Читать книгу "Имперские истории - Денис Юрин"

Внезапно злость Флейты куда-то ушла. Девушка закрыла лицо руками и, застонав, опустилась на мостовую.

– Совер погиб, Нивела мерзавцы с собой утащили, а ты… как вкопанный стоял, и тебя они почему-то не тронули. – В голосе девушки не было ни раздражения, ни злости, только усталость и печаль. – Никогда бы не подумала, что ты струсишь, будешь вот так вот спокойно смотреть, как нас режут.

– «Души погибших пиратов вселяются в акул…», эту глупую сказку я часто слышал, а вот про то, что они пополудни на берег выползают, как-то не доводилось, – качнул головой пират, внимательно осматриваясь и осторожно перевернув ближайшее мертвое тело.

Шок прошел, а горечь потери еще не пришла. Очнувшийся от паралича разум перехватил инициативу и не думал больше ее упускать.

– О чем ты лопочешь? Какие мертвецы, какие души? По жаре головой тронулся или оправдание для своей трусости пытаешься найти?

– Жане Карвьерито, вивериец, – пропустив мимо ушей упрек в трусости, произнес Артур. – Погиб, как и все остальные, в той схватке, его мачтой придавило. А вон тот, с усами, что рядом, вторым канониром на «Шельмеце» был, задавлен собственной катапультой. Когда нас на абордаж имперский корвет взял, крепежные тросы порвались, и она назад откатилась…

– Ты хочешь сказать?..

– Да, Флейта, да! – кивнул Артур. – Это не просто пираты, это члены моей бывшей команды, и они уже пятнадцать лет, как покоятся на дне морском, могу и место точное указать. Я сам участвовал в том проклятом сражении, я собственными глазами видел их смерть, и вот теперь…

Договорить Артур не успел, одно из тел вдруг зашевелилось. Это был Совер. Раненный в бок, а затем добитый рубящим ударом абордажной сабли, прошедшим через левую ключицу, граф Карвол пришел в себя, хотя Флейта уже причислила его к числу отошедших в мир иной.

– Манускрипт, – слетело с трясущихся, бледных губ забившегося в предсмертных конвульсиях вельможи.

Артур подскочил к нему и заботливо приподнял голову. Рана была смертельной, бессмысленно было даже пытаться остановить вяло сочившуюся из нее кровь. Сам факт, что Совер еще не испустил дух, был поразителен и необъясним.

– Манускрипт, – прошептали по слогам губы умирающего.

– Я понял, «манускрипт», что дальше? – Артур пытался помочь Соверу окончить последнюю фразу в жизни.

– Передай Гилиону, он должен быть уничтожен, слишком опасно его хранить… – выпалил граф на одном дыхании и умер, смотря в небесную высь, в которой парила какая-то птица, кажется, сокол.

– А он все о своем задании думает, – печально вздохнула Флейта. – Неужто эта проклятая служба так затягивает, что перед собственной смертью и сказать-то больше не о чем?

– Затягивает, затягивает, – подтвердил Артур, думавший в этот трагичный момент о чем-то другом, о чем-то, что относилось к смерти графа и нападению пиратов весьма опосредованно. – Флейта, тебе не кажется кое-что странным?

– Совер убит, Нивел в плену у пиратов, а нам с тобой Пархавиэль голову за мальчонку оторвет. Он же возле этого малыша, как мамуля заботливая, порхает. А больше ничего странного, извини! – В голосе Флейты снова появилась желчь.

– На улице более четверти часа ни одной живой души, да и с телами моих бывших товарищей что-то не так, – сделав вид, что он не расслышал язвительной реплики, размышлял вслух пират. – Кровь Совера уже загустела, а из их тел до сих пор так и льет… Смотри, сколько натекло, как будто целое стадо коров зарезали! Разве у пяти человек может быть столько крови?!

Артур был прав. От вида по-прежнему безлюдной улицы Флейте стало не по себе, по спине девушки вдруг пробежала волна мурашек, а руки затряслись. Мир замер, даже одинокая птица и то неподвижно застыла в небе.

Тела мертвецов продолжали кровоточить, притом уменьшаясь в размере. Лужа горячей крови уже достигла неимоверно больших размеров и вдруг начала менять цвет с багрового на черно-зеленый. Артур с Флейтой завороженно наблюдали, как и кровь, и тела убитых превратились в желеобразную слизь, быстро высыхающую под лучами солнца. Через четверть часа не осталось ни единого следа происшедшей на улице схватки, растворилось и растаяло даже тело графа Карвола, хотя процесс его разложения шел гораздо медленнее.

Как только с мостовой исчезла слизь: частично испарилась, а частично просочилась в землю между камнями, время возобновило свой бег. Птица в небе замахала крыльями, а на пустынной улице появились первые прохожие, спешившие по своим делам и с опаской обходившие стороной рассевшуюся прямо посередине дороги парочку.

– Артур, ты понимаешь, что происходит? – спросила Флейта, боявшаяся, что сошла с ума.

– Одно из двух, – нахмурив брови, ответил Артур, – или кто-то уже воспользовался «Деминоторесом», или это проделки моего бывшего хозяина, в последний год работавшего с неполной, эльфийской копией манускрипта. Ставлю на второе, хотя не исключаю возможность и первого. Неизвестно, что еще страшнее: загнанный в угол шпион, переоценивающий свои магические способности, или спятивший маг, которому захотелось поиграть в шпиона? Но только зачем им понадобилось похищать Нивела, вот в чем вопрос…

– Давай-ка убираться отсюда, – предложила Флейта, вставая сама и настойчиво потянув пирата за рукав. – Горожане вон как на нас зыркают, того и гляди, стражу позовут.

– Не позовут, – возразил Артур. – Ты, видать, забыла, что это за квартальчик, патруль сюда и большими деньгами не заманишь!

– Пошли в гостиницу, Совер хоть и мертв, но Гилион почти поправился, думаю, он сможет нам помочь. На манускрипт нам уже плевать, но парнишку спасти надо!

– В этом ты ошибаешься, милая, – как-то не по-доброму усмехнулся Артур. – Теперь у меня с Убием Мадериусом личные счеты. Я ему доверял, я открыл ему душу, рассказав о гибели своих друзей, а он туда плюнул. Этот мерзавец осмелился воспользоваться моей памятью о погибших товарищах, чтобы создать их омерзительных двойников, да еще на нас же их и натравить!

– А может, он не создавал, может, просто воскресил? – выдвинула предположение Флейта.

– Нет, – отверг ее точку зрения Артур, яростно сверкнув глазами. – Нет, по трем причинам. Останки человека никогда не превращаются в слизь. Моя команда погибла в море, и их кости уж давно обглодали крабы, там нечего было воскрешать. И последнее, самое подлое, о чем мне горько и противно даже подумать, – произнес Артур, решительно направляясь обратно на набережную. – Он как-то материализовал образы из моей головы. Двойники были точно такими, какими я запомнил оригиналы: та же одежда, те же выражения лиц.

Если кто-то не видел черепашьих бегов, то многое потерял. Скорости низкие, но зато какие накал страстей и стремление участников к победе! Хотя, впрочем, при желании можно найти и куда более увлекательное зрелище, например наблюдение за слежкой, в особенности если и следящий, и ведомый мертвецки пьяны.

Маленькие ножки гнома выделывали замысловатые кренделя, пытаясь нести его грузное тело по прямой и при этом не завалить набок. Массивный живот, в котором что-то постоянно урчало и булькало, неустанно тянуло то к мостовой, то к обшарпанным стенам домов, то к телам испуганно отскакивающих в сторону прохожих. Равновесие центробежных и центростремительных сил было трудно найти, тем более что сам Пархавиэль не прикладывал к этому ни малейших усилий. Отдав полностью бразды правления ногам, голова гнома была абсолютно чиста от каких-либо мыслей, даже желание подраться затерялось в хаосе мелькавших на огромной скорости образов и обрывков фраз, которые мозг гнома начинал, но тут же забывал, не успев довести хотя бы до середины.