Читать книгу "Пять красных селедок. Девять погребальных ударов - Дороти Ли Сэйерс"

– В печи нет, – предвосхитил его вопрос Уимзи. – Об этом я подумал в первую очередь. Если бы труп зарыли в субботу днем, веревки возможно было бы сжечь, но ночью печи не топят и веревка не успела бы сгореть полностью. А преступник не хотел, чтобы утром мистер Гоутубед обнаружил в печи нечто странное. Тот рассказал мне, что каждое утро воскресенья открывает заслонку и смотрит, не забился ли дымоход. Затем вычищает из печки золу и растапливает печь заново. Нет, вряд ли веревка оказалась в печи. Во всяком случае, надеюсь на это. По-моему, убийца связал тело, чтобы его было удобно нести, и снял с него веревки только возле могилы. Именно для этого мне нужны рыболовные крючки.

– Колодец? – догадался Бланделл.

– Да, – кивнул Уимзи. – Ну что, отправимся на рыбалку?

– Я с вами.

– В ризнице есть лестница. Помогите мне ее донести. Вот сюда, через дверь. Шире шаг, веселее! О, простите, я забыл, что мы ступаем по священной земле. Минуточку. Нужно принести в жертву богам колодца половинку кирпича. Слышали всплеск? Похоже, колодец не слишком глубокий. Если положим лестницу на края колодца, то сумеем опустить нашу веревку с крючками под прямым углом.

Уимзи лег на живот, взял катушку в левую руку и начал осторожно ее разматывать, в то время как Бланделл освещал поверхность воды фонариком.

Воздух в колодце был холодным и влажным. Далеко внизу луч фонарика выхватывал из темноты отражавшееся в воде небо и медленно опускавшуюся вниз веревку с крюками. Затем темная поверхность на мгновение всколыхнулась, когда ее коснулись крючки. Воцарилась тишина, которую нарушало лишь тихое шуршание разматывающейся катушки.

– Колодец глубже, чем я думал, – произнес Уимзи. – Где там мои грузила? Давайте попробуем еще раз.

Снова тишина, а потом возглас:

– Клюет! Клюет! Только бы не какой-нибудь старый башмак. Для веревки груз слишком легкий. Ну да ладно. Поднимаем! Свистать всех наверх! Прошу прощения, я опять забылся. Так, так, так! Что это? Не ботинок, но что-то вроде того. Шляпа! Вы измерили голову трупа? Да? Отлично! Значит, нам не придется откапывать его снова, чтобы примерить шляпу. Встаньте рядом с багром наготове. Вот она. Мягкий фетр. Довольно потрепанная. Массовое производство. Изготовлена в Лондоне. Отложите ее в сторону. Пусть посохнет. Делаем второй заход. Вниз… и вверх. Еще одна мелкая рыбешка. Черт возьми! Что это такое? Похоже на немецкую сосиску. Только это вовсе не сосиска, а конец веревки. Отрада моего сердца. Толстый конец веревки малыша Гауде. Так, осторожно. Не уроните. Где конец, там и сама веревка. Так, так… Подхватил… Она за что-то зацепилась. Нет-нет, не тяните слишком сильно, иначе крючок оторвется. Держите. Проклятье! Прошу прощения, не проклятье… Хочу сказать, досадно, что она соскользнула… Вот теперь подцепил… Это лестница трещит или мои ребра? У нее ужасно острые перекладины… Вот он! Вот наш угорь! Сильно запутался. Держите. Ура!

– Но здесь не вся веревка, – заметил Бланделл, перекидывая скользкую массу через обод колодца.

– Наверное, – кивнул Уимзи. – Но это одна из частей, которую использовали для связывания. Преступник ее разрезал, а узлы оставил.

– Да. Лучше не трогать узлы, милорд. Они могут рассказать нам о том, кто их завязывал.

– Вы правы. Итак, забрасываем удочку снова.

Вскоре возле колодца лежало пять частей веревки, включая толстый конец.

– Руки и лодыжки преступник связал по отдельности. Само тело привязал к чему-то, а лишнее отрезал. От толстого конца тоже избавился, поскольку тот мешал завязывать узлы. Хм! – протянул Бланделл. – Не слишком профессионально, но эффективно. Интересная находка, милорд. Только вот теперь у нас возникли новые вопросы, и преступление представляется в ином свете, вы так не думаете?

– Вы совершенно правы, Бланделл. Однако нужно быть готовым к любым неожиданностям. Эй, какого…

Над кладбищенской оградой мелькнула чья-то голова, но через мгновение исчезла из виду.

– Что тебе здесь нужно, Пик? – строго спросил старший инспектор.

– Ничего, – ответил тот. – Ничего не нужно. Кого вы собираетесь повесить на этой веревке, мистер? Это ведь веревка. На колокольне их целых восемь. Святой отец больше не позволяет мне туда подниматься, потому что они не хотят, чтобы кто-то знал. Но Дурачок Пик знает. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Все подвешены за шею. Старый Пол самый большой… Тейлор Пол… А должно быть девять. Я умею считать. Дурачок Пик умеет считать. Я могу пересчитать их все на пальцах. Их восемь. И еще девятый. И десятый. Только я не скажу, как его зовут. О нет. И он ждет девяти погребальных ударов. Один, два, три, четыре…

– А ну-ка вали отсюда! – крикнул Бланделл. – И не попадайся мне больше на глаза!

– Кто попался? Послушайте, вы расскажете мне, а я расскажу вам. Вскоре появится девятый, а это веревка – чтобы его повесить, да, мистер? Их девять. Восемь уже висят. Пик знает. Пик может рассказать. Но не расскажет. О нет! Кто-то может услышать. – Лицо слабоумного приобрело привычное отсутствующее выражение, и он слегка приподнял шапку. – Хорошего вам дня, сэр. Хорошего дня, мистер. Мне нужно накормить свиней. Это работа для Пика. Да-да, свиньи хотят есть. Доброго утра, сэр. Доброго утра, мистер. – И он неуклюже поковылял через поле.

– Ну вот! – досадливо воскликнул старший инспектор. – Теперь он всем расскажет про веревку. Его мать повесилась в коровнике, когда он был ребенком. Он ее обнаружил и после этого повредился умом. Это случилось тридцать лет назад. В Литтл-Дикси. Я отвезу эти куски в полицейский участок, а потом навещу Уильяма Тодея. Он наверняка уже пообедал.

– А вот я на обед опоздал, – вздохнул Уимзи, когда часы пробили четверть второго. – Теперь придется извиняться перед миссис Венаблз.

– Видите ли, миссис Тодей, – вкрадчиво начал Бланделл, – если кто-то и может помочь нам в этом запутанном деле, так это вы.

Мэри Тодей покачала головой.

– Разумеется, я помогла бы вам, мистер Бланделл, но всю ночь провела без сна рядом с Уиллом. Почти неделю не ложилась спать. А в ночь после похорон несчастной леди Торп Уиллу стало совсем плохо. Простуда перешла в пневмонию, и мы уж думали, что он не выкарабкается. Никогда мне не забыть той ночи. Я сидела возле постели мужа, слушала, как Тейлор Пол звонит по усопшей леди Торп, и раздумывала над тем, не будет ли Уилл следующим.

– Ну-ну! – смущенно оборвал женщину супруг, выливая на кусок лосося слишком много уксуса. – Все давно позади, так что и говорить не о чем.

– Конечно, конечно, – поспешил успокоить хозяина дома Бланделл. – Нелегко вам пришлось, да, Уильям? Слышал, вы бредили. Я знаю, что такое пневмония, ведь в тысяча девятьсот двадцать втором году она унесла жизнь моей тещи. За такими больными тяжело ухаживать.

– Верно, – кивнула миссис Тодей. – В ту ночь Уилл был очень плох. Все пытался встать и пойти в церковь. Он думал, что перезвон начали без него, хотя я повторяла, что новый год уже наступил. Я с трудом с ним справлялась, и никто не мог мне помочь. Джим уехал рано утром. С ним-то мне было гораздо проще, но он должен был вернуться на корабль. Он и так пробыл дома довольно долго. Только ведь Джим себе не хозяин.