Читать книгу "Мы над собой не властны - Мэтью Томас"

— Твои родители — хорошие люди, — пророкотал мистер Корсо. — Ты пока еще не соображаешь, что это значит, а?

Коннелл отвел глаза.

Снова наступило долгое молчание.

— Твои приятели из дискуссионного клуба... Они летом подрабатывают?

— Это, скорее, что-то вроде стажировки. В серьезных компаниях.

— А ты хочешь работать?

Наверное, за этим Коннелл и пришел, сам того не сознавая.

Он кивнул:

— Ага. Мне нужна подработка.

— А ты работать-то можешь по-настоящему?

Мистер Корсо побарабанил по столу толстыми пальцами с аккуратно подстриженными ногтями.

Еще одна долгая пауза. От кондиционера шел сквознячок, и у Коннелла волоски на руках и голых ногах встали дыбом.

— Конечно...

— Тут поблизости, на Парк-авеню, управляющий жилым домом предлагал временную работу на лето для наших старшекурсников. Швейцарами, уборщиками.

Он поворошил бумаги на столе и точным жестом выцепил один листок — словно и так знал, где тот находится.

— У этого управляющего есть сын? — спросил Коннелл.

Мистер Корсо хмыкнул:

— Мальчонке десять лет всего. В наши дни к поступлению готовятся заранее.

Коннеллу было неловко пользоваться старым знакомством, но он не подал виду.

— Сообщить ему, что места в нашем колледже не покупаются?

— Лучше помалкивай. — Мистер Корсо сложил бумагу втрое и официальным жестом вручил Коннеллу. — Если справишься, можно будет основать добрую традицию лет этак на... пять, наверное? А может, и дольше, если малыш вдруг поступит. Назовем это — Мемориальный фонд Коннелла Лири. В память о твоей несостоявшейся спортивной карьере.

77

Рабочее место Коннелла располагалось в подвальном этаже, рядом с одним из четырех служебных лифтов. Нужно было ждать, пока не прозвонит звонок и не загорится индикатор. Закрыв двери лифта, Коннелл возносился на указанные этажи, доставляя нянек в прачечную, а владельцев кладовок — в их крохотные вотчины.

Вместе с ним работали несколько пареньков-албанцев, студенческого возраста — хотя и не студенты — или чуть постарше. Судя по тому, как они бросались выполнять указания мистера Марку, ребята рассчитывали выслужиться и перейти на работу в вестибюле. Были среди них типы совершенно бандитской наружности, а некоторые, из недавних иммигрантов, почти не говорили по-английски. Коннелл понимал, что шансов продвинуться по службе у него куда больше, только надо подстричь свои лохмы и сбрить клочковатую бородку; но ему было лень. Мистер Марку наверняка с первого взгляда понял, что Коннелл здесь не задержится.

Лифт вызвала красавица-иностранка, работавшая помощницей по хозяйству у здешних жильцов. Пока она загружала в стиральную машину хозяйские простыни, Коннелл воображал, что соблазняет ее, а потом, остановив лифт между этажами, занимается с ней сексом. Доставив ее снова наверх, он немного постоял на площадке — представлял себе, какие спальни в квартире за закрытой дверью. Затем спустился в подвал, сел на свой стул и снова стал думать о красотке. Думал-думал, наконец пошел в раздевалку и заперся в туалетной кабинке, но Садик забарабанил в дверь и помешал ему довести дело до конца.

Коннелл взял мусорное ведро, поднялся на верхний этаж и двинулся вниз по лестнице, собирая мусор из корзинок на площадках. На двенадцатом из квартиры выглянула дряхлая миссис Брейверман и протянула Коннеллу бутылочку кока-колы. Ее миниатюрный холодильник был битком набит такими бутылочками, словно одна цель в жизни осталась — делать маленькие подарки швейцарам и уборщикам. Странное впечатление производила убогая обстановка ее жилища — обшарпанная старая мебель, облезлые обои. Ничего похожего на роскошь соседних квартир. В кухне каменная столешница — словно речная пристань. У миссис Брейверман были дети, но они никогда ее не навещали. Оказывается, деньги — еще не гарантия достойной жизни.

Из квартиры номер 10Б выглянул мистер Колдекотт, с мусорной корзинкой в руках. Увидел Коннелла, вздрогнул и поскорее шмыгнул к себе. Коннеллу стало неловко, будто его поймали за подглядыванием. Надо сказать, основания для такого чувства имелись. Накануне Коннелл сделал то, что хоть изредка позволяли себе даже самые большие гордецы из его коллег, — порылся в баке с мусором в поисках не столько даже ценных вещей, сколько материальных свидетельств богатства и могущества здешних жильцов. Банковские квитанции, служебные записки, чеки с такими суммами, что глаза на лоб лезут... Словно прикасаешься к чужой великолепной жизни.

После полудня дом погрузился в дремоту. Коннелл уселся рядом с лифтом и, прислонившись к крашеной кирпичной стене, раскрыл «Человека-невидимку». Попользоваться на халяву услугами электросети было не так-то просто — аскетичную протяженность подвала лишь кое-где подсвечивали блеклые флюоресцентные трубки. Только в лифте висела под потолком голая лампочка накаливания. Коннелл рискнул переставить стул прямо в кабину, но выдержал всего несколько минут — струсил, как только в вестибюле раздались шаги.

Строго говоря, на работе читать вообще не полагалось. А уж если расположиться с удобством — начальство точно заметит и прикопается. Поэтому Коннелл часами простаивал на пороге лифта, а услышав, что кто-то идет, быстро прятал книгу. Если мимо проходил мистер Марку — в тот день он великодушно возвещал о своем приближении, театрально насвистывая, — Коннелл вперял взор в индикаторную панель, словно лабораторная мартышка, ожидающая сигнала от экспериментатора. Всего один раз Коннелл не успел вовремя убрать книгу с глаз долой. Мистер Марку никогда не просил и не приказывал. Он, будто обладая даром предвидения, сообщал о том, что Коннелл сейчас сделает.

— Пойдешь подметешь во дворе, — сказал мистер Марку. — Потом сбегаешь в магазин, купишь мне блок «Мальборо-лайт» и упаковку «Хайнекена».

Когда мистер Марку в первый раз велел купить ему пива, Коннелл возразил, что он несовершеннолетний, на что мистер Марку ответил: «Когда ты в форме, никто придираться не будет» — и оказался прав.

— Как вернешься, займешься пожарной лестницей.

На пожарные лестницы отродясь никто не заходил, но Коннелл на этой неделе уже трижды их драил. Четыре пожарные лестницы по шестнадцать пролетов каждая. На всех — ни пылинки.

78

Вечер был необычно теплый. От машины до дому Эйлин шла, окутанная благоуханием посаженных ею цветов. Сергей стоял на заднем крыльце и курил, а над ним раскинулось небо, полное звезд. Эйлин неловко поздоровалась, не зная, пригласить ли его войти. В принципе, докурит — сам зайдет. Он словно специально ее дожидался.

Эйлин поднялась наверх, и через несколько минут Сергей отрывистым кашлем дать знать о своем присутствии. Лежа в кровати с мужем, странно слышать в доме другого мужчину. С тех пор как у них поселился Сергей, Эйлин могла спокойно спать. Она даже не просыпалась до конца, когда Эд принимался ночью бродить по комнате.