Читать книгу "Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - Федор Раззаков"

Когда господин Армстронг покидал Москву, мы с ним выпили в ресторане „Националь“ много коньяку за его счет. Он был трезв, я – не очень, но в краже все-таки не признался…».

Можно только догадываться о том, каких именно звезд нашего театра и кино Козаков имеет в виду под словами «товарищи из художественной интеллигенции». Например, только в одном «Современнике» с ним вместе работали такие звездные исполнители, как Олег Ефремов, Олег Табаков, Евгений Евстигнеев, Олег Даль, Игорь Кваша, Галина Волчек, Петр Щербаков и др. Вспомним слова Козакова об операции против американского посла: «Не я единственный в этом участвовал» – наверняка был кто-то и из его коллег-«современниковцев», поскольку посол-то был фанатом именно этого театра. Кто знает, может быть, когда-нибудь имена агентов КГБ из числа актеров «Современника» и будут явлены миру, как это случилось с тем же Козаковым. А пока широкая общественность узнает имена других агентов из числа «звезд», причем иногда такого рода информация поступает окольными путями. Например, вот что заявила в интервью газете «Мир новостей» (21 сентября 2004 года) дочь знаменитого барда А Галича Алена Архангельская-Галич:

«В начале девяностых мне показали часть кагэбэшного досье моего отца, где были доносы: „с кем встречался Гитарист“) „что говорил“, „о чем пел“ и т. д., подписанные агентурными кличками „Фотограф“, „Гвоздь“. Когда я прочитала эти „документы“, я сразу догадалась, о ком идет речь, потому что прекрасно знала круг общения папы в тот или иной период, кто был рядом и мог это написать. Ну и потом не нужно быть заядлым кроссвордистом, чтобы „расшифровать“ известного актера (его уже нет в живых), с которым папа играл на одной сцене еще в юности в арбузовской студии и который подписывал донесения „Гвоздь“ и „Хромоножка“. Кстати, комитетчики подтвердили, что я не ошиблась…».

Дочь Галича права: в самом деле не надо быть заядлым кроссвордистом, чтобы не догадаться, о какой «Хромоножке» идет речь. Достаточно перечитать биографию Галича и вспомнить, кто из знаменитых впоследствии советских актеров играл с ним в арбузовской студии. Таким был, к примеру, Зиновий Гердт. Который, будучи на фронте, был ранен в ногу и с тех пор хромал. Не он ли и был тем негласным агентом КГБ подле Галича? Кто знает, кто знает. Но если это верно, то трудно сказать, на какой именно почве смогли завербовать актера и когда в точности это произошло.

А что же Зоя Федорова?

Она продолжала плодотворно работать на ниве кинематографа, снявшись в шестидесятые годы в 31 (!) фильме. Самыми плодотворными для нее были годы: 1965-й – семь фильмов, 1964-й – шесть фильмов, 1963-й – пять фильмов. Она сыграла четыре главные роли: маму, Татьяну Ивановну Королеву, во «Взрослых детях» (1961), мамочку в короткометражке «Мамочка и два трутня» (1964), еще одну даму в короткометражке «Веселая прогулка» (1968) и Анну Петровну Иванову, Анюту в «Улыбнись соседу» (1969).

Однако лучшими ее ролями в то десятилетие все же были не эти, а другие (впрочем, роль во «Взрослых детях» прибавила ей лишнюю толику славы). А именно: тетя Даша в искрометной детской комедии Ролана Быкова «Пропало лето» (1964), соседка Лиды, тетя Зоя в «Операции „Ы“ и других приключениях Шурика» (1965) Леонида Гайдая, Горпина Дормидонтовна или Гапуся в не менее искрометной музыкальной комедии «Свадьба в Малиновке» (1967) Андрея Тутышкина, учительница пения Виктория Михайловна в детском фильме все того же Ролана Быкова «Внимание, черепаха!» (1969). Причем «Операция „Ы“» и «Свадьба в Малиновке» стали лидерами проката: первый собрал 69,6 млн зрителей, второй – 74,6 млн. На этой волне зрительского успеха не заметить (и не отметить) работы Зои Федоровой было практически невозможно.

Вообще из всех актрис советского кино, которые начали сниматься еще в тридцатые годы (у Федоровой это 1932 год), к концу шестидесятых на плаву остались немногие. Например, из «четверки первачей» (Любовь Орлова, Марина Ладынина, Тамара Макарова и Елена Кузьмина) активно снималась только Макарова. Орлова и Кузьмина делали это очень редко, а Ладынина и вовсе сошла с дистанции – перестала сниматься с 1953 года. В хорошей форме были Лидия Смирнова, Вера Марецкая, Рина Зеленая, Антонина Максимова, Валентина Телегина. Периодически мелькали на экране Татьяна Окуневская и Валентина Серова. Однако ни у одной из них не было столько фильмов, сколько их было у Зои Федоровой – у нее это был настоящий конвейер. Здесь она была впереди своих коллег.

Между тем в киношной среде у нее не было близких подруг, впрочем, почти не было их у нее и в иных средах. И это при том, что она была человеком достаточно общительным и никогда не чуралась компаний. Как вспоминала ее дочь Виктория: «Мама была необычайно общительна. Всегда ее вспоминаю в окружении людей. Где бы мы ни жили, к нам всегда приходили бесконечные гости…».

Но эта общительность вовсе не способствовала тому, чтобы Зоя открывала душу нараспашку. В том-то и дело, что она участвовала в разного рода компаниях, поддерживала разговор, но сама никогда не рассказывала о своих внутренних переживаниях и проблемах. В этом отношении она была человеком скорее скрытным, чем открытым. Но жила она не в вакууме и общалась с разными людьми. Например, со своей бывшей сокамерницей Лидией Руслановой и ее подругами – певицей Клавдией Шульженко (кстати, в тридцатые годы она была соседкой Федоровой по Малой Посадской в Ленинграде), танцовщицей Антониной Ревельс. После того как из жизни ушел супруг Руслановой – генерал В. Крюков (в 1959 году) – певица собирала у себя «девичники», где бывала и Федорова (кстати, участвовала она и в похоронах Крюкова).

В этой компании самой скромной по достатку была Федорова, что вполне объяснимо. Как мы помним, она вышла на свободу, будучи «голой как сокол» – все ее личное имущество было конфисковано. К примеру, у Руслановой тоже конфисковали все имущество, но она, выйдя из тюрьмы и не сумев вернуть себе драгоценности, все-таки «выцарапала» у властей свою коллекцию картин: из 132 конфискованных произведений искусства ей вернули 103. И она некоторые из них продавала разным музеям, находящимся в СССР. Например, в 1962 году она продала Художественному музею в Минске картину Айвазовского «Последний вздох корабля» за 2500 рублей (половина стоимости автомобиля «Волга»). Деньги не самые большие, но здесь надо учитывать, какое время было на дворе – послереформенное. В 1961 году в СССР прошла денежная реформа, которая была чистой деноминацией (это уменьшение нулей в денежной единице, например, было 10 000 старых рублей, стало 10 рублей новых.). Обмен произвели как наличности, так и вкладов в сберкассах: за десять рублей – один. В том же соотношении были изменены тарифные ставки зарплат, пенсий, стипендий. А в госторговле цены снизились в десять раз.

В 1967 году Русланова продала музею-заповеднику «Абрамцево» еще одну единицу из своей богатой коллекции – подготовительный этюд картины «Аленушка» В. Васнецова (оригинал картины висел в Третьяковской галерее).

Не бедствовала и Клавдия Шульженко, которая в тюрьме никогда не сидела и у нее ничего не конфисковывали. Про нее (а также про других советских «богачек и богачей» – представителей так называемой «красной буржуазии») сама Русланова на одном из допросов в 1948 году рассказывала следующее: