Читать книгу "Мировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл"

— Брат сказал, что скоро вернется, ваша честь. Он просил проводить вас в столовую, там просторнее…

Францисканец приятно улыбнулся:

— Это намек, что моим объемам требуется более просторное помещение?

Христофор ответил уверением, что совершенно не имел ничего такого в виду, ждать святой отец может где ему угодно, и спросил, не принести ли вина и, может быть, сыру и хлеба? Тот отказался: не голоден, и с интересом оглядывал магазин и карты на стенах.

— Я подожду здесь, если позволите, — сказал святой отец, усаживаясь тут же в лавке на грубо сколоченный стул у полки книг, выставленных для продажи. Хлипкий стул жалобно охнул.

Христофор вежливо улыбнулся и вернулся за конторку: требовалось подсчитать недельную выручку, написать письма с заказами новых карт в Венецию (две карты Канарских островов и побережья Уэлвы — эти почему-то продавались лучше всего), скопировать карту мира Тосканелли для вывешивания на стену (вывешенная месяц назад начала выцветать!), да мало ли!

Уже там, за конторкой, его заставил вздрогнуть неожиданно громкий, радостный возглас отца Марчены:

— О, да у вас имеются и книги Мартино де Боэмия! А ведь не далее как позавчера здесь, в Лиссабоне, мне посчастливилось встретиться и поговорить с ним самим. Ученейший, изумительный человек! Мы проговорили не менее часа, — сообщил Христофору приор. Он был явно в восторге от этой встречи с известным географом, и ему не терпелось с кем-то поделиться. — Кстати, синьор де Боэмия полностью согласен с идеями синьора Тосканелли во всем, кроме употребления сырого чеснока для предотвращения простуды. — Марчена добродушно засмеялся, — И независимо друг от друга эти географы изобразили очень сходную модель нашего мира. Это ли не удивительно?! — Судя по голосу, приор был в искреннем восторге и в полной уверенности, что собеседник понимает, о чем идет речь.

Христофор бросил на кастильца заинтересованный взгляд. А гость продолжал оглядываться и рассматривать карты, отлично прикрывавшие дранку на давно не штукатуренных и не беленых стенах, словно что-то искал.

— Да вот и она! Это ли не чудо Господне? Карта Тосканелли! — вскричал Марчена хорошо тренированными легкими проповедника, даже заставив Христофора вздрогнуть. Пухлым пальцем приор указывал на карту, тщательно и не без некоторого артистизма скопированную Христофором с экземпляра, полученного из Флоренции.

Ученый флорентиец отрицал правильность расчетов окружности Земли самого Птолемея — аксиому для большинства географов. Доктор медицины Тосканелли поражал всех своей разносторонностью: он успевал заниматься и финансовыми делами в банке Медичи, и чистой математикой; он помогал строить грандиозный флорентийский собор «Дуомо» своему другу архитектору Брунеллески, и делал компасы и гномоны, и наблюдал кометы, и чертил карты мира, и вел переписку как с безвестными навигаторами, так и с португальским королем, сообщая ему об открытии рассчитанного им «короткого» пути из Европы в Азию, и даже переводил с греческого Страбона. И когда он все это успевал?

С тех самых пор как Христофор достал карту Тосканелли из ящика с пряными опилками и развернул ее, она сильно занимала его мысли: ведь карта показывала океан совсем не таким безбрежным, как рассчитал Птолемей. А на пути к Индии и Китаю в океане изображен был большой остров Сипанго! Там корабли могли бы сделать остановку, запастись провизией и пресной водой! Христофор так много думал об этом с того самого дня (месяц назад), когда впервые увидел карту, что даже недодал сдачи одному почтенному пожилому лоцману из Белема. А потом не выдержал — и написал самому синьору Тосканелли. Он задавал ученому флорентийцу несколько вопросов, которые могли быть вполне растолкованы как сомнения в некоторых деталях его стройной теории (за помощь с грамматикой Христофору опять пришлось кормить ненасытного школяра!). Откуда же было Христофору знать, что авторы любых теорий вот этого как раз очень не любят — каверзных вопросов. Возможно, Тосканелли решил поставить на место дилетанта, возможно, была другая причина, но безвестный лиссабонский картограф все-таки получил от ученого флорентийца ответ! Сам этот факт вдохновил Колумба несказанно, хотя конкретных и вразумительных ответов послание не содержало. Прекрасная бумага и солидная печать укрепили опасные мысли навигатора: раз ответил такой известный ученый, может, и королевский секретарь не так уж недосягаем?

— Карта Тосканелли показывает, что океан совсем не так велик, как считают, и уже поэтому заслуживает внимания, — сдержанно ответил Христофор и, чуть пораздумав, добавил: — Я писал синьору Тосканелли, и он мне ответил.

Заросли бровей колыхнулись удивленно:

— О чем же вы ему писали, сеньор Колон?

— О вещах практических, по поводу плавания через Океан.

— Вы моряк? — спросил францисканец. Мог бы и не спрашивать: по рукам Христофора с задубелой кожей, в застарелых лиловых мозолях от канатов все и так было видно.

Надо заметить, несмотря на то, что идея непознанных земель за морями страшно увлекала Марчену, передвижение по воде давалось святому отцу нелегко, более того, его буквально выворачивало наизнанку, когда бы он ни путешествовал, даже по относительно спокойному морю. Поэтому, услышав ответ Христофора, он покачал головой уважительно.

— Пятнадцать лет на палубах кораблей, святой отец…

— Пятнадцать лет… — вежливым эхом отзвался приор. Он затруднялся определить возраст Христофора — вроде бы и молод, но на висках уже очень сильно серебрилось…

— И вот как ты думаешь, моряк, возможно ли, если все время плыть на запад, из Португалии… или, скажем, Кас-тильи, — доплыть ли через океан до этого… острова Сипанго, или Антиллы, или даже Индии, богатой золотом и специями, как советует достопочтеннейший Тосканелли?

Отец Марчена остановился в лиссабонском францисканском аббатстве по приглашению местного приора и ясно видел: в Лиссабоне лихорадка открытия новых земель проникла даже за монастырские стены. Да и то сказать! Португальцы с досадной для испанцев регулярностью «наталкивались» на какие-нибудь доселе неоткрытые острова и прибавляли их к своей растущей империи. Отец Марчена тяжело вздохнул: в Португалии скапливаются несметные богатства из африканских колоний и новооткрытых океанских архипелагов, а в это время Кастилья одиноко истекает кровью в священной войне с маврами, очищая от них Европу. («Дана же такая сила благочестия и воинского таланта слабой женщине — светлейшей Изабелле, да хранит ее Господь!») Марчена часто бывал при дворе и давно уже попал под обаяние своей королевы — пламенно благочестивой, обворожительной и стремительно нищающей от военных расходов! Португальцам, столетия назад избавившимся от мавров, теперь наплевать на испанский Крестовый поход, на кастильскую Реконкисту! Их куда больше заботят «золотые тельцы» африканских копей. Ему, христианину и кастильцу, не пристало стоять в стороне и не приложить всех усилий, чтобы содействовать своей королеве в восстановлении Справедливости и торжества Santa Fe — Святой Веры! А раз так, то отец Марчена никогда не отказывал хорошему другу и королевскому исповеднику Эрнандо Талавере, если тот просил что-нибудь кому-нибудь передать в Лиссабоне или привезти что-нибудь из Лиссабона обратно, прекрасно понимая всю опасность таких услуг. А вскоре Талавера и сам все поведал ему до конца, намекая и на возможный мученический венец во имя святого дела. И даже это приора не испугало. Воистину, в Марчене героический дух наполнил совсем не героическую оболочку.