Читать книгу "Взгляд василиска - Иван Оченков"

— А вам не кажется, что огонь «Микаса» несколько ослабел? — поинтересовался у Алеши адмирал, за несколько минут до этого.

— Так точно, — отвечал он ему, — одна из его двенадцатидюймовок перестала вести огонь.

— Славно.

На языке великого князя вертелось, что столь малое повреждение противника после почти полуторачасового боя мало чем может помочь, но он промолчал.

— Есть попадание! — восторженно закричал Черкасов, увидев как на шкафуте японского флагмана вспыхнул пожар.

— Ура! — поддержали его крик осиплыми голосами присутствующие.

Но их крики тут же прервал полный отчаяния голос:

— «Пересвет» вышел из строя!

— Что?!!

И действительно идущий вторым русский броненосец окутанный дымом от пожаров стремительно выкатился из строя. На японских кораблях тот успех встретили дружными криками «банзай!», а «Асахи» тут же перенес огонь на «Ослябю». Впрочем, ответ русских не заставил себя ждать. Броненосец «Победа», уже добившийся немалого успеха, продолжал выбивать артиллерию «Сикисимы», разбивая один за другим казематы с пушками. Вдобавок к этому, расчет кормовой башни, пытаясь вести огонь с максимальной скорострельностью, совсем перестал банить стволы и, как и следовало ожидать, при очередном заряжании произошел разрыв ствола. Все это привело к тому, что вполне исправный корабль практически лишился артиллерии и почти не мог стрелять по врагу. Японская колонна тем временем прибавила ход, и «Ослябя» оказался один против двоих противников. Мгновенно засыпанный снарядами русский флагман, отчаянно огрызался, и даже вколотил в «Микасу» напоследок один за другим три снаряда, но ужасные японские фугасы подобно исполинским тесакам располосовали ему трубы и он потихоньку начал отставать. Того мог торжествовать, его эскадра вырвалась таки из огненного мешка и почти уничтожила при этом два вражеских корабля. Однако довольно оглянувшись назад, японский адмирал похолодел. За его флагманом шло всего три броненосца, причем на последнем из них «Сикисиме» бушевал пожар, а артиллерия молчала. Но это еще было полбеды, а где же «Хатцусе»? Увы, догнавшая-таки японскую колонну «Полтава» в последний момент сумела найти в защите своего противника «ахиллесову пяту». Двенадцатидюймовый русский снаряд с хирургической точностью ударил в единственное незащищенное у японского броненосца место — корму. Проломив борт, он проник в румпельное отделение и разорвался, уничтожив рулевую машину. К несчастью для японских моряков, как раз в этот момент в боевой рубке переложили штурвал, чтобы хоть немного сбить прицел пристрелявшимся, наконец, русским броненосцам. И поврежденный «Хатцусе», вместо того чтобы пойти вслед за своим флагманом покатился к русскому строю. На «Победе», с которой уже почти поравнялся японский броненосец, в первый момент подумали, что японец решился идти на таран, и Зацаренный приказал даже переложить руль, чтобы увернуться. Однако скоро стало ясно, что противник потерял управление. Упускать такой момент было никак нельзя, и русские пушки перенеся огонь на нового противника загрохотали с максимально возможной скорострельностью. Дистанция сократилась сначала до пятнадцати, а затем и десяти кабельтовых. Промахнуться на такой растоянии было довольно затруднительно, и попадания следовали одно за другим. Вскоре весь нос японского корабля был разбит, а к «веселью» присоединился корабль Вирена. Башенная артиллерия построенного во Франции «Цесаревича» была не слишком скорострельна, однако ее огонь было легко сосредоточивать на курсовых углах.

Таким образом, получилось, что лишившийся управления японский корабль с трех сторон расстреливали практически на пистолетной дистанции, правда, нельзя сказать, чтобы безнаказанно. Разворот позволил японцам ввести в дело артиллерию неповрежденного борта и русские броненосцы тут же почувствовали на себе, что противника рано списывать со счетов. Тем не менее, их превосходство было подавляющим. И хотя русским снарядам пока не хватало мощности пробить главный пояс или башни, но более тонкие траверзы и казематы не могли служить им преградой и они, пробив броню, калечили внутренности своего врага. Все это время японские моряки лихорадочно пытались поставить перо руля прямо, чтобы поврежденный броненосец мог управляться хотя бы машинами и когда он практически развернулся, им это удалось. Однако лучше бы они этого не делали, потому что теперь к нему на полном ходу приближались «Полтава» и несколько отстававший «Николай», а «Хатцусе» шел к ним навстречу будто агнец на заклание.

Тем временем, на увлекшихся расстрелом потерявшего управление японца броненосцах заметили бедственное положение своего флагмана. Князь Ухтомский не был не то что хорошим, а вообще каким-нибудь флотоводцем, что, в общем-то, знали все на эскадре. Однако в данной ситуации он поступил совершенно верно. Просигналив на «Полтаву», чтобы они добивали подранка, «Цесаревич» вышел из строя и поспешил на помощь «Ослябе», ведя за собой вставших ему в кильватер «Ретвизана» и «Победу».

На японском броненосце, получив небольшую передышку, не обольщались.

Повреждения полученные им от трех противников были слишком велики, а приближавшиеся к нему «Полтава» и «Николай» несмотря на устарелость, славились своими артиллеристами. К тому же державшиеся до сих пор в стороне русские миноносцы, перестали изображать статистов и начали кружиться все ближе к ним, как будто прикидывая, созрел этот плод и можно ли его уже сорвать. Впрочем, на их счастье самые лучшие и скоростные миноносцы у русских были в первом отряде, ушедшем вместе с крейсерами к месту высадки десанта. Те же что подбирались у «Хатцусе», были из второго, в который собирали тихоходов склонных к поломкам.

Идущий отдельно от главных сил бой броненосных крейсеров так же поначалу шел при явном преимуществе японцев. Будучи втроем против двух они массировали огонь то на одном, то на другом русском крейсере, старясь выбить его из строя. Однако те вовсе не собирались терять ход или управление и, отчаянно маневрируя, отвечали ударом на удар. «Баяну» удалось несколько раз поразить «Ниссин» и получить несколько попаданий в ответ. Самое тяжелое повреждение было от десятидюймового снаряда с «Касуги», но пока флагман Рейценштейна держался. Следующий за ним в кильватер «Громобой», пока не получил значимых повреждений возможно потому, что «Касуга» вел огонь в основном по «Баяну», а от восьми и шестидюймовых снарядов он был защищен достаточно надежно. Так продолжалось, пока японцам не удалось выбить из строя «Пересвет» и сосредоточить огонь на «Ослябе». Эссен первым сообразил, чем это грозит оказавшемуся в одиночестве флагману и указал на опасность Рейценштейну. Адмирал на секунду задумался, а затем отрывистым тоном отдал приказ, и русские крейсера, задымив из всех труб, ринулись на помощь.

Хейхатиро Того с каменным лицом наблюдал за избиваемым русским броненосцем. Было очевидно, что тот получил тяжелые повреждения, однако тонуть упрямый корабль совершенно не собирался. А к нему с двух сторон уже спешили на помощь, и если крейсера не вызвали у него ничего кроме презрительной усмешки, то идущие на всех парах броненосцы могли доставить немало неприятностей. Дело было в том, что русские снаряды оказались вовсе не такими малодейственными, как казалось поначалу. Изрядно нахватавшись еще под анфиладным огнем выходя из Талиенваньского залива, «Микаса» немало получила от «Осляби» и вовремя линейного сражения. Его артиллеристы оказались настоящими специалистами своего дела, и даже прекрасная крупповская броня не смогла избавить японский флагман от повреждений. Но хуже всего была проклятая пробоина в носу. Через нее броненосец принял уже более пятисот тонн воды и трюмные механики не могли гарантировать, что поступление прекратится. Расшатанные от стрельбы подкрепления ослабли, и вода то тут, то там находила лазейки, чтобы проникнуть внутрь. Однако бросать недобитым русский флагман было выше его сил и адмирал, скрепя сердце, приказал продолжать бой.