Читать книгу "Тысяча осеней Якоба де Зута - Дэвид Митчелл"

— Но его акцент, — жалуется инспектор Вада, — как у вороны!

— А ты, Вада, говоришь на языке Дазуто, — спрашивает Широяма, — как соловей?

Ваде, вовсе не говорящем на голландском, хватает ума, чтобы промолчать.

— А вы трое, — Широяма указывает поочередно веером на тех, кто допустил похищение двух голландцев. — Вы обязаны своими жизнями только его милосердию.

Нервные чиновники отвечают очень низким поклоном.

— Переводчик Ивасе, в моем докладе в Эдо будет упомянуто, что ты хотя бы пробовал добраться до похитителей, пусть и неумело. Тебя ждут в Гильдии, можешь идти.

Ивасе вновь низко кланяется и спешит покинуть зал.

— Вы двое, — продолжает Широяма, уставившись на несчастных чиновников, — навлекли позор на свои ранги и дали знать англичанам, что Япония населена трусами. «Многие другие из вашего ранга, — признается себе магистрат, — вряд ли повели бы себя лучше». — Не покидайте своих домов до последующего уведомления.

Два обесчещенных чиновника пятятся к двери.

Широяма находит взглядом Томине:

— Позови капитана береговой охраны.

Смуглого капитана усаживают на ту же циновку, где сидел де Зут. Он кланяется магистрату.

— Меня зовут Дои, ваша честь.

— Как скоро, с какими силами и как лучше мы сможем им ответить?

Вместо ответа тот смотрит на пол.

Широяма оглядывается на мажордома Томине, который изумлен не меньше, чем его господин.

«Косноязычная бездарь, — спрашивает себя Широяма, — устроенная родственниками на теплое местечко?»

Вада откашливается:

— Зал ждет вашего ответа, капитан Дои.

— Я проверил… — солдат поднимает голову, глаза — как у кролика в силке, — …готовность к бою обеих сторожевых башен, на севере и юге бухты, и посоветовался с офицерами высшего ранга.

— Меня интересуют стратегические предложения, Дои, а не пережевывание старых приказов!

— Это… мне сообщили, господин, что… что численность войска… в настоящий момент…

Широяма замечает, что некоторые советники, лучше знакомые с ситуацией, нервно обмахиваются веерами.

— …меньше тысячи воинов, указанных Эдо, Ваша честь.

— Ты говоришь мне, что гарнизон бухты Нагасаки укомплектован не полностью?

Дои кланяется, сжавшись в комок: слов не требуется. Советники тревожно перешептываются.

«Незначительная нехватка мне не повредит», — думает магистрат.

— И насколько?

— Точное число, — капитан Дои шумно сглатывает слюну, — шестьдесят семь, Ваша честь.

Скрутившиеся кишки Широямы расслабляются: даже его самый первейший враг, Омацу, с которым он делит пост магистрата, не сможет назвать безответственностью отсутствие шестидесяти семи солдат из тысячи. «Можно будет списать на болезни». Но озабоченность на лицах подсказывает магистрату: он упускает что‑то еще…

…и тут страшная мысль бьет наотмашь.

— Ты хочешь сказать… — он пытается изгнать дрожь из голоса, — …шестьдесят семь всего?

Капитан с обветренным лицом от волнения лишился дара речи.

Мажордом Томине рычит:

— Магистрат задал вопрос!

— Там… — У Дои перехватывает дыхание, и он начинает вновь. — Там тридцать стражников в северном гарнизоне, и тридцать семь — в южном. Это все, ваша честь.

Теперь советники разглядывают магистрата Широяму…

«Шестьдесят семь солдат, — жуткое число вертится в голове, — вместо одной тысячи».

…цинично, амбициозно, его вроде бы союзники, уже раздумывающие над тем, чтобы переметнуться к Омацу…

«Кто‑то из этих пиявок все знал, — думает Широяма, — и ничего не говорил».

Дои застыл в поклоне, как приговоренный к смерти в ожидании меча палача.

Омацу обвинил бы того, кто принес дурную весть, и Широяма тоже уже готов обрушиться на Дои.

— Подожди снаружи, капитан. Благодарю, что приступил к выполнению своих обязанностей с такой быстротой и… точностью.

Дои смотрит на Томине, чтобы убедиться, что не ослышался, кланяется и уходит.

Ни один из советников не решается нарушить тревожное молчание.

«Обвинить владыку Хизена, — думает Широяма. — Он поставляет людей».

Нет: враги магистрата назовут его трусом и слабаком.

«Сослаться на то, что береговые гарнизоны давно уже не укомплектованы».

Нет: получится, что он знал, но ничего не сделал.

«Указать, что ни один японец не пострадал из‑за недостаточной численности гарнизона».

Получится, что не выполнен приказ сегуна, признанного живым богом в Никко. Такому преступлению нет прощения.

— Мажордом Томине, — говорит Широяма, — вы знакомы с постоянно действующими приказами, касающимися защиты Закрытой Империи?

— Знать их — моя обязанность, ваша честь.

— В случае прибытия иноземцев без разрешения, что приказано делать высшему руководителю?

— Отвергнуть все предложения, Ваша честь, и услать иноземцев. Если же те попросят продовольствия, то предложить минимальное количество, но денег в обмен не принимать, чтобы позже иноземцы не могли заявить о торговом прецеденте.

— А если иноземцы совершат акт агрессии?

Веера советников в Зале шестидесяти циновок замирают.

— Магистрат или даймё, осуществляющий руководство, должен захватить иноземцев, ваша честь, и держать их под стражей, пока не прибудут указания из Эдо.

«И как мне захватить вооруженный корабль, — думает Широяма, — с шестидесятью семью солдатами?»

В этой комнате магистрат выносил приговоры контрабандистам, грабителям, насильникам…

…убийцам, ворам и тайным христианам с островов Гото. Теперь Судьба гнусавым голосом мажордома выносит приговор ему.

«Сегун посадит меня в тюрьму за преступное пренебрежение своими обязанностями».

Его семью в Эдо лишат имени и самурайского ранга.

«Моя драгоценная Кавасеми опять пойдет по чайным домам».

Он думает о своем сыне, о своем чудом родившемся сыне, зарабатывающем на жизнь слугой сутенера.

«Если я только не извинюсь за мое преступление и не сохраню честь семьи…

Ни один из его советников не решается посмотреть в глаза приговоренного человека.

…ритуальным потрошением, прежде чем прибудет приказ из Эдо о моем аресте».

Позади него кто‑то мягко откашливается.

— Позволите сказать, магистрат?