Читать книгу "Пленники Раздора - Екатерина Казакова"

Клесх приказал себя посадить, чтобы понять, чего такого приключилось в той стороне обоза, где уже в несколько десяток глоток заходились обережники.

— Да раздайтесь вы в стороны, кони! — рявкнул Любор, который, как наседка квохтал над Главой, боясь позволить ему лишнее движение.

Когда же смеющиеся расступились, взору открылся скрюченный Ильд.

Одной рукой старый целитель держался за простреленную поясницу, а другой сжимал выдернутый из борта телеги деревянный дрын, на который теперь опирался, словно на клюку.

Как у тщедушного креффа хватило сил выворотить такую орясину — осталось загадкой. Однако, совершив сей подвиг, Ильд двинуться дальше в своём удальстве уже не смог. И застыл в стойке бабы, дёргающей репу. Так он простоял до самого окончания битвы, покуда не хватились. Как старого обережника не задрали волки или свои же не подбодрили в суматохе случайной стрелой в зад — поди пойми.

— Что ж вы ржете, как жеребцы, — стонал Ильд, сам едва сдерживаясь от смеха. — Я ж молодших защищал.

Под раскаты безудержного хохота лекаря донесли до ближайшей телеги, где передали на попечение сбившегося уже с ног Ихтора.

— А Руста где? Дарен? — спрашивал тем временем Клесх.

От смеха рана у него раскрылась, и повязка теперь набрякла от крови.

— Дарен сгиб. Руста тоже, — угрюмо известил Елец. — Когда оборотень на обоз с целителями вспрыгнул, Ильда-то скрючило, а Руста выучей расшвырял и с волком сцепился. Я поздно подоспел, тот ему уже горло разорвал.

— Кровососы что? — морщась от боли, продолжал выяснять Глава.

— Кровососы волков, как уговаривались, встретили, — ответил подошедший Озбра. — Они им гать досками с гвоздями набитыми вымостили. Доски-то небольшие, меньше аршина, но положены через раз. Кто на одну не напоролся, на другую налетел. Оставшихся Звановы же рогатинами и добили. Я когда на гать ступил, там уж отвоевались. Зван только сказал, мол, мы с вами по чести и вы, дескать, от уговора не отказывайтесь. Ну и в чащу утекли, как не было их.

— А Тамир где? — внезапно вспомнил Клесх. — Видел его кто?

…Тамира нашли в стороне от гати за обломкам перевернутой телеги. Он лежал вниз лицом. Сперва подумали — мёртвый. Но перевернули — дышит. Ихтор щупал парня, пытаясь понять, чего с ним стряслось. Ран на теле никаких не было, только порез на запястье. Даже защитная реза на груди затянулась, превратившись в белый шрам.

— Парень будто не в себе, — разводил руками лекарь. — Никого не узнает и не помнит ничего, только спать клонится. Пока в телеге лежит. Ребята его Даром пользуют. Ледяной весь, как покойник, но вроде не при смерти… Бьерга его глядела. Говорит, нави нет и следа, но сам он, словно досуха выжат.

Вернулась Лесана, которой в общей суматохе забыли хватиться. Шла, пошатываясь, волоча на плече серого от страдания Люта. Зарёванная, всё лицо в бурых разводах, видать, как слёзы — сопли вытирала окровавленными руками — так и засохло. Подол рубахи оторван, и чёрная полоска ткани стягивала глаза оборотня.

— Живой никак? — спросил безо всякого удивления Клесх.

— Да тебя, как я погляжу, тоже ничего не берёт, — усмехнулся Лют, вытягиваясь рядом на соломе.

Утро разгоралось медленно. Небо из серого сделалось сиреневым, потом розовым… А когда взошло солнце, измученные ратоборцы завалились по телегам спать, оставив дневные хлопоты на целителей, колдунов и ребят из дружин, которыми бойко распоряжался Уруп. Те до вечера сваливали туши оборотней в болото, расчищали поляну, стряпали обед, упокаивали погибших, лечили раны выжившим. И так всё это обыденно делалось, словно не кипела здесь несколько оборотов назад яростная сшибка, не гибли люди…

120

Он открыл глаза, не понимая, где находится, не помня, что произошло. Над ним склонилась обеспокоенная девушка.

— Тамир? — спросила она. — Тамир, ты слышишь меня?

Мужчина кивнул. Он её слышал.

Тонкая, неожиданно сильная рука скользнула ему под спину, помогая подняться. К губам приложили миску с пахнущим мёдом отваром.

Колдун сделал несколько глотков.

Вкусно. Он выпил всё и посмотрел на девушку, силясь вспомнить её имя. Она была худая, коротко стриженная, бледная. Казалась смутно знакомой.

— Ты… кто? — спросил, наконец, обережник.

— Лесана, — ответила она. — Ты меня не узнал?

Он покачал головой. Узнал. Имя не помнил только.

— Поспи, — сказала она.

И мужчина послушно сделал, как просили.

В следующий раз, когда он проснулся, Лесана покормила его теплым хлёбовом. Тамир чувствовал, что силы возвращаются, а вместе с ними медленно и неохотно возвращалась память.

— Серого поймали? — спросил колдун, припоминая, что вроде как именно для этого и пускались в путь.

— Поймали, — ответила она.

Он удовлетворённо кивнул и сел. Внутри было пусто-пусто. Ни радости, ни сожаления. Равнодушие. Глухое и гулкое. Поглядел в сторону. Увидел на соседней телеге девушку со спутанными волосами, в которые были вплетены перышки и нитки. Девушка сидела, привалившись спиной к бортику, и смотрела перед собой. Голову ей щупал целитель с изуродованным лицом. Сам бледный, как навь, чуть живой.

Тамир попытался вспомнить имя. Ихтор.

А лекарь тем временем говорил:

— Не пойму, что с ней. Здорова ведь.

Сидевший рядом колдун, в коем Тамир смутно признал наставника, сказал:

— Она не пьет и не ест, что в рот вкладываешь, даже не глотает.

Ихтор вздохнул:

— Не знаю, чем помочь. Если так пойдет. Дня через три умрет девка.

Случилось так, как сказал лекарь. Светла умерла через три дня.

Донатос сам её упокоил. А тело положили в ту телегу, на которой везли мёртвых обережников.

Прежде Тамир не видел креффа таким застывшим. Впрочем, всё случившееся колдун отметил с прежним равнодушием. К нему подступались с расспросами, что случилось, отчего он, как мёртвый. Он не знал, что ответить. Разводил руками — мёртвым он не был. Мёртвые не дышат, не говорят. А он умел и то, и другое. Он ел, когда чувствовал голод, и, когда уставал, спал. Но беседовать не хотел и с трудом вспоминал имена тех, кто пытался с ним разговаривать.

Подходила Бьерга, хотела узнать, что стало с навьими. Тамир ответил, мол, упокоил с миром обоих. Колдунья смотрела с изумлением. Не верила. Снова и снова щупала его, пропуская сквозь пальцы Дар. Удивлённо качала головой. Но в конце концов, Глава что-то сказал, и она отступилась.

Один из молодых ратоборцев уверил:

— Бабу ему надо. Тогда встрепенётся.

Тамир устало подумал, что только бабы ему и не хватало. Отстали бы все. Так надоели…