Читать книгу "Космический Апокалипсис - Аластер Рейнольдс"

— Но я же все равно умираю. Почему ты так убеждена, что у нас будут неприятности, когда мы туда доберемся?

— Я всего лишь всегда предполагаю худшее, — тоскливо ответила Вольева.

На следующий день Вольева почувствовала в себе достаточно сил, чтобы повидать Силвеста и его жену. Когда они вошли в медицинский бокс, она уже сидела в постели, держа на коленях компактный компьютер и редактируя кучу сценариев атак, которые она позже будет отрабатывать на Хоури. Она быстро переключила дисплей, выведя на него куда менее воинственную заставку. Впрочем, Вольева сомневалась, что Силвесту будут понятны ее закодированные сценарии. Даже ей самой эти каракули представлялись каким-то личным языком, который она только что освоила.

— Вы поправились, — сказал Силвест, садясь рядом с ней. С другого бока к нему пристроилась Паскаль. — Это здорово.

— Здорово потому, что вы заботитесь о моем благополучии, или потому, что вам нужна моя экспертиза?

— Конечно, последнее. Между нами, Илиа, вроде бы нет любви, так к чему же нам еще и притворяться?

— Мне такое и во сне не приснится, — она отложила компьютер в сторону. — Мы с Хоури поспорили из-за вас. Я… нет — мы пришли в конце концов к заключению, что было бы правильнее отнестись к вам с доверием. Так что на какое-то время вы можете считать, что я принимаю все, что вы сказали, — тут она почесала бровь, — за правду! Конечно, я резервирую за собой право изменить свое мнение в будущем, причем без всякого предупреждения.

— Полагаю, что такая позиция будет самой продуктивной для нас всех, — ответил Силвест. — И уверяю вас, как ученый ученого, что она справедлива. Не только в том, что касается моих глаз.

— Планета?

— Да. Цербер. Я думаю, вас вкратце ознакомили с существом дела?

— Вы ожидаете обнаружить там нечто, имеющее отношение к гибели амарантян. Да, столько-то до меня дошло.

— Что вы знаете об амарантянах?

— В основном ортодоксальные взгляды, — она снова подняла свой компактный компьютер и быстро вызвала файл с документами, полученными из Кювье. — Конечно, только малая часть их — ваши труды. Но у меня есть и ваша биография. В ней содержится много ваших мыслей.

— Изложенных преимущественно с точки зрения скептика, — сказал Силвест, бросив взгляд в сторону Паскаль. Это было очевидно лишь по наклону головы — судить о направлении взгляда Силвеста было невозможно.

— Естественно. Но главная мысль все же просвечивает. В рамках этой парадигмы… я согласна, что Цербер-Гадес представляет интерес.

Силвест кивнул головой. То, что она правильно произнесла название двойной системы планета — нейтронная звезда, к которой они приближались, явно произвело на него впечатление.

— Что-то притягивало сюда амарантян в конечный период их существования. И я хочу знать, что это было.

— И еще вас интересует вопрос, не имеет ли это что-то отношения к Событию?

— Это меня интересует, вы правы, — ответ был не таким, какой ожидала Вольева. — И я был бы крайне огорчен, если бы этот предмет вас не заинтересовал тоже. В конце концов угроза нашей собственной безопасности, возможно, существует и сейчас. Если мы что-нибудь узнаем, то не исключено, что сумеем избежать судьбы амарантян.

Вольева задумалась и провела пальцем по нижней губе.

— Может быть, так же рассуждали и амарантяне.

— Тогда лучше подойти к этой ситуации с позиций силы, — Силвест снова взглянул на жену. — По чести говоря, ваше появление — дар небес. Кювье никак не смог бы послать экспедицию в этот район, даже если б я сумел убедить колонию в важности этого мероприятия. А если бы мы и смогли что-то сделать, то ничто из построенного нами не смогло бы сравниться с могучим вооружением вашего корабля.

— Небольшая демонстрация нашей огневой мощи была несколько превратно понята, не так ли?

— Возможно… но без нее меня бы, вероятно, не отпустили.

Она вздохнула.

— К сожалению, это и моя точка зрения.

Прошло еще около недели, и корабль оказался на расстоянии двенадцати миллионов километров от Цербера-Гадеса, где и встал на орбиту вокруг нейтронной звезды. Вольева предложила собрать всю команду и гостей на совещание в рубке. Теперь, думала она, будет более уместно изложить им причину своих опасений. Ей это будет тяжело, но еще вопрос — как отнесется к ее данным сам Силвест? То, что она готовилась сообщить, не только подтверждает, что они приближаются к чему-то опасному, но имеет для него личное и, вероятно, исключительно важное значение. Она не такой уж глубокий знаток характеров — даже в лучшие свои времена, — а Силвест в высшей степени сложный человек, так что поверхностный анализ возможных последствий тут ничего не даст. Главное, думала она, что новости будут для него неприятными и болезненными.

— Я обнаружила кое-что, — сказала она, когда все смолкли. — И уже довольно давно. Источник нейтринной эмиссии вблизи от Цербера.

— Как давно? — спросил Саджаки.

— Еще до того, как мы прибыли на Ресургем, — видя, что лицо Саджаки мрачнеет, она поспешно добавила: — Тогда еще не было ничего такого, о чем следовало бы доложить вам, Триумвир. Мы ведь не имели ни малейшего представления, что нам предстоит лететь в этом направлении или в эту точку. И природа излучения тоже была не ясна.

— А теперь? — задал вопрос Силвест.

— Теперь у меня есть… более надежные данные. Когда мы приблизились к Гадесу, стало ясно, что эмиссия источника — почти чистые тау-нейтрино особого энергетического спектра, уникального характера и явно носящего все признаки человеческой технологии.

— Значит, то, что обнаружено вами, — искусственного происхождения?

— Таков мой вывод.

— Двигатель Конджойнеров, — сказал Хегази, и Вольева слегка наклонила голову.

— Да, — согласилась она. — Только двигатель Конджойнеров мог оставить чистую тау-нейтриновую «подпись», такую, чтобы была сходна с тем, что оставляет источник, вертящийся вокруг Цербера.

— Значит, там есть другой корабль? — спросила Паскаль.

— Так я подумала сразу же, — ответила Вольева, но голос ее звучал неуверенно. — И фактически не очень ошибалась, — затем она отдала шепотом команду своему браслету, заставила центральную сферу-дисплей ожить и начать выполнять заданную программу, которую сама же установила перед совещанием. — Было очень важно подождать, пока мы не окажемся достаточно близко для визуальной идентификации источника.

Сфера показывала Цербер. Это был мир величиной с Луну. По сути же это была как бы менее гостеприимная версия Ресургема. Монотонная, серая, вся покрытая кратерами. И темная. Дельта Павлина была отсюда в десяти световых часах, а другая — ближайшая — звезда — Гадес вообще не давала света. Хотя маленькая нейтронная звезда и родилась во взрыве Сверхновой довольно раскаленной, но давным-давно остыла и продолжала излучать лишь в инфракрасной зоне спектра. Для нормальных глаз она была видима лишь тогда, когда ее гравитационное поле заставляло далекие звезды вспыхнуть яркой световой дугой. Но даже если бы Цербер купался в свете, там не было бы видно ничего, что могло бы послужить приманкой для амарантян. Самые лучшие сканеры Вольевой с разрешающей способностью около километра составили карты поверхности планеты. Объект же, вращающийся вокруг Цербера, Вольева изучала еще более детально и в большем масштабе.