Читать книгу "Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - Джорджет Хейер"

— Нет, но кто-то сообщил. Мэвис говорит, что не желает это обсуждать, мол, надо быть снисходительными, он не хотел ее обидеть…

— Да она попросту святая! — заключила миссис Миджхолм. — Возможно, она перегибает палку, но, согласитесь, Мэвис — пример для нас всех!

Старший инспектор подумал, что, судя по выражению лиц Чарлза и Абби, они не собираются следовать примеру мисс Уорренби. Простившись со всей компанией, он направился в сопровождении Харботтла к автомобилю.

— Что им опять понадобилось в Фокс-Хаусе? — спросила Абби после того, как детективы свернули на главную дорогу.

— Снова изучают место преступления, — предположил Чарлз.

— Только бы не пристали с вопросами к Глэдис! — заволновалась миссис Миджхолм. — Вы же знаете слуг! Она раздует все мелкие неприятности, что когда-либо случались в доме. Вместе с бесчестными попытками Тэддиаса Драйбека навлечь подозрение на бедняжку Мэвис это введет полицию в заблуждение. Что ж, я сделала все, что могла, и умываю руки! Идем, Улисс! Домой, к папочке!

Чарлз одобрительно отнесся к попытке Улисса прикинуться глухим, после чего песик лениво двинулся за хозяйкой.

— Мне нравится этот пес, — сказал Чарлз. — Он понимает, что такое истинное достоинство. И все же лично мне не хотелось бы называться его папой… — Он повернулся к Абби: — Вчера вы мне отказали. Как насчет того, чтобы поехать сейчас в Файли-коув?

— Вы когда-нибудь работаете? — усмехнулась она.

— Разумеется. Например, сделал нечто важное сегодня днем. Не волнуйтесь, меня не уволят за то, что не вернулся на работу. Между прочим, я — полноценный партнер! Нет, не отпущу!

Мисс Дирхэм, планировавшая стратегическое отступление, обнаружила, что ее правая кисть прижата к верхней планке калитки, и громко возмутилась тем, что Чарлз делает ей больно. Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Абби густо покраснела и уставилась на него из-под широкой шляпы. Чарлз умело воспользовался возможностью и перешел к настоящим поцелуям.

— Чем вы тут занимаетесь? — раздался голос мисс Паттердейл, вынырнувшей из-под навеса, с моноклем в глазу, позволявшим лучше разглядеть парочку.

— Я делаю Абби предложение выйти за меня замуж, — нагло ответил Чарлз, одной рукой обнимая Абби за плечи, а другой впившись в ее многострадальную кисть.

— Вздор! Кто делает девушке предложение при ее тете?

— Я уже несколько раз предлагал ей выйти за меня замуж не при тете, но вы всякий раз появляетесь в тот самый момент, когда предложение готовится сорваться с моего языка!

Мисс Паттердейл с подозрением переводила взгляд с Чарлза на Абби.

— Нет, куда катится мир? — воскликнула она. — Целоваться и миловаться у моей калитки! Если вы всерьез намерены жениться на Абби, то хотя бы войдите, не торчите у всех на виду! Или это опять ваши шуточки?

— Ни в коем случае! — возразил Чарлз. — Не воображаете же вы, будто я стал бы целовать Абби через вашу или чью-нибудь еще калитку, если бы не надеялся на ней жениться?

— Нынче все вы такие шалопаи, что можно вообразить что угодно! Вы намерены на ней жениться?

Чарлз посмотрел на Абби:

— Так я намерен, единственная моя?

— Да, — подтвердила она. — Если вы считаете, что из этого выйдет толк, то я согласна!

— Если это — предложение, то я рада, что никогда его не получала! — заявила мисс Паттердейл. — Вам будет о чем подумать, помимо вмешательства в расследование убийства. Пойду-ка я в дом, поставлю чайник.

— Полагаю, — промолвил Чарлз, выпуская из объятий Абби и открывая калитку, — сейчас прозвучало приглашение и благословение. Тем лучше, у меня появляется возможность с чувством поцеловать тебя. К черту убийство! Кому оно нужно?

Мисс Дирхэм пылко ответила на его поцелуй, а потом произнесла:

— Собственно, меня оно тоже больше не волнует. Хотя интересно, конечно, что здесь делали эти детективы и чем они занимаются теперь.

Детективов тем временем везли в Беллингэм. Поскольку полагаться на благоразумие констебля Милкенторпа не приходилось, их разговор в пути вряд ли привлек бы внимание мисс Дирхэм. Только в участке, когда инспектор Харботтл передал сержанту Нарсдейлу сплющенную пулю из ствола вяза, речь снова зашла об убийстве Сэмпсона Уорренби.

— Похоже на калибр 0,22, — сказал сержант. — Если она была выпущена не из того ружья, которое вы добыли последним, сэр, то я не знаю, что делать!

— То, что мы сегодня выяснили, все меняет, — заметил Хемингуэй. — Пошевеливайтесь, Нарсдейл! Мне срочно нужен рапорт об этой штучке. Хорас, принесите журнал регистрации огнестрельного оружия.

Вернувшись в тесный кабинет, инспектор застал шефа за разбором бумаг со стола Сэмпсона Уорренби. Отодвигая их, Хемингуэй проговорил:

— Надо усадить за эти бумаги Каупланда. Есть тут письмо, написанное в ответ на другое, которого я не могу найти. Пусть поищет! Принесли журнал? Хорошо!

— Наверное, вы считаете, сэр, что я мог что-нибудь упустить, — произнес Харботтл чопорным тоном, — но, если помните, я переписал все стволы калибра 0,22 в радиусе двадцати миль от Торндена.

— В том числе тридцать семь, которые меня не заинтересовали и никогда не заинтересуют. Соберитесь с духом, Хорас! До сих пор мы занимались только винтовками, потому что с такого расстояния поразить цель можно лишь из винтовки. Нас наталкивали на этот вывод. Но теперь у нас есть основания полагать, что в Уорренби стреляли с гораздо более близкого расстояния. Мне необходимо знать обо всем огнестрельном оружии, имеющемся в округе.

— Карсторн упоминал армейский револьвер майора, но он не годится, потому что…

— Калибр не тот! Хватит меня злить! — воскликнул Хемингуэй, открывая журнал.

Несколько минут он молчал, потом поднял голову.

— Хорас, тут написано, что при последнем обновлении разрешения на огнестрельное оружие пару лет назад покойный Уолтер Пленмеллер имел автоматический «кольт-вудсмен». В ружейном шкафу в Торнден-Хаусе его не было. Что скажете?

Инспектор подошел к столу и уставился на запись в журнале.

— Можно носить на себе такое оружие незаметно для окружающих? — спросил Хемингуэй.

— Думаю, можно, — ответил Харботтл. — Но, боже правый, сэр, зачем?

— В общем, пора заняться делами Пленмеллера, — мрачно произнес Хемингуэй.

— Да, но здесь никто ничего толком про него не знает. Будь хоть малейшая зацепка, нас давно поставили бы в известность. Его не любят, а поскольку все они ищут улики и мотивы, то нас уже навели бы на него.

— Вряд ли. Что бы ни раскопал Уорренби — если это послужило мотивом для убийства, — я уверен, что об этом никто больше не знал.

— Вы полагаете, что Уорренби пытался шантажировать Пленмеллера? Скорее он чем-то оскорбил его, а тот способен убить из мести, такой это человек. Но ничего подобного я пока не обнаружил. Более того, шеф, разве он твердил бы всем встречным, что от Уорренби надо избавиться, если бы собирался его пристрелить? Убийцы так не поступают.