Читать книгу "1812. Великий год России - Николай Троицкий"

Талантливыми выразителями патриотических чувств русского народа в 1812 г. были мастера отечественной культуры, особенно литераторы, голос которых слышен был и в начале войны, но все звучнее и весомее становился по ходу русского контрнаступления. Около 30 русских писателей участвовали в войне 1812 г. «не только пером, но и мечом»[1202]. Читатель уже знает, что В.А. Жуковский и П.А. Вяземский, И.И. Лажечников и М.Н. Загоскин, А.А Шаховской и Н.И. Хмельницкий вступили тогда в народное ополчение. Офицерами ушли на войну поэт К.Н. Батюшков, писатель А.А. Перовский (Погорельский), родоначальник новой украинской литературы И.П. Котляревский. А.С. Грибоедов, в свои 17 лет уже окончивший два факультета Московского университета, вступил корнетом в Московский гусарский полк, но был оставлен в резерве, где готовил для армии кавалерийское пополнение[1203].

Из литераторов — участников войны больше всех отличился тогда пером самый популярный в то время русский поэт В.А. Жуковский. В сентябре — октябре 1812 г. он написал знаменитое стихотворение «Певец во стане русских воинов», которое, хотя и страдало верноподданническим суесловием[1204], очень помогло делу защиты отечества, например, такими строками:

О родина святая! Какое сердце не дрожит, Тебя благословляя?[1205]

Из тех писателей, которые не участвовали в боях, но заостряли свое перо, как разящий меч, первым должен быть назван И.А. Крылов. Он откликнулся на события 1812 г. семью замечательными баснями[1206], лучшие из которых — «Ворона и курица», «Щука и кот» и особенно «Волк на псарне». Текст «Волка», собственноручно написанный, Крылов через жену Кутузова переслал самому фельдмаршалу, а тот после боев под Красным прочел басню собравшимся вокруг него офицерам и при словах: «А я, приятель, сед» снял фуражку и тряхнул седой головой[1207]. Басни Крылова на темы 1812 г., умные, доходчивые, глубоко патриотические, были тогда очень популярны. «В армии его басни все читают наизусть, — писал уже в 1813 г. К.Н. Батюшков Н.И. Гнедичу. — Я часто их слышал на биваках»[1208].

Впрочем, вдохновляли русских людей в 1812 г. на «праведную брань» не только признанные корифеи отечественной литературы (среди них, кстати, был и К.Н. Батюшков — поэт и воин, адъютант генерала Н.Н. Раевского, автор пронзительно-задушевного послания «К Д.В. Дашкову»). Это делали и малоизвестные литераторы, как, например, украинский поэт И.А. Кованько, написавший чрезвычайно популярную «Солдатскую песню» с таким началом:

Хоть Москва в руках французов, Это, право, не беда! Наш фельдмаршал князь Кутузов Их на смерть впустил туда[1209].

Даже крикливо-вычурная риторика придворных и околоцерковных пиитов, которых возглавлял и как бы символизировал в своем лице поэт-графоман гр. Д.И. Хвостов (племянник А.В. Суворова), неуклюже воспевавший и Суворова[1210], и Кутузова, — даже эта риторика тогда оказывалась полезной, ибо вся поэзия обращалась в «сплошной боевой клич» (25. Т. 5. С. 162).

Театральные спектакли часто приводили тогда к патриотическим манифестациям. Наибольшим успехом пользовались трагедии «Дмитрий Донской» В.А. Озерова и «Всеобщее ополчение» С.И. Висковатого, исторические сюжеты которых живо перекликались со злобой дня. Стоило, например, персонажу из «Дмитрия Донского» сказать о Куликовской битве: «…Победа совершенна! Разбитый хан бежит, Россия освобождена!», как зрители вскакивали с мест, кричали «ура», и весь театр дрожал от рукоплесканий[1211]. Даже в балете, по воспоминаниям очевидца, «одно пошевеление знамени с надписью «За отечество» доводило зрителей до исступления» (25. Т. 5. С. 187). Настоящий фурор вызывали концерты знаменитой певицы Е.С. Сандуновой, которая под всеобщий восторг и «радостные слезы» пела «славу» «храброму графу Витгенштейну», «храброму генералу Тормасову», «храброму генералу Кульневу» (Там же. С. 185). «Иные, выходя из театра, на другой день бежали записываться в ополчение» (24. Т. 2. С. 31–32).

Немало способствовала национальному воодушевлению и только что зародившаяся тогда в России политическая карикатура. Ее представляли классик национальной живописи А.Г. Венецианов, которого считают «талантливейшим и первым по времени русским карикатуристом» (Там же. С. 207), И.А. Иванов, И.И. Теребенев, А.О. Орловский. Все они едко высмеивали врага и тем самым усиливали общее чувство морального превосходства над ним, столь необходимое в национальной войне[1212].

Патриотический вклад в общее дело победы над Наполеоном вносили тогда деятели культуры не только русского и украинского, но и других народов России. Студент-медик Дерптского университета К.М. Бэр, впоследствии ученый с мировым именем, основатель эмбриологии, добровольно пошел на войну лечить русских раненых[1213], а латышский просветитель Г. Меркел вел столь успешную пропаганду среди неприятельских солдат, что русские военные власти приравняли ее к «действиям 20-тысячной армии»[1214].