервые она вдруг ощутила тоску по Ингельду и удивилась этому.

Обхватив руками шею кобылы и прижавшись к ней, теплой и невероятно успокаивающей, Элфрун задумалась.

После гибели дяди Бурю так и не нашли. Видиа предполагал, что ее засосала трясина или же она запаниковала, учуяв запах свежей крови, и ускакала так далеко, что потом просто не смогла найти дорогу домой.

Либо ее украли, заявил он всего несколько часов назад. Украли те же бандиты, которые позапрошлой ночью ограбили Финна и убили его друзей.

Украдена.

Теми же бандитами…

И оказалась здесь.

Элфрун вдруг похолодела. Она смотрела на свою правую руку, гладившую Бурю вдоль гривы и за ушами, и не узнавала ее, как будто это была чужая рука. Это просто невозможно.

Хозяева Иллингхэма хотели получить Донмут. Они всегда хотели Донмут.

Похитить ее и принудить к замужеству – это одно. Теперь еще и это. Выходит, им нужно не только поместье, но и монастырь?

А почему, собственно, и нет? У них разные правители, хозяйство тоже ведется отдельно, но земли их граничат, стада пасутся вместе, лорд поместья и аббат донмутского монастыря, сколько помнили люди, всегда были родными братьями или двоюродными. Нельзя было прибрать к рукам поместье, оставив монастырь как он есть.

Как просто было позволить монастырю плыть по течению – ни священника, ни служб, – пока архиепископ не согласится с тем, чтобы он стал просто частью поместья. Впрочем, при Ингельде уже была пройдена половина этого пути.

Перед глазами возникла жуткая и очень живая картина: тело Ингельда с чавкающим звуком переворачивают в месиве из грязи и навоза лицом вверх. Те же самые бандиты… Мир, Холми и медведь в затопленном приливом болоте, и цветные ленты, плывущие по воде, – зеленая, красная, желтая… И еще раненый Финн. У нее задергался глаз, и она ничего не могла с этим поделать. Пальцы ее судорожно сжались, и Буря заржала, переступая с ноги на ногу. Элфрун была не в состоянии успокоить дыхание и разжать руку.

Думать, думать…

А может быть, это всего лишь игра ее горячечного воображения?

Может быть, Буря действительно убежала и сама пришла в Иллингхэм, а здесь по какой-нибудь вполне объяснимой причине – например, ничем не брезгующий конюх просто решил присвоить красивую кобылу, – никто и не подумал поинтересоваться ее происхождением.

Все это представлялось вполне правдоподобным. Если не знать Бурю, не знать, насколько она умна и предана хозяину. Элфрун не сомневалась, что, если бы она поинтересовалась в Иллингхэме, как сюда попала Буря, она услышала бы какую-нибудь историю, очень похожую на только что придуманную ею.

Но она бы в это не поверила, как не верит и сейчас.

Ингельда убили люди из Иллингхэма. Сейчас ее не очень волновало, почему это произошло и чья рука сжимала клинок.

Все внутренности вдруг сжало спазмом. Это место не для нее. И не для Бури. Если повезет, они выберутся отсюда вдвоем. Она успокаивающе похлопала Бурю по крупу, отвязала ее и осторожно вывела на двор. На лошади был только недоуздок, так что она прихватила еще и веревку. Лоснящаяся шкура блестела в лучах утреннего солнца.

– Куда это ты направляешься?

Она охнула и резко развернулась. Кровь прихлынула к лицу и рукам, и на короткий миг ей показалось, что это явился потусторонний призрак, чтобы забрать ее душу. Однако она испугалась не меньше, когда в следующий момент поняла, что это Танкрад. Он стоял на фоне солнца в той же позе, что и на том памятном весеннем празднике, – руки скрещены на груди, одна нога чуть выставлена вперед, губы плотно сжаты в тонкую линию. Как же давно это было!

– А ты как думаешь? Домой направляюсь. На кобыле моего дяди. – Она мельком взглянула на него и тут же повернулась к Буре, не ожидая его реакции.

Проклятье! Взобраться на спину лошади было и так непросто, а тут еще эти путающиеся в ногах ярды свадебной сорочки и шерстяного платья цвета зрелой пшеницы. Она чувствовала его взгляд на своем затылке.

– Кобыла твоего дяди?

Почему это он тупо повторяет ее слова?

– Только не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю.

– Но я и правда не понимаю. – Он взглянул на Бурю, потом на Элфрун, а затем повернулся и посмотрел на зал. Дверь его теперь была приоткрыта. – Нет, правда? Это кобыла твоего дяди? Ингельда?

Теперь ей уже хотелось стукнуть его.

– Конечно Ингельда. – Голос ее срывался на крик. – Что она здесь делает?

– Я не знаю, – сказал он. – Элфрун, ты должна мне верить. – Он странно выговаривал слова, как будто только что получил ошеломительный удар кулаком в лицо.

И тут она сообразила, что, видимо, именно это с ним и произошло в действительности, причем совсем недавно. Эта мысль доставила ей немалое удовольствие. Он бросил еще один взгляд через плечо на открытую дверь холла, и теперь она поняла почему. Он боялся.

– Сын хозяина дома, и ничего об этом не знал? Насколько я поняла, ты принимал в этом участие.

– Я все время был с тобой! – Он не мог скрыть свою боль и обиду.

Господь Всемогущий, а это ведь правда! Она упустила это из виду. Да, они ведь не только вместе обнаружили тело Ингельда. Большую часть того жуткого дня он действительно был рядом с ней. Кем бы ни был тот, кто поднял руку на Ингельда, кто задрал голову ее дяди и перерезал ему горло, это был точно не Танкрад. Он просто не смог бы стоять рядом и держать лошадь убийцы.

Возможно, правда и то, что он ничего про все это не знает. А возможно, и нет. Может быть, он быстро сообразил, что она станет более покладистой, если будет считать его глупым, но не виноватым. Такая замечательная кобыла появляется в конюшне отца непонятно откуда. Лучше не задавать никаких вопросов.